Готов поспорить, Еремеев не просто так пришел, о чем-то желает переговорить. А если он с собой еще и спиртное принес, значит о чем-то просить собирается.

Со служанкой чуть не столкнулся, когда из кабинета вышел. Надежда мою просьбу выслушала с рассеянным видом, она почему-то нервничает. Ну, устала, понимаю, денек не только для меня выдался сумасшедшим.

— Хорошо, как прикажете, — покивала служанка. — Все принесу, но, — она замялась и в смущении взгляд отвела, но потом решилась: — Иван Макарович, вы долго-то не сидите, устали, не отдыхаете, поберегите себя.

— Голубушка, к чему такие речи? — удивился я.

— Так если захвораете от беспрестанной работы, то от этого всем хуже окажется, — ответила та. — Пойду-ка я на кухню. Хорошо?

— Да, идете, — покивал я и потер переносицу, пытаясь сообразить, что это на Надю нашло.

Постоял в задумчивости, глядя, как служанка удаляется и вернулся к ожидающим меня господам. Петр Евграфович о чем-то с Бубновым спорил, но при моем появлении замолчал.

— Господа, что у вас за дебаты? Насколько понял, речь шла про самолеты, — сказал я.

— Гм, Иван Макарович, да я вот пытался господину конструктору и строителю кораблей доказать, что летательные средства — будущее! Флот отойдет на второй план, а то и вовсе исчезнет! — покрутил свой ус генерал.

— Почему? — поинтересовался я такой интересной точкой зрения.

— Так все же просто и понятно, — отмахнулся, словно рубанул, Еремеев. — Скорость, меньшие затраты и сохранность груза. Готов поспорить, что не за горами увидеть у вас самолет, который сможет перевозить танки к месту сражения. Какие корабли так смогут?! — он победоносно посмотрел на своего оппонента.

— Петр Евграфович, простите великодушно, но самолеты и корабли — разные вещи, они друг друга никогда не заменят, — ответил я.

— Да? Ну, вам, думаю, виднее, — не очень-то расстроился генерал, что его не поддержал. — Господа, как самый старший среди вас, не по званию, так по возрасту, то уж старика простите и позвольте сказать тост.

— Внимательно слушаем, — взял я в руки бокал.

— За процветание Империи, чтобы всем жилось еще лучше, в том числе и детишки забот не знали! — провозгласил генерал.

С ним невозможно не согласиться, мы с господином Бубновым поддержали Еремеева, чокнулись и выпили. Иван Григорьевич сразу засобирался, сославшись, что у него возникли кое-какие идеи и просто жизненно необходимо их обдумать.

— Если Иван Макарович не станет возражать, то можете идти, — улыбнулся в усы генерал.

Ха, да Петр Евграфович явно желает как можно быстрее со мной переговорить. Однако, как только конструктор кораблей вышел, на пороге кабинета возникла Надя. Служанка извинилась, что закуски немного, сослалась, что повара отправились к моей сестре, мол там младенцы, а прислугу толком не набрали. Печенье, конфеты и даже варенье принесла — действительно, для застолья этого явно недостаточно. Но самое интересное, что мне отлично известно — в погребах найдутся продукты, в том числе вяленое и копченое мясо, сыры и фрукты. Так чего же это она так мой приказ исполнила? И, главное, ушла со скоростью реактивного самолета, не успел выразить свое неудовольствие.

— Смотрю, вы все работаете, ваше высокопревосходительство, — покачал головой Петр Евграфович. — Даже продукты дома не запасли! Впрочем, сам такой, — он усмехнулся и рукой махнул. — Почти и не ночую в своем доме, так зачем еду переводить?

— Петр Евграфович, вы бы ко мне обращались по-простому, как-никак, а я ваш ученик, хотя и бывший.

— Эх, Иван Макарович, если ученик превзошел своего учителя, то этому радоваться нужно. А свой титул вы по праву заслужили делами, — он взял в руки бутылку и грамм по десять накапал в бокалы. — Догадываетесь, что не выпивать пришел, да и уже с зеленым змием завязал. Черт побери, даже напиться и забыться нет времени. Представляете?!

— Охотно верю, — улыбнулся я. — Так что за дело вас ко мне привело?

— Сразу быка за рога, — хмыкнул Еремеев. — Правильно! Дипломатические политесы ни к чему.

И тем не менее, генерал взял паузу. Выпил коньяк, отставил бокал в сторону, закурил и минуту пускал табачный дым к потолку. Я молча повторил все его действия, жду, когда он расскажет с чем пожаловал. Пауза затянулась и тогда я решил спросить:

— Петр Евграфович, скажите, а как же вас мои охранители пропустили?

— Ой, да я их построил! Пару раз гаркнул, как это они с генералом разговаривают, да и потом, со мной же мои охраннички пришли, кочергу им в печень. Знакомы по школе охранителей, даже долго ругаться не пришлось, — ответил он.

— Н-да, — осуждающе покачал я головой, — и ведь меня даже не предупредили.

— Гм, вы уж, ваше высокопревосходительство, на них не серчайте, — попросил Еремеев, а потом признался: — Я часто в резиденции устраиваю проверку охране Ольги Николаевны. Конечно, у нас имелось в данном случае численное превосходство, нейтрализовали мы ваших людей.

— Что вы сделали? — поразился я.

— Скрутили, — поправился генерал. — В любом случае, передайте Анзору или кто там у вас за это отвечает, что хреново служба налажена. У меня и комар не проскочит, императрица в полной безопасности!

Ага, теперь-то понятно, как генерал ко мне в кабинет прошел. Ох, чувствую, Гастев и мой начальник контрразведки в бешенство впадут. Как бы крайним не оказаться, когда приставят человек двадцать охранителей, а вокруг дома разместят роту солдат! Утрирую, конечно, но доля правды в этом есть.

— Так по какому вопросу вы ко мне пришли? — спросил я Еремеева. — Только не говорите, что решили устроить проверку охранителям!

— Гм, собственно, меня просили из нашего генерального штаба, чтобы вы отправили танки и другую военную технику на границу с Германией. Задумали провести учения, — осторожно заявил генерал.

— А чего не поступило письменное предложение о учениях? — поинтересовался я, а потом рукой махнул: — Петр Евграфович, мы же прекрасно знаем, что Альянс уже стянул военные силы к границе. Называются и сроки объявления войны. Зачем ходить вокруг да около? Предлагаю говорить открыто и начистоту. Желаете запросить помощь — пожалуйста. Подумываете в войска приобрести военную технику? Рассмотрю этот вопрос и отдам с минимально наценкой, чтобы рабочим заплатить.

— Вы правы, ваше высокопревосходительство, — вздохнул мой бывший учитель, — в таком деле, где на кон поставлено очень много, в том числе и жизней, лучше всего играть открытыми картами.

Молча плеснул по несколько грамм коньяка в бокалы, жду от генерала продолжение. Петр Евграфович поглаживает свои усы и не спешит открыто говорить. Сам же я тру пальцами виски, пытаясь сообразить, как и что ответить, на, в общем-то, понятную просьбу со стороны генерального штаба армии императрицы. Примерно о такой просьбе, не приказе, предполагал. Если у Ларионова сведения точны, и он их предоставил своему начальству, то генералы Ольги Николаевны должны понимать, что могут выступать только просителями. На их приказы имею право внимания не обращать. А если сама императрица повелит предоставить ее войскам Сибирскую технику? Как-никак, а я постоянно заявляю, что являюсь подданным ее императорского величества.

— Петр Евграфович, вы же понимаете, что каждый патрон стоит денег, а потраченная сумма на танк или самолет — больших вложений. Честно говоря, не могу даже назвать ориентировочно, за сколько могу предоставить то или иное вооружение, считать нужно. Однако, простите, разориться никак не могу, — развел руками.

— Ваше высокопревосходительство, честно говоря, никто не рассчитывал, что вы пойдете навстречу этой просьбе, — ответил Еремеев. — Со своей стороны не могу назвать сумму, на которую сможем ориентироваться. Армейский бюджет давно сверстан, деньги в распоряжении армии есть и не малые.

— Тогда обсудим это предложение завтра, за это время попрошу подготовить смету на единицу техники, — предложил я. — К тому же, после экскурсии на наши заводы, все поймут возможности и перспективность нашего вооружения.