Пибоди отлично знала, когда следует держать рот закрытым, а мысли при себе. Что бы ни было сказано в комнате для допросов, это явно не улучшило лейтенанту настроения. Ева была удру­чена и взволнована, а поскольку сидела она за рулем не самого надежного из автомобилей, Пи­боди решила, что лучше ее не раздражать.

– Идиоты! – выругнулась себе под нос Ева, и Пибоди отлично поняла, что эти слова относятся не к группе туристов, зазевавшихся на переходе и чуть было не попавших под проезжавший авто­бус. – Доверие им подавай!

Пибоди тихонько откашлялась и уставилась в окно. На перекрестке Десятой и Сорок первой два уличных торговца с шумом и руганью делили территорию. Тележки столкнулись раз, другой, а на третий в небо поднялся столб пламени, и про­хожие, оказавшиеся в опасной близости от театра военных действий, кинулись врассыпную.

– Круто! – откомментировала Пибоди и тут же выругала себя за несдержанность, поскольку Ева немедленно притормозила.

Ева шагнула прямо в клуб дыма. Торговцы были слишком заняты выяснением отношений, и присутствие ее заметили лишь тогда, когда она, отпихнув одного из них, схватила висевший на одной из тележек огнетушитель. Была большая вероятность, что в нем, кроме воздуха, нет ниче­го, но удача оказалась на стороне Евы. Она обильно полила пеной обе тележки, огонь был сбит, что вызвало поток ругательств – итальянских с одной стороны и китайских с другой. Они уже были готовы объединиться и напасть на Еву вместе, но тут подоспела Пибоди. Увидев полицейского, торговцы ограничились угрожающими выкриками и воинственными взглядами.

Пибоди оглядела толпу, собравшуюся посмот­реть на представление, и сказала, нахмурив брови:

– Расходитесь! Не на что здесь смотреть! Я всегда мечтала сказать такую фразу, – шепнула она Еве, но та в ответ даже не усмехнулась.

– Устройте себе полное счастье – запишите их номера. Привлечем за потасовку в обществен­ном месте.

– Слушаюсь, мэм, – ответила со вздохом Пи­боди и вслед за Евой направилась к машине.

Через десять минут, прошедших в полной ти­шине, они подъехали к Лакшери Тауэрз. На сей раз у входа дежурил другой швейцар, который, когда Ева предъявила ему свой значок, только уважительно кивнул. Они вошли в лифт и в мгно­вение ока вознеслись на двенадцатый этаж.

Ева нажала на звонок, белоснежная дверь квартиры Одри Моррел распахнулась. На пороге стояла приятной наружности брюнетка с зелены­ми глазами и милой улыбкой.

– Чем могу помочь?

– Вы – Одри Моррел?

– Да. – Женщина взглянула на форму Пибо­ди и поправила ожерелье на шее. – Что-нибудь случилось?

– Мы бы хотели задать вам несколько вопро­сов. – Ева показала ей значок. – Это ненадолго.

– Да, пожалуйста. Проходите.

Она провела их в уютную гостиную в пастель­ных тонах. На стенах висели пейзажи – преиму­щественно облачные и туманные.

– Может быть, выпьете кофе?

– Нет, спасибо.

– Что ж, тогда прошу. – Одри указала на кресла, обитые голубой тканью.

«Да, она вполне во вкусе Соммерсета», – по­думала Ева. Стройная миловидная дама в про­стом, но элегантном зеленом платье. Волосы аккуратно уложены, гладкая кожа, ухоженные руки, тихий мелодичный голос. Возраст было трудно определить. Ева решила, что ей сорок с хвости­ком, но за собой следит.

– Миссис Моррел, вы знакомы с человеком по имени Соммерсет?

– Лоуренс? – В глазах блеснул огонек, улыб­ка стала чуточку шире. – Да, конечно.

– Давно ли вы его знаете?

– Он посещает мою изостудию. По вторникам я преподаю в Культурном центре. Лоуренс – один из моих учеников.

– Он рисует?

– И вполне неплохо. Сейчас он работает над циклом натюрмортов, и я… – Одри запнулась, рука ее снова потянулась к ожерелью. – С ним что-то случилось? Видите ли, я немного обиде­лась, когда он не пришел в субботу, но мне и в го­лову не приходило, что…

– В субботу? У вас была назначена встреча на субботу?

– Можно сказать, свидание. – Одри пригла­дила волосы. – Мы… У нас много общих интере­сов.

– Так свидание было не в пятницу?

– В субботу днем. Ленч, а потом – дневное представление. – Она вздохнула и смущенно улыбнулась. – Думаю, могу признаться, мы же все женщины. Я довольно много времени потра­тила на свою внешность. И ужасно нервничала. Мы с Лоуренсом несколько раз встречались по­мимо занятий, но всегда под каким-то предлогом. Это должно было быть наше первое настоящее свидание. Видите ли, я несколько лет ни с кем не встречалась. Я вдова, потеряла мужа пять лет назад. Когда он не появился, я была очень расстроена. Но, думаю, у него были веские на то причины. Вы не можете мне объяснить, в чем дело?

– Где вы были в пятницу днем, миссис Моррел?

– Ходила по магазинам, готовилась к субботе. Почти целый день выбирала платье, туфли, сум­ку… А потом пошла в салон – косметичка, мани­кюр и так далее. – Она снова поправила причес­ку. – Вы ведь знаете, это всегда придает уверен­ность в себе.

– Соммерсет утверждает, что ваша встреча была назначена на пятницу.

– На пятницу? – Одри нахмурилась. – Не может быть. Или может? Ой, неужели я перепута­ла дни? – Она встала и быстро пошла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась с изящной записной книжкой в серебристой обложке и стала ее листать. – Я уверена, что мы говорили о суббо­те. Да, вот записано. Суббота, полдень, ленч и театр с Лоуренсом. Боже мой! – Она расстроенно взглянула на Еву. – Неужели он пришел в пятни­цу, когда меня не было? Наверное, он решил, что я его подвела, а я решила… – Она рассмеялась и села. – Глупость какая! Мы оба обиделись и не позвонили друг другу. Но почему он хотя бы за­писки не оставил?

– Не могу сказать.

– Наверное, из гордости. И от стеснения… – Она вдруг перестала улыбаться и серьезно по­смотрела на Еву. – Но это ведь полиции не каса­ется?

– Ведется расследование. Нам надо знать, где Соммерсет находился в пятницу.

– Понятно… Нет, – Одри покачала голо­вой, – мне ничего не понятно.

– В настоящее время я не могу вам больше ничего сообщить, мисс Моррел. Скажите, вы зна­ли Томаса Бреннена?

– Нет, не знала.