Лешка заснула со спокойной душой, находясь в полной уверенности в том, что раз волчица хорошо спала предыдущую ночь, то и в эту она их не побеспокоит.

Однако спала Лешка недолго.

А разбудили ее жуткий звериный вой, последовавший за ним оглушительный грохот и неистовый лай Дика. Лешка вскочила, схватила со стола фонарик, сунула ноги в тапочки и опрометью кинулась к сараю. Пока она туда неслась, грохот усилился. Причина его была проста.

Отъевшись, отоспавшись и полностью отойдя от наркоза, волчица набралась сил и теперь бросалась на дверь, пытаясь вырваться на волю. Казалось, еще мгновение — и не только дощатое препятствие не выдержит ее бурного натиска, но и все шаткое деревянное строение рухнет, словно карточный домик.

Где-то сбоку у соседей — а этого Лешка боялась больше всего — хлопнуло окно. Потом зажегся свет в доме напротив. Не хватало еще, чтобы к их даче со всех сторон сбежались люди. Ведь волчий вой разносится на десять километров, от него уже небось и Маргарита Павловна проснулась, и Алла, и, не дай бог, тетка Анфиса.

Лешка распахнула дверь и включила фонарик. На нее с яростью смотрели два горящих глаза, острые белые клыки торчали из открытой пасти. Вид у волчицы был устрашающий. Любой другой бы испугался, оставшись один на один с таким чудовищем, но только не Лешка. Не испытывая ни малейшего страха, она лишь залюбовалась прекрасным зверем, а вслед за тем смело шагнула в сарай и укоризненно спросила:

— Ты что же это творишь, а?

Блеск в волчьих глазах только усилился.

Лешка вспомнила, что звери — не люди, на них нельзя смотреть в упор, так как прямой взгляд они принимают за угрозу и отвечают на нее агрессией. Поэтому она отвела глаза в сторону, схватила волчицу за ошейник и подтащила ее к подстилке.

— Твое место здесь, поняла? Сиди и не вой. Ты представляешь, что будет, если сюда все соседи сбегутся? Тоже мне, Муму. Радуйся, что я не Герасим и тебя за это не утоплю.

Волчица слушала Лешку очень внимательно. Она даже ухо набок склонила, как это делают все собаки, когда хотят что-то понять из человеческой речи.

— Тебе все ясно? — строго спросила Лешка и спохватилась: — Может, ты голодная? Подожди, сейчас я тебе что-нибудь пронесу.

Она примчалась на кухню, покидала в пакет добрую половину продуктов, принесенных Ромкой с Катькой из магазина, принесла их в сарай и стала закармливать зверя колбасой, булочками, печеньем — в общем, всем подряд.

Волчица все это съела и легла, вытянув вперед лапы и положив на них лобастую голову. Краем глаза она не переставала наблюдать за Лешкой. Та погладила зверя по жесткой шерсти.

— Вот и хорошо, вот и лежи.

Посидев еще немного рядышком с волчицей, Лешка почувствовала, что засыпает, и, оставив зверя на подстилке, тихо-тихо вернулась в дом.

— Что там за переполох? — сонным голосом спросила Катька.

— Ничего, спи, — ответила Лешка и улеглась сама.

Но не успела она уснуть, как вновь услышала жуткий рык и грохот: волчица не оставила своего желания обрести волю. Снова залаял, а потом тоже по-волчьи завыл Дик. Лешка и не знала, что он так умеет. Но ничего удивительного, дурной пример, как известно, заразителен. Пришлось снова бежать в сарай.

— Слушай, ну куда ты сейчас пойдешь? — сказала Лешка волчице и снова отвела ее в угол. — Ты понимаешь, что все еще больна и без меня пропадешь? Нет уж, сегодня я тебя никуда не отпущу.

Она заставила зверя лечь, прилегла рядом, прижалась боком к теплой волчьей шкуре и задремала. Однако ночь выдалась прохладной, и потому другой ее бок вскоре замерз.

Лешка поднялась, прибежала в свою комнату, переоделась в старый спортивный костюм, поддела под него теплый свитер, прихватила плед и поспешила обратно, не дожидаясь нового воя.

— Ты что носишься взад-вперед? — включив настольную лампу, захлопала ресницами Катька.

По лестнице со второго этажа сбежали Ромка с Артемом.

— Что случилось? К нам кто-то влез? Что за вой и лай?

Из своей комнаты показалась Нина Сергеевна.

— Терпения больше нет такое слушать. Что у вас происходит?

Лешка незаметно уронила плед на пол.

— Да успокойтесь вы все, никто к нам не влез и ничего не происходит. Просто Дик с волчицей проголодались и еду потребовали, я их накормила, вот и все.

Подождав, когда все разойдутся по своим комнатам, она подхватила плед, пробралась в сарай, и вовремя: волчица снова рвалась наружу.

Лешка в очередной раз отвела ее на подстилку, завернулась в плед и легла рядом с ней. Лежать было удобно, мягко, вот только не хватало подушки.

Вдруг волчица насторожилась и подняла голову. Во дворе раздались быстрые шаги, в дверь кто-то поскребся.

— Лешка, ты тут? Открой!

Это была Катька.

Лешка впустила подругу в сарай, Катька вошла, огляделась:

— Ты что, будешь здесь спать?

— Ее нельзя оставить. Она все время воет, — шепотом ответила Лешка.

Катька была настоящей подругой.

— Тогда и я с тобой, — объявила она и побежала переодеваться.

Вернулась Катька с двумя подушками и еще одним пледом, завернулась в него и легла на самый край подстилки, стараясь держаться от зверя подальше.

Не прошло и пяти минут, как дверь задергалась снова. Лешка ее открыла. Перед ней стоял Артем.

— Заходи до кучи, — зазывно взмахнула рукой Катька.

Артем вошел и присел на подстилку. Странное дело, но волчица восприняла приход ребят как должное, лежала спокойно и никому не мешала.

Ромка проснулся на рассвете, взглянул на соседнюю кровать и увидел, что она пуста. Скатившись по лесенке вниз, он заглянул в комнату девчонок. Там тоже никого не было.

Во дворе был только Дик. Пес лежал, приткнувшись носом к двери сарая. Такому многоопытному сыщику, как Ромка, не составило большого труда догадаться, где находится хозяйка пса. Так как сарай оказался заперт, Ромка обежал его кругом и заглянул в круглую, образованную выпавшим сучком дырочку. Проникающие сквозь щели между досками солнечные лучи яркими полосками падали на трех его друзей и волчицу, мирно спящих на сене с подстилкой.

Зверь учуял Ромку, приподнял голову, и солнце отразилось от его янтарных глаз.

— Эй вы, Маугли, вставайте! — громким шепотом позвал Ромка.

Лешка тоже подняла голову, тихо встала и открыла брату дверь.

— Вы что, теперь сюда перейдете жить? — осведомился Ромка. — Она же каждую ночь выть будет, на то она и волчица.

— А что делать? — развела руками сестра. — Выпускать ее в лес рано. Она еще слабая, рана до конца не зажила. Ее кто-нибудь снова подстрелит да еще и героем себя считать станет.

— Да, дела, — почесал в затылке Ромка. — Ничего не попишешь, придется тебе, Лешка, стать волчьей сиделкой. Учти, она и днем будет дверь ломать, потому что чувствует себя здесь как в западне. Тебя бы в чужом сарае запереть, ты бы тоже выла и на дверь кидалась. Но не бойся, ничего страшного. Привыкнешь есть с ней из одной миски, на четвереньках бегать, волчьему языку обучишься — короче, станешь настоящим Маугли, и о тебе напишут во всех газетах. Заодно и прославишься. Может, и меня, как твоего брата, с вами заснимут и покажут по телику.

— Топай отсюда, не мешай спать! — Лешка вытолкала брата за дверь и подошла к проснувшимся Катьке с Артемом. — Вы-то хоть не мучайтесь, идите домой досыпать.

— Нет, мы тебя не бросим, — заявила Катька, зевнув и сладко потянувшись. — К тому же на сене очень даже неплохо спится. Только твоя волчица слишком уж громко храпит.

— Пусть храпит, лишь бы не выла, — сказал Артем и, перевернувшись на живот, уткнулся носом в подушку.

Лешка заперла за братом дверь и отыскала себе местечко. Вскоре все четверо, включая волчицу, снова спали крепким здоровым сном.

А Ромка вернулся в гостиную, позвонил Алексею и после долгих гудков услышал хриплый со сна голос: