Больше Куат не произнес ни слова похвалы, но ощущал нескрываемую благодарность связисту и другим работникам верфей. Их верность по-прежнему была неоспорима.

– И о чем же там сейчас беседуют?

– О пустяках, – признался связист. – По крайней мере, наши аналитики не посчитали их разговор важным. И Рожденст, и атташе Узальг ждут чьего-то прибытия. Персоны, с которой они намерены о чем-то договориться.

– А нам известна, – терпеливо продолжал Куат с Куата, – личность этой <персоны>?

И логика, и инстинкты подсказывали, что на базу мятежников пожалует не простой гость. Командир эскадрильи не стал бы ради какой-то мелочи тайком привозить сюда посланника Альянса.

– Это весьма щепетильный вопрос, инженер, – связист, одетый в стандартный комбинезон без эмблем и регалий, сложил руки за спиной. – Поэтому я счел необходимым доложить вам лично, а не по каналам службы безопасности.

Он помедлил; °н явно нервничал.

– Возможно, хотя и маловероятно, Рожденст обнаружил <жучок> и теперь они с Узальгом снабжают нас дезинформацией. Как я указал, наши аналитики думают, что шанс найти микрошпиона ничтожен; модуль не всполошил ни одну из систем предупреждения на периметре их базы. А посему, вероятнее всего, Рожденст и посланник Альянса действительно ждут гостя, чье имя нам удалось выловить в их разговоре.

Куат развернул кресло и посмотрел на связиста.

– И что это за имя?

Последовала еще одна секундная заминка, прежде чем связист заговорил вновь.

– Кодир из Кулвультов, инженер. Похоже, они ждут именно ее. И она направляется к ним, мы перехватили сигнал крейсера, на борту которого она находится.

– Кодир?

Рука застыла, пальцы перестали чесать ухо фелинкс.

– Невозможно. Наши аналитики, должно быть, неправильно поняли слова Рожденста и атташе Альянса… или неполадка в <жучке>, – Куат решительно покачал головой. – Кодир просто не может встретиться с ними. Сначала она известила бы меня.

– Мне жаль, инженер, – не уступил связист. – Факт есть факт. Наши аналитики тщательно изучили записанные нами сигналы. И других интерпретаций быть не может. Рожденст и посланник Альянса ждут встречи с Кодир из Кулвультов.

– И ее крейсер находится на пути сюда?

– Либо сюда, инженер, либо на базу мятежников.

– Установить с ней контакт. Немедленно, – распорядился Куат с Куата – Мне необходимо переговорить с Кодир.

– Никак невозможно, инженер.

– Почему?

– Мы уже пробовали вызывать крейсер как на закрытой, так и на открытой частоте, – техник-связист, извиняясь, пожал плечами. – Оборудование у них работает. Мы знаем, что крейсер получает наши сигналы, но Кодир совершенно определенно приказала экипажу сохранять радиомолчание. Они не отвечали с последнего сеанса связи, который мы сумели перехватить до того, как был активирован <жучок>. Передача с крейсера предназначалась базе Альянса.

Почувствовав настроение хозяина, фелинкс заерзала у него на коленях.

– Инженер?

Еше несколько секунд прошло в молчании.

– Да, – медленно произнес инженер. – Мне необходимо побеседовать с аурек-прорабом и беш-контролером на стапелях. Самое время…

Техник-связист недоуменно сдвинул брови.

– Время для чего, инженер?

– Не волнуйтесь,' – Куат закрыл глаза, почесывая фелинкс за ухом. – Все будет хорошо. Вот увидите…

– Это очень серьезно, – произнес атташе мятежного Альянса. – Мы действительно благодарны вам за то, что привлекли наше внимание к этому вопросу.

– Порой кому-то приходится делать первый шаг, – отозвалась Кодир из Кулвультов. – И неважно, чего он будет стоить.

Они втроем сидели за импровизированным столом для совещаний на борту мобильной базы эскадрильи Альянса: Кодир, атташе Вонн Узальг и коммандер Рожденст. Не так давно столешница еще была дюрас-тиловой крышкой технического люка, которую сняли с петель и уложили на два пластоидных ящика из-под торпед. В центре пустого стола лежал черный прямоугольный предмет, отблескивающий ровными гранями; содержимое его было изъято и пропущено через портативный инфосканер, который привез с собой Узальг из штаб-квартиры Альянса. Затем все распечатали, получилось несколько листов флимсипласта с данными проб воздуха и биоанализ, который раздобыл робот-шпион.

– Какая очевидная подделка!

В черном покрытии ящичка отражался безволосый глянцевый череп Узальга.

– Даже сомневаться не приходится.

– Атташе хочет сказать… – коммандер Рожденст небрежно отмахнулся от предмета на столе, -…что в Альянсе никто никоим образом не поверит, что покойный принц Ксизор имел отношение к рейдам имперских штурмовиков.

Один утолок его рта опустился.

– Вся ответственность за то нападение безо всяких сомнений ложится на Дарта Вейдера. Он лично отдал приказ. Наши информаторы из Черного солнца и Империи подтверждают этот факт. Ксизор совершенно не причастен.

– Таково официальное мнение, – миролюбиво поддержал соратника Бонн Узальг.

Он вообще был гораздо хладнокровнее и лучше владел собой, чем пламенный сердцем Рожденст. Кодир понимала, каким образом этот экзот поднялся по дипломатической лестнице на довольно высокую ступень.

– Тем не менее, – продолжал атташе, – сфабрикованные эти улики или нет, достоверны или не слишком, они все равно имеют для нас определенную ценность.

– Да что тут голову ломать, не понимаю?! – еще больше скривился Рожденст. – у нас есть дела и поважнее! Нам нужно следить, что творится на стапелях, а это старье – на свалку! Ксизор давно мертв, чем он нам навредит? Давайте-ка лучше займемся живыми врагами!

– Вы упускаете суть, – обронила Кодир.

Девушка прищуренными глазами разглядывала коммандера. М-да, стоило с такими предосторожностями пробираться сюда, чтобы в результате иметь беседу с тупоголовым недальновидным воякой.

– Нет никакой разницы, жив принц Ксизор или нет. Гораздо важнее узнать, кто и зачем сфабриковал улики.

Бонн Узальг дотронулся до рукава коммандера,

– Наша гостья права, – негромко произнес атташе. – Именно поэтому я здесь. И попрошу учесть, что в нынешней весьма напряженной ситуации я чрезвычайно занят.

– Да и я тут не прохлаждаюсь! – кипятился Рожденст. – Как и все мои пилоты! Слушайте, Альянс хочет, чтобы мы сидели здесь, где ничего не происходит? Что ж, ладно, так решило командование! Тут уж ничего не поделаешь! Но можете держать пари, что я с моими парнями продадим на черном рынке собственные внутренности, если взамен получим возможность сражаться вместе со всеми. Мы предпочитаем драться, а не клевать носом, сидя в няньках у какого-то модного сухого дока!

– Успокойтесь, коммандер, ваши усилия не останутся незамеченными.

Узальг постучал указательным пальцем по листам флимсипласта.

– Вы, коммандер, человек действия, такова ваша натура и род деятельности. И я хорошо понимаю ваше нетерпение и нежелание медленно перебирать останки прошлого в поисках крупиц истины. Как говорит наш друг и товарищ Кодир, на поверхности не лежит ничего важного. Важно то, что внутри.

– Ладно, – буркнул побагровевший Рожденст. – И что же это такое?

Кодир, не вмешиваясь, наблюдала, как атташе наклонился к самому уху собеседника

– Некто, – произнес Бонн Узальг, – хочет, чтобы Альянс поверил, что принц Ксизор и Черное солнце каким-то образом имеют отношение к рейду имперских штурмовиков на Татуине. Логично и правомерно допустить, что целью является дезинформация как Альянса, так и Скайуокера. Как бы ни был отвратителен сам рейд, он имеет глубокое значение. Скайуокер обладает несомненной харизмой. Нам нужны подобные лидеры. С этой точки зрения можно утверждать, что его присоединение к нам – переломный момент для Альянса. Как можно видеть, действия одиночки изменяют ход сражения. Вдохновленные примером Скайуокера многие вступают в наши ряды. Вы же сами, коммандер, собирались заключить немалую сделку, лишь бы попасть на решающую битву. Но сила духа проистекает из ясности. Скайуокер знал, что его семья погибла по приказу Империи. И сознавал, кто его враг. Каковы же будут последствия, если замутить кристально чистую голову? Что произойдет, если Скайуокер усомнится, начнет размышлять, а не виноват ли другой, а Империя пострадала безвинно? В лучшем случае внимание нашего героя расфокусируется, и в этот решающий час он бросится решать недоразумение. В результате он, скорее всего, выяснит, что улики ложные, но какой ценой? Мы потеряем драгоценное время, а Альянс заплатит большую цену.