52
– Мама, почему ты не хочешь мне сказать, что мы купили бабушке на день рождения? Я хочу знать!
Кристина посмотрела на свою шестилетнюю дочь.
– Тсс, Кайл, не кричи посреди улицы.
– Но почему ты не хочешь сказать? – хныкала Кайл.
– Потому что ты не умеешь хранить секреты, а мы с папой не можем рисковать, это особенный подарок. Мы боимся, что ты все разболтаешь, и сюрприза для бабушки не получится.
– Мамочка, я не разболтаю, – возмущенно запротестовала Кайл. – Я же не такой маленький ребенок, как Кларисса, дочка тети Джейн.
Крепко взяв девочку за руку, Кристина перевела ее через Гросвенор-сквер и направилась к Саут Одли-стрит.
Стоял солнечный июльский день 1965 года. На этой неделе Одре должно было исполниться пятьдесят восемь лет. Кристина с Алексом устраивали в ее честь небольшой торжественный ужин в своей квартире на Итон-сквер. Кайл уже несколько дней не давала покоя, пытаясь выведать, какой подарок приготовили бабушке.
– Ну пожалуйста, скажи мне, мама!
– Хорошо, заключим соглашение, Кайл, – пробормотала Кристина, подавляя раздражение. – Если ты больше не будешь заводить об этом речи на улице, я расскажу тебе о подарке, когда мы придем домой, договорились?
– Договорились.
Они продолжали путь молча, к большому облегчению Кристины. Ее мысли были заняты деловыми проблемами, и теперь она размышляла о том, не заглянуть ли на несколько минут на Брутон-стрит, чтобы переговорить с Алексом о готовящейся зимней коллекции. Делать этого все-таки не стоило, так как ее родители, Джейни с мужем Саймоном и Седжвики собирались приехать около половины седьмого, а сейчас было уже четыре. Лучше всего было поторопиться на Итон-сквер.
Кристина подумала, какое платье надеть сегодня вечером, когда увидела, как он выходит из машины, остановившейся чуть впереди.
На какую-то долю секунды она сбилась с шага, а затем тронулась вперед с черепашьей скоростью, на которую способна была только Кайл. Он отошел от машины и, скользнув взглядом вдоль улицы, сразу же увидел ее. Он замер посреди мостовой, будто сильный шок лишил его возможности двигаться. Кристина поняла, что он ждет ее.
Через минуту он медленно направился в ее сторону, не отрывая глаз от ее лица.
Как странно, подумала Кристина, он совсем не изменился за восемь лет. Только появилось чуть больше седины. Он приобрел большую известность. Лейбористская партия победила на всеобщих выборах в 1964 году, и он стал министром и очень важным человеком в британском правительстве. Поговаривали, что когда-нибудь он займет пост премьер-министра. Кандида развелась с ним шесть лет назад и вышла замуж за обнищавшего французского аристократа, герцога или графа, точно Кристина не знала. Иногда она встречала его имя в колонках светской хроники рядом с именами разных женщин, но он так и не женился вновь.
Когда они приблизились друг к другу, сердце Кристины готово было выпрыгнуть из груди, во рту пересохло.
– Хелло, Кристина, – мягко сказал Майлс, когда они остановились друг перед другом.
– Майлс… – только и сказала она. Ее ослепила голубизна его глаз и оглушил стук собственного сердца. Наконец ей удалось выговорить: – Рада видеть тебя после стольких лет разлуки.
– Да, восемь лет, Кристи, это большой срок.
– Прими мои поздравления, Майлс. Ты добился таких удивительных успехов и стал министром кабинета.
– Прими и ты мои поздравления. Я натыкаюсь на твое имя повсюду: духи, одежда, солнечные очки, дамское белье, шляпы… – Майлса охватило волнение. Он боялся совершить нечто опрометчивое: схватить Кристину за руку, увлечь куда-нибудь, где они смогут побыть одни, где он обнимет ее и признается, что все еще ее любит.
Они не могли сдвинуться с места, не могли оторвать друг от друга жадных глаз. Время остановилось для них.
Воспоминания нахлынули на Кристину. Глядя на Майлса, она поняла, что с ним происходит то же самое.
– Мама.
Голос ребенка вывел их из оцепенения. Майлс посмотрел на девочку и откашлялся.
– Меня зовут Майлс. А тебя? – спросил он звучным голосом, протянув ей руку.
Она взяла его руку, улыбнулась, и на ее щеках появились ямочки.
– Меня зовут Кайл.
– Сколько тебе лет?
– Шесть.
Майлс поднял голову.
– О, Кристи…
Она увидела боль в его глазах, заполнившихся слезами. Худое умное лицо сковала тоска. Кристина тут же поняла, что Майлс никогда не переставал любить ее и что он подумал сейчас об их ребенке, которому не суждено было появиться на свет. И еще она поняла, что он не женился вторично из-за нее.
Глаза Кристины увлажнились.
– Майлс, ах, Майлс, – позвала она его, и ее голос задрожал.
– Не надо, – остановил ее Майлс, кладя ладонь на ее руку. – Пожалуйста, не надо, дорогая, мне и без того трудно это вынести. Позаботься о себе… До свидания, Кайл.
Он вернулся к дому, возле которого припарковалась его машина, и взбежал вверх по ступеням. А она подождала, пока за ним закроется дверь, и только после этого пошла дальше.
– Почему ты плачешь, мама?
– Я не плачу.
– Нет, плачешь.
– Это от ветра.
– Никакого ветра нет, мама.
– Я выше тебя, а наверху есть ветер.
– Да?
– Давай найдем такси, – воскликнула Кристина, вытирая пальцем мокрые щеки и торопя дочь.
– Ты обещала рассказать о подарке для бабушки, когда мы придем домой, – приступилась к ней Кайл, едва они вошли в квартиру на Итон-сквер.
Кристина посмотрела на дочь и кивнула.
– Я помню. Однако я не уточнила, в какое время это произойдет. А узнаешь ты о подарке, когда о нем узнает бабушка – то есть сегодня вечером.
– Это несправедливо! – возмутилась Кайл. В этот момент в прихожей появилась няня Фрейзер, миловидная шотландка, и увлекла девочку наверх в детскую.
Кристина прошла через холл в спальню, уронила сумку на кровать и направилась в смежную со спальней ванную. Она заперла дверь, отвернула кран, взяла полотенце и зарылась в него лицом. Прислонившись к стене, она рыдала до тех пор, пока у нее совсем не осталось слез. Она оплакивала дитя, которого потеряла, и свою утраченную любовь. Она плакала от жалости к Майлсу, думая о его одиночестве, трагических обстоятельствах его жизни и несостоявшемся счастье с ней.
Окончательно успокоившись, она умылась и пошла в спальню, чтобы вновь наложить косметику и одеться к ужину в честь дня рождения матери. Она выбрала для этого случая розовато-лиловое шелковое платье, такого же цвета шелковые туфли и подаренные ей Майлсом опалы. Они чудесно сочетались с лиловыми тонами. И теперь, держа их в руках, она подумала о странном стечении обстоятельств, заставившем ее выбрать их для сегодняшнего вечера и достать из сейфа сегодняшним утром. Все эти годы, что она путешествовала из Лондона в Нью-Йорк и обратно, она ни разу не столкнулась с Майлсом.
Кристина оделась и, выйдя из спальни, поспешила в гостиную все проверить до прибытия гостей. Из кабинета Алекса до нее донесся пронзительный голосок Кайл. Пройдя через холл, Кристина остановилась в дверях кабинета. В этот момент Кайл говорила:
– А когда он отошел от нас, мама начала плакать.
Алекс взглянул на жену и улыбнулся. Но, когда он подходил к ней, в его глазах на мгновение мелькнула растерянность.
– Хелло, моя Крис-Крис, – сказал он. – Ты сегодня красивая. Очень красивая.
Кристина протянула ему руки, с нежностью заглянула в лицо. Она была так рада, что вышла замуж за этого человека.
Алекс поцеловал ее в щеку и повернулся к дочери.
– Послушай, куколка, не пора ли тебе переодеваться? Дедушка с бабушкой будут здесь с минуты на минуту.
Когда они остались одни, Алекс обнял Кристину и крепко прижал к себе. Касаясь губами ее роскошных волос, он спросил:
– Значит, ты в конце концов столкнулась с Майлсом Сазерлендом, в первый раз за все эти годы?
– Да. – Последовала небольшая пауза. – Мне стало так жаль его, Алекс. Вот почему я плакала, когда он ушел, только поэтому.