Каменюга подо мной охает и вминается в дерн. Удар в висок. Пару раз топтанув гранитную плиту под ногами, быстро наклоняюсь.

- Запоминай этот момент, Оксана, - рычу ей в гранитное ухо. - Ешь землю и запоминай. Еще раз устроишь подобное - я раздроблю тебя в ЩЕБЕНЬ.

- Р-р-р-а, - басистый стон.

Дернувшись, каменюга рывком встает, я в кульбите отскакиваю с ее выпрямившей спины. Шатаясь на раскорячках Медуза крутит головой. Прощальный залп огня в глаза, подшаг, захват и через движение по кругу мощный бросок. Медуза лежит, дыша гулко как труба. Голова у нее кружится, встать сразу не получается. С трудом она вздымается на четвереньки.

- ЛЕЖАТЬ, ДРЯНЬ, - проходя мимо, пинаю в скулу, и ее отшвыривает на метр. Медуза в полете переворачивается через себя, бахается, подняв пыль. - ЛЕЖИ, ЕШЬ ЗЕМЛЮ И ЗАПОМИНАЙ.

Нарастание потоков психических энергий. Магнетическая волна обрушивается на дезориентированную девушка, и упертые было в землю руки резко подгибаются. Девушка вбивается лицом в траву.

- ЕШЬ.

Каменная челюсть ходит ходуном. Медуза мычит, из глаз брызгают слезы. Она в шоке и растеряна. Она ест землю. Таково ее наказание за грязную игру.

Ладно, пора.

С максимальной скоростью стартую вдоль левого каря поля. За мной увязываются «ястребы» - вся первая и вторая линии, а за ними и наши аванградники. Посреди поля образовался гигантский клин из игроков двух ватаг, острием которого являюсь я.

Противники за спиной прыгают вперед, пытаясь обхватить меня и повалить. Пока они лишь бахаются мимо, как пушечные ядра, вздымая фонтаны земли. Первая линия - это самые здоровые парни в Гроне, весом под сто кило. Вторая же линия, парни поменьше и пошустрее, огибают с боков, беря в клещи. Образуется «котел» - окружение со всех сторон, из которого нужно прорываться. Да еще Кайман Боря летит навстречу, позади Крокодила валяются избитые мои штурмовики и флангисты. Не успею убежать от этой ящерицы. Ну и не надо.

Пасую Агаркину, чуть скосив. Но парень отлично чувствует мяч и смещается точно в место попадания. Ловит и спринтует к разметке двадцати аршинов. И преодолевает. А дальше его валит догнавшая последняя линия. Но ничего-ничего, розыгрыш удался, мы продвинулись по полю, и у нас обновились три попытки нападения.

Возвращаемся на позиции. Проходящая мимо, грузинка смущенно улыбается.

- Ты рвешь мои шаблоны, - быстро шепчет Дарико, теребя косу. – Атаман-штурмовик! Такого еще я никогда не видела.

- Лучше этим тактическим приемом не злоупотреблять, - усмехаюсь. – Действеннее будет.

Я снова возвращаюсь в конверт атамана. Нашими двумя подряд прорывами ватага чуть воодушевилась. Но только вот дальше всё ее воодушевление гаснет. Я пасую Дарико, ловкий Кайман умудряется свалить ее и поймать мяч хвостом у самой земли. Передача Медузе-каменюге, а когда к ней, по уже пройденному сценарию, подбирается Истислав, она вертит головой и не находит ничего лучше, чем пасовать снова вперед крокодилу.

Э, не понял. А почему игру не останавливают?

- Судья! – тут же ору я, потому что свистка так и не дождался. – Нарушение! Два паса вперед за один розыгрыш!

- Не было, - отвечает ставленник «Замка». – Продолжаем игру.

Не увидел что ли? Кричу – сдержанно, без эмоций, только по причине большой отдаленности от судьи:

- Я всё же настаиваю, что нарушение состоялось, - и, плюнув на период, подбегаю к судье.

Он хмуро смотрит на меня:

- Вы не тренер, чтобы заявлять о нарушении. Вы игрок. Где ваш тренер?

- Я и есть тренер, - отвечаю. – А еще штурмовик.

- Вы играете в конверте, - замечает он.

- Да, потому что также я – атаман, - и уточняю. - Временный атман. Только сегодня.

У судьи происходит когнитивный диссонанс.

- Дурдом какой-то, а не Грон, - вздыхает он. – Я не видел нарушения.

- Оно было, - с нажимом повторяю. - Спросите у своих помощников.

- Каждый отвечает за свой участок поля и смотрит только за ним, - объясняет он. - Хорошо. Если второй тренер подтвердит нарушение, зачту.

Мы вместе с судьей удаляемся в техническую зону противника. За нами тихо увязывается Медуза. Ну как тихо. Грохочет позади как камнепад.

Тренерша «ястребов» смотрит на нас без удивления. Значит, заметила нарушение и готова к разборкам.

- Вы тренер ватаги? – судья строго спрашивает женщину. – Представьтесь, пожалуйста.

- Лидия Семеновна Воробушек, - отвечает сударыня.

- Лидия Семеновна, молодой сударь утверждает, что я пропустил только что два подряд паса вперед вашими игроками. Вы видели нарушение?

Тренерша колеблется, бросив на меня уничтожающий взгляд. Но всё же отвечает честно:

- Да, второй пас, правда, состоялся.

Умница. Честные противники нынче большая редкость.

Но взгляд ее напарывается на подошедшую Медузу и она, сглотнув, говорит:

- Я забираю свои слова обратно. Не было паса, - как-то поникнув, говорит тренерша. Лицо женщины покрывается красно-белыми пятнами, зрачки расширяются, как у олененка, выскочившего из кустов навстречу охотнику с ружьем.

- Так был или не был? – раздражается судья.

Ну уже понятно.

- Я же сказала! Не было второго паса! – истерит женщина и стремительным шагом покидает наш кружок по интересам. По одному интересу точнее.

Смотрю на Медузу, но с таким же эффектом можно переглядываться с памятником, облюбованным голубями. Только на лице каменюги не голубиный помет, а крошки земли.

- Ты заставил меня есть землю. - Голос у каменюги без тембра и интонаций. Да и никакой не голос это, а протяжный гул ветра в пещере. - У тебя есть девушка?

- Прости, что? - немного теряюсь.

Новый стон ветра:

- Ты - сильный. Девушка. Подумай.

Разворачивается и уходит.

Хочется хлопнуть себя по лицу. Эта каменюга пришла меня пикапить, а тренерша решила что ей велят солгать. Бред? Жизнь Фалгора Феникса.

- Значит, не было паса, - решает судья, глянув на Медузу. - Идите на поле, игрок.

Матч продолжается на прерванном моменте. Но Медузе далеко не удается продвинуться. Истислав не причем. Просто кончается второй период. Пятнадцать минут перерыва.

- Все внутрь, - киваю на здание клуба.

Запираемся с ватагой в женской раздевалке. Тут всё же запах приятней, чем в мужской.

Я оглядываю ребят. Все подавлены и морально разбиты. Симону подлечили, но в глаза мне не смотрит, будто чувствуя за собой вину.

- Всё против вас, - говорю я. – Противники-мясники, зрители, даже судьи, даже само поле. Это прессинг. Вас давят и давят, скатывают ваши тела в блины. Вбивают вас в землю, «фениксы». – Ребята поднимают головы. – Ага, вы не ослышались. К черту обоссанных «змеев»! – Алеся от шока прикрывает ладошкой рот, но глазки блеснули. Как у всех. - Мы больше не будем ползать, мы воспарим и сожжем этих отморозков. Отныне мы – «золотые фениксы».

- Но…нам не победить, Сеня, - вздыхает флангист Еремей. – Ты сам дрался с этой скалой. Сам от нее сбежал. Ее не пробить, а еще есть этот крокодил, верткий как ласка.

Кира фыркает, закинув ногу на ногу.

- Ты дурак или слепой? Вообще-то, побежав, Сеня принес нам десять аршинов. Это стратегия, мальчик.

- А еще он ее знатно повалял, - замечает Истома.

- Я знаю…но я-то не Сеня, - говорит Еремей. – Я не управляю огнем, не дерусь и не бегаю классно, как он. И мне страшно выходить один на один против НЕЕ.

После этих слов авангардники ежатся. Медуза переломала каждого из них, не только тело, но и дух.

- Так что теперь делать? Остаться в раздевалке до конца матча? – спрашиваю. – Или нарочно продуть игру? – парни пристыженно молчат. Зато девушки и Истислав гордо выпрямляются, они не допускали заячьих мыслей. - Ватага, вовсе не каменюга страшная. Самая страшная борьба внутри вас. Поэтому вы не должны проиграть сегодня. Нет, не в матче, в задницу матч, в задницу каменную бабу, - Алеся и Симона краснеют до ушей, Кира поджимает губы, а Истома весело усмехается. – Вы недолжны проиграть своему страху. Иначе так и останетесь ползучими гадами. Способ победить страх и воспарить к небу один – сделать всё, что вы можете. Несмотря на страшную каменюгу, идти вперед. Плюнуть на всё и просто идти. Только тогда вы добьетесь чего-то в жизни.