Проснувшись, Ева услышала, что в гостиной включен телевизор. Передавали последние извес­тия. Она почувствовала, что ее внутренние часы сбились окончательно: организм подсказывал, что сейчас около полуночи, а за окном брезжил рассвет.

Рорк наверняка спал недолго, но Ева знала, что ему надо немного. Когда они пришли из «Свиньи и Гроша», он был не слишком разговор­чив, но ненасытен. Он занимался с ней любовью с отчаянием человека, все поставившего на карту, и у Евы не было иного выбора, кроме как отве­чать ему тем же.

«Наверное, он уже встал и работает, – поду­мала она. – Просматривает биржевые сводки, ведет переговоры, раздает указания… Ладно, пусть занимается своими делами, а мне нужно привести себя в порядок».

Ева залезла в душ и стала думать о вчерашнем вечере.

Брайан мало чем помог, но пообещал, что пере­говорит кое с кем конфиденциально и постарает­ся узнать побольше о семьях тех, кто убил Марлену. С некоторыми он был знаком лично и уверял, что у них не хватило бы ни мозгов, ни умения, ни нервов на целую серию убийств в Нью-Йорке. Впрочем, Ева больше полагалась на полицейские сводки и мнение ирландского коллеги. Сейчас у нее была одна задача: занять чем-нибудь Рорка и освободить себе утро для разговора с инспектором Фаррел.

Решив, что с этим она справится легко, Ева вылезла из душа и чуть не вскрикнула от испуга: она не заметила, как Рорк вошел в ванную.

– Что ты, черт подери, здесь делаешь?

– Хочу подать тебе полотенце. – Он снял его с сушки, но Еве почему-то не дал. – Спала хо­рошо?

– Нормально.

– Я заказал завтрак. Настоящий ирландский. Думаю, тебе понравится.

Она тряхнула мокрыми волосами.

– Отлично. Так ты дашь мне полотенце?

– Наверное. На какое время назначена твоя встреча?

Ева попыталась выхватить полотенце, но по­няла, что это бесполезно.

– С кем?

– С полицией, моя дорогая. С дублинской по­лицией. Думаю, на утро. На девять?

Она воинственно сложила руки на груди.

– Как же я ненавижу всезнаек! Я ни слова не говорила ни о какой встрече. А ну, давай сюда по­лотенце!

– Я не всезнайка, но тебя знаю хорошо. Ты договорилась о встрече с кем-то определенным?

– Слушай, я не могу вести такие разговоры голой.

– А мне нравится с тобой разговаривать, когда ты голая.

– Потому что ты – маньяк! Давай полотенце!

– Бери. – Рорк держал полотенце двумя паль­цами на почтительном расстоянии от нее.

– Да ты просто хочешь снова заманить меня в постель!

Он, широко улыбнувшись, шагнул к ней.

– У меня и в мыслях такого не было.

– А ну, назад! – приказала Ева. – Я ведь и ударить могу.

– Обожаю, когда ты мне угрожаешь. Это меня возбуждает.

– Вот сейчас ты у меня возбудишься! – по­обещала она, прикидывая, сможет ли проскольз­нуть мимо него к двери.

Внезапно Рорк кинул ей полотенце, она на­клонилась его подобрать, а он, схватив ее за пле­чи, прижал к стене.

– Здесь я с тобой драться не буду, – заявила Ева. – Всем известно, что большая часть несчаст­ных случаев дома происходит именно в ванной. Это очень опасно.

– Ну что ж, придется пойти на риск. – Рорк медленно завел ей руки за голову и приник ртом к ее шее. – Ты такая мокрая, такая теплая, такая вкусная…

Ее словно жаром обдало, ноги подкосились. «Да какого черта?! – подумала она. – Есть еще два часа в запасе».

Ева чуть повернула голову и поймала его губы своими.

– На тебе слишком много всего одето, – про­шептала она. – Давай я тебе помогу.

Стоя в ванной заниматься любовью – что мо­жет быть лучшим началом дня? Особенно, если после этого ты получаешь настоящий ирландский завтрак. Яичница-болтунья, жареный картофель с луком, колбаса, ветчина, толстые ломти хлеба со свежайшим маслом. И еще – по пинте кофе.

– Ох, – устало вздохнула Ева. – Это невоз­можно…

– Что невозможно?

– Невозможно так наедаться каждый день. Можно лопнуть.

Рорк обожал смотреть, как она ест. Тонкая, изящная – все, что Ева поглощала, сгорало мгно­венно.

– Каждый день никто себе такого не позволяет. Это праздничный завтрак.

– Понятно. А это что за штука?

Рорк посмотрел на мясной пудинг, за который она принялась, и покачал головой.

– Не скажу. Ешь и не спрашивай.

– Ладно. – Ева перевела дыхание и взглянула на Рорка. – Я встречаюсь с инспектором Фаррел в девять. Наверное, мне надо было тебе сказать об этом раньше.

– Ну, сказала сейчас – и на том спасибо. – Он взглянул на часы. – У меня есть время кое-что уточнить. А потом мы поедем.

– Мы ? – Ева отложила вилку. – Фаррел встречается со мной – оказывает помощь коллеге. И знаешь, я почти уверена, что мужа она с собой не возьмет.

Рорк ослепительно улыбнулся.

– Это была попытка поставить меня на место?

– Сам догадайся.

– Прекрасно. А ты подумай вот о чем. Если каждый из нас будет вести расследование само­стоятельно, не рискуешь ли ты? Вдруг я первым на него выйду?

Ева отлично знала, что он умеет быть твердым. И беспощадным. Да и в уме ему не откажешь…

– Так и быть. У тебя двадцать минут.

– Я успею.

Инспектор Кэтрин Фаррел оказалась потря­сающей женщиной. Лет сорока пяти, с копной огненно-рыжих волос, с глазами цвета мха и мо­лочно-белой кожей. На ней был серый формен­ный костюм с юбкой, открывавшей стройные но­ги. Она поздоровалась с Евой и Рорком за руку, предложила им чаю.

– Это ваша первая поездка в Ирландию, лей­тенант Даллас?

– Да.

Чай инспектор Фаррел разливала из белого фарфорового чайника. И делала это не торопясь.

Она хотела получше разглядеть лейтенанта из Нью-Йорка и человека, которого звали Рорк.

– Надеюсь, у вас будет время познакомиться со страной.

– Боюсь, не в этот раз.

– Жаль, – Фаррел, улыбнувшись, поставила чашки на стол. Ева Даллас оказалась совсем не такой, как она ожидала. Она думала, что амери­канские полицейские помельче, а женщина, вы­шедшая замуж за человека с такой репутацией, как у Рорка, не столь жесткая. – Вы, кажется, родом из Дублина? – спросила она Рорка.

По ее взгляду он понял, что ей это отлично из­вестно. Никаких официальных данных на него не было, но память у многих долгая.