Те, кто разграбил отель, вынесли почти все продукты. Осталось только то, что не представляло пищевой ценности: бутылки с уксусом, какие — то специи в пакетиках, крахмал, пищевая сода. Хотелось побаловать детей чем — нибудь вкусненьким. Им, бедным, было тяжелее всех. Их большие глаза, с которыми они принимали в руки стаканчик с напитком, отпечатались в сердце Ангелины раскаленным железом.

После завтрака потянуло в сон. Народ разошелся по бунгало. Роман, прежде чем предаться сну, отметил, что на острове еще остались пальмы, на которых висели кокосы. Видимо, мародерам было лень доставать их. Он решил после сна забраться на пальмы, насобирать орехи про запас. Старик запустил генератор. В бунгало заработали кондиционеры и розетки. Народ наконец — то смог зарядить свои телефоны.

Роман проспал до вечера. Проснулся не сам, его разбудила Валерия.

— Роман, люди говорят, что сегодня ночью никуда не пойдут, останутся ночевать здесь.

— Да? — Роман поднялся и протер ладонями припухшее от сна лицо. — Прямо все так считают?

— Большинство. Они не верят, что мы их можем привести туда, где можно будет не думать о еде и питье.

— А тут его что, на всю жизнь хватит? Три дня отсрочки, максимум.

— Поговоришь с ними?

— Куда деваться, поговорю. Где твой дружок?

— На пальму забрался.

— О, молодец, пойду, помогу ему.

Сречко был не один. Несколько мужиков и подростков сбивали палками кокосы на землю. Процесс проходил шумно, видно общая работа вдохновила людей, создала у них чувство полезности и определенности. Пусть эти чувства были не совсем настоящими, но у них был определенный смысл. Они, как обезболивающее, на время снимали симптомы.

Сречко увидел Романа и помахал ему с верхушки пальмы. Роман показал поднятый вверх большой палец.

— В ближайшем будущем нас ждет кокосовая диета!

— Это лучше, чем ничего.

— Согласен.

Кокосов по всему острову набралось немало. Их снесли в одну кучу. Большую часть затем припрятали, на случай если на остров явятся вооруженные мародеры.

Смеркалось. Народ разбежался по бунгало вместо того, чтобы начать собираться в путь. Им не хватило организованности, чтобы объединиться и поговорить с Романом насчет своей идеи остаться на острове еще. Их позиция спрятаться в бунгало и думать, что с них не спросят, забавляла.

— А я и сам думаю, что сегодня нам никуда не надо идти, — решил Роман. — Устроим передышку.

Ему захотелось убить двух зайцев одним выстрелом, восстановить силы и показать, что мнение большинства для него небезразлично. Сам не понимая в какой момент это случилось, но Роман почувствовал себя лидером. Произошло это не столько по собственному желанию, сколько по объективным причинам. Больше никто на эту роль не претендовал, а его активное желание помочь людям, было воспринято ими, как желание стать во главе группы.

Валерия попросила детей, которым с началом сумерек под хвост словно попала шлея, и некуда было девать энергию, донести, что группа остается ночевать на острове. Под визги и крики подростки и более мелкая детвора, разбежались по бунгало с радостной вестью.

— А нам — то теперь что делать? Сна ни в одном глазу, — посетовал Роман.

— А пошли на крышу заберемся и будем с нее глазеть по сторонам, — предложила Ангелина.

— А, пошли, — согласился Роман.

Ночь под чистым небом была красива. Звезды были такими яркими и казались такими близкими, словно их проецировали на искусственный небосвод. Млечный путь, разделенный по центру темной полосой, как автострада, пересекал звездную степь, от горизонта до горизонта. С небосвода короткими яркими росчерками слетали метеориты.

— Успела загадать?

— Нет.

— Тогда, ждем следующего раза.

— Ага.

— А, теперь?

— Успела.

— Что?

— А у тебя сейчас много желаний?

— Два.

— Какое же второе?

— Воды напиться досыта.

Где-то на горизонте, зашарили лучи света. Ангелина встала. Сердце часто заколотилось.

— Только бы не сюда, — ее напугали эти огни.

— Чего им неймется, обшарили уже весь остров.

Вдруг, внизу под счастливый гогот детей и взрослых, вспыхнуло пламя. Оно мгновенно поднялось вверх. Сушеные пальмовые листья горели, как бензин.

— Вы, придурки, тушите нахрен костер! — крикнул Роман. — Там машины! Он напрочь забыл все английские слова.

— Что вы делаете! Это опасно! Денджер! — Ангелина тоже попыталась образумить людей.

Они поздно поняли, что совершили глупость и принялись песком и ногами тушить огонь. Но было уже поздно. Четыре круглых огня направились к острову.

СМИ не договаривали об истинных размерах катастрофы. Они не показывали огромные валы наслаивающегося геля течения Гольфстрим или идущего ему навстречу Лабрадорского течения, не показывали остановившиеся реки в Индии и Юго-Восточной Азии, не показывали миллионы беженцев и мертвецов, остающихся по пути их бегства. Интернет подвергся тотальной цензуре, не говоря о печатных изданиях. Только редкие беженцы, либо их родственники становились источником правдивых сведений.

Средиземное море еще держалось. Его воды были забиты военными судами разных государств. Это было жестоко, но им был дан приказ, уничтожать любые суда, перевозящие людей на европейский берег. Тысячи, сотни тысяч людей погибли, пытаясь перебраться в более безопасное место. Приближающееся тепло грозило и этому континенту скорыми проблемами. Каждый лишний рот, просящий воды, был не просто не нужен, он был смертельно опасен. А скоро и через Гибралтар в Средиземное море попали одноклеточные водоросли и фотосинтезирующие бактерии, зараженные апокалиптическим вирусом. Судоходство прекратилось. Военные корабли поспешили в порты, неся на своих бортах зараженные микроорганизмы.

Вдоль всей мексиканской границы США выставили армию. Все было спокойно до тех пор, пока воды Мексиканского залива не превратились в неподвижное желе. Южные штаты: Луизиана, Техас, Алабама, Флорида, Миссисипи первыми испытали на себе наступление стихии. Реки в дельтах замирали, течение наслаивалось, растекалось еще больше, устраивая странные потопы загустевающей водой. Маленькие и большие города словно заливало горячим воском. Народ двинулся на север. Армия начала испытывать недостаток в питье и тоже дрогнула.

Мексиканцы попытались переправиться в Штаты в Техасе, в результате чего случился скоротечный военный конфликт. Техническое преимущество США на некоторое время отбило желание незаконного пересечения границы. Но сухопутные войска на границе были в жесткой зависимости от запасов воды. А их становилось все меньше. Народ на месте, как мог, придумывал способы оставить воду жидкой. Замораживал ее в лед, держал на огне, либо пытался обеззаразить химией. Но все эти способы годились только к воде, еще не успевшей превратиться в гель. Обратный способ возврата геля в жидкое состояние еще не был придуман.

Не все бежали на север. Были и те, кто бежал на юг. Жители ЮАР и пограничных с ней стран грузились на суда и отправлялись на каменистые острова, поближе к Антарктическим холодным водам. Многие острова в тех широтах имели ледники, да и среднегодовые температуры там были достаточно низкими для заражения воды. Живность в тех краях имелась, и какое — то время можно было протянуть охотой и рыбалкой. Позволить себе исход могли не многие, в основном те, кто так или иначе был связан с флотом и вовремя сориентировался в ситуации. Путь на юг грозил одной большой проблемой. Сорок пятая параллель стала местом, где сшибались два атмосферных фронта, теплый с экватора и холодный с полюсов.

Теплые и холодные течения, заключенные в круговой цикл Мирового океана и выравнивающие температуру планеты, перестали существовать. Климатические пояса стали более выраженными, и в целом более засушливыми. Чем дальше от экватора, тем меньше случалось осадков.

— Я сегодня был на капитанском мостике, слышал погодные сводки. — Черных собрал в кулак отросшую бороду. — По всей широте шторма жуткие. Это даже не шторма, это цунами, говорят волны доходят до пятидесяти метров. И эта вода не просто вода, а коллоидная, густая. Ветра и торнадо повсюду. Уже десятки кораблей сгинули.