41

За одну ночь Кристина стала суперзвездой в международном мире моды. Успех пришел так стремительно, заказы посыпались в таком количестве, что уже через сутки стало ясно, что придется найти дополнительное помещение, увеличить число работниц, закупить большее количество тканей – и все это сразу, немедленно. Времени терять было нельзя.

Этим занялись Элиза, Жермен и Люси, а Жизель Ру со своим небольшим штатом из демонстрационного салона взяла на себя клиенток, наводнивших особняк на Брутон-стрит.

Прежняя клиентура Кристины и бесчисленные новые поклонницы ее таланта сделали большие закупки из коллекции. Помимо этого, поступили гигантские заказы из магазинов, так что не только Кристина, но и более опытная Жизель пришла в замешательство.

Представительница фирмы «Бергдорф Гудман»" из Нью-Йорка была так очарована моделями Кристины, что приобрела значительную часть коллекции, как и консультант мадам Харт в Найтсбридже. Последняя заявила даже, что Кристина – новое явление в мире моды текущего десятилетия, и добавила, что такого сенсационного успеха и популярности не было с тех пор, как Кристиан Диор открыл в 1947 году свой салон и ввел столь знаменитую ныне новую линию в женской одежде. Жизель полностью согласилась с этим.

– Это правда, мадемуазель, можете мне поверить.

И Кристина поверила.

Заказы сулили многие сотни тысяч фунтов. Фирма Кристины сразу стала очень крупной, переместившись одним скачком из бывшей лавки зеленщика на Кингс-роуд в фешенебельный особняк в Мейфэре.

Причиной невиданной популярности явилась идея коллекции, которую Кристина назвала «Цветочной линией». Это название оказалось весьма удачным, так как обозначило «цветочную» тему, ставшую доминантой показа.

Вечерние туалеты, изысканные и фантастичные, обязательным элементом имели изображение всевозможных цветов: от экзотических орхидей до самых простых полевых. Когда несколько месяцев назад Кристина задумывала коллекцию, она понимала, что не сможет в одиночку расписать каждую вещь. Поэтому она наняла несколько профессионалов-художников для копирования ее рисунков, потребовав абсолютно точного их воспроизведения.

На некоторых платьях рисунок был выполнен ею собственноручно, эти оттиски на романтически струящихся шифонах и жоржетах принесли ей настоящую славу.

В дальнейшем такие наряды станут раскупаться нарасхват и навсегда останутся популярными, принося Кристине в течение многих лет миллионы фунтов и долларов.

Были в коллекции и другие вечерние платья из тяжелого шелка с цветочным элементом, расположенным на юбке спереди или сзади, либо на корсаже или на одном плече; иногда мотив повторялся на юбке и корсаже. И этот единственный цветок всегда был в обрамлении узорной вышивки и напоминал драгоценный камень. Спрос на подобные модели тоже был огромен, причем цена никого не останавливала.

Вечерние туалеты из «Цветочной линии» были роскошными и очень женственными. Видя их впервые, многие не могли сдержать возгласа восхищения. Они были самых разных цветов – от белого и нежных пастельных оттенков до ярко-красного, желтого, сапфирового и черного, который Кристина пропагандировала.

Цветочная тема стала появляться и в дневной одежде. Костюмы, пальто и платья имели узкий низ и свободного покроя верх, с широкими плечами, но не квадратными, а мягко закругленными, своей формой напоминая цветок на изящном стебле.

В некоторых случаях дневная одежда была строгой, безупречного покроя и исполнения, с едва ли не архитектурной четкостью линий, что делало ее в высшей степени элегантной.

Ткани использовались легкие и включали в себя различного вида шелк, хлопок, лен и тонкие шерстяные крепы. Расцветки отличались чистыми тонами, часто яркими, с разнообразными оттенками розового или розовато-лилового, светло-голубого, а также зеленого – от ярко-изумрудного до мягкого лимонно-салатного. К каждому изделию, будь то дневная одежда или вечерняя, подбирались необходимые сопутствующие предметы, что придавало ему законченный вид.

Кристина не только приобрела широкую известность у публики, но и стала любимицей прессы. Репортеры души в ней не чаяли. Редакторы журналов «Вог», «Харперс базар» и «Куин» были опытными, многое на своем веку повидавшими женщинами. Провести их не представлялось возможности, они с меткостью отличали халтуру от истинного таланта, появление которого они приветствовали. Именно они сразу же поняли, что Кристина не из тех, кто быстро расстанется с успехом, и что ее известность будет только расти.

Что же до популярных газет, то они тоже восторгались Кристиной.

Она стала для них излюбленной темой. Еще бы – открытая звезда, по которой все сходили с ума – молодая, талантливая, красивая, и при этом из самой обычной семьи, девушка из провинции. Это делало ее особенно привлекательной, так как читатели могли отождествить себя с ней и, безусловно, с Винсентом и Одрой, которых многие журналисты сфотографировали на открытии коллекции в январе.

Кристина наслаждалась успехом и какое-то время грелась в лучах славы, продолжая, однако, твердо стоять на земле. В глубине души она считала, что самое лучшее во всем этом это, что родители наконец-то могли ею гордиться. Она никогда не забудет выражение их лиц, когда они смотрели на великолепных манекенщиц, проходящих по демонстрационной дорожке, под гром аплодисментов в сверкающем свете прожекторов В тот же вечер, после того, как трое Краудеров отобедали с тремя Седжвиками, Джейн сказала Кристине:

– Твои были вне себя от счастья и гордости, Кристи. Во время сеанса я думала, что они просто лопнут от гордости, и мне показалось даже, что в глазах твоего отца стояли слезы.

Кристина улыбнулась и кивнула, а потом передала Джейн чудесные слова матери.

Еще многие недели спустя эти слова продолжали звучать в душе Кристины. После показа, на приеме с шампанским, Одра подошла к дочери и со слегка виноватой улыбкой торжественно произнесла:

– Это нечто намного большее, чем просто шитье одежды, Кристи. Это искусство!

Хотя Кристина и обещала взять в феврале отпуск и поехать с Джейн во Французские Альпы, ей удалось выкроить для лыжного курорта лишь уик-энд. В доме моды было слишком много дел, и она не могла оставить без внимания свой процветающий бизнес.

Но за те четыре дня, которые она была с Джейн в горах, ей удалось отдохнуть и прекрасно провести время. Возле девушек увивалось множество поклонников, приглашавших их по вечерам на коктейли или на фондю, после чего они иногда отправлялись потанцевать в один из сельских альпийских баров.

Кристина не умела кататься на лыжах и даже не желала попробовать, но с удовольствием наблюдала за тем, как спортивная Джейн носится по склонам. Ее подруга была отличной лыжницей и прекрасно каталась на коньках. В воскресенье после полудня, сидя у открытого катка, Кристина не могла оторвать восхищенных глаз от Джейн, скользящей в пируэтах по льду.

Именно тогда Кристину осенило, что женщинам нужна удобная одежда, свободная и не стесняющая движений. В ее голове стали созревать новые замыслы зимней коллекции. Дар предвидения и способность предсказывать будущие направления моды окажутся в дальнейшем еще одним секретом ее успеха. Именно этот дар вознесет Кристину к высотам, доступным только поистине блестящему таланту.

Замыслы, родившиеся на катке в Альпах, нашли свое воплощение на чертежных досках в мансарде на Брутон-стрит сразу же по возвращении Кристины в Лондон. Она отдавала себе отчет в том, что для того, чтобы коллекция была готова для показа в сентябре этого года, к ее изготовлению нужно приступить в мае. Поэтому остаток февраля и весь март Кристина работала, не поднимая головы, как, впрочем, и Джейн.

Джейн делала блестящую карьеру дизайнера театральных костюмов. Костюмы, изготовленные ею для матери и остальной труппы к пьесе о королеве Елизавете, заслужили высокую оценку, и Джейн получила заказ на костюмы для другого спектакля в Уэст-Энде. Всю весну 1956 года она посвятила также работе над гардеробом для фильма студии «Элстри», после чего планировала на несколько месяцев отправиться в Нью-Йорк. Недавно она подписала контракт на изготовление костюмов для мюзикла на Бродвее, которому сулили огромный успех. Естественно, Джейн считала эту работу интересной и престижной и с нетерпением ждала поездки на другую сторону Атлантики.