— Как спалось, племяшка? — спрашивает Радимир, выглянув из-за разворота. — Как здоровьице?

— Спасибо, дядюшка. Хорошо спалось, чувствую себя замечательно! — лучезарно улыбается барышня, усаживаясь рядом.

— Отлично, кушай, кушай сырники. А пока я расскажу, как тебе впредь вести себя с отроком нашим ненаглядным.

— С Сеней? — удивленно приподнимает бровки Алеся, тут же оторвавшись от завтрака.

— С ним, с ним, — Радимир откладывает газету на стол. — Понятно, что на том матче творилась полная неразбериха. Кто-то дрался со всеми без разбору, а кто-то целовался.

— Дядя! — вспыхивает Алеся.

— Тише, кушай, а то подавишься. Никого я не обвиняю: ни Беркутова, ни тебя, тем более. Просто констатирую факт. Там же был тот тюленевый британец со своим извратским фракталом. Может, он вас обоих и накрыл так, что вы кинулись друг на друга. В общем, неважно. Важно то, что все это видели. А значит и держаться теперь нужно соответствующе. Отныне, Леся, ты строжишься перед Арсением.

— Я?! — хлопает глазами барышня.

— Ты, Леся, ты. Делаешь строгий вид, осанку блюдешь. Раз полез целоваться на людях, пусть отвечает.

— Как отвечает? — Алеся пугается, как бы дядя Сеню не побил. Ой, точнее, наоборот.

— Помолвка и брак по окончанию школы, — Радимир теребит свисающий ус. — Как еще? Достойный человек должен и поступать достойно. С Арсением я поговорю на этот счет. Ты, главное, блюди приличия, спуску ему больше не давай, строжись, смотри требовательно. А там дядя всё и устроит.

Спорить с дядей бесполезно. Еще же может и запереть в доме. Поэтому Алеся вздыхает.

— Хорошо, дядечка.

Аппетит пропадает, да и настроение тоже. Алеся ковыряет вилкой сырники, обильно политые сметаной, а сама думает, что надо бы сказать Сенечке о планах Радимира. Барышня прекрасно знает, что будущее у них с Сеней цветочное и воодушевляющее, и она не позволит никакому шантажу всё испортить.

— Феникс — Церберу: цель на месте. Там еще десяток мужчин. Прием.

— Принято, Цербер. Лебедь — Фениксу: что там с патрулями? Прием.

— Феникс, снайперы готовы. Снимем по команде. Прием.

— Лебедь, снимайте патрули.

— Феникс, принято.

— Цербер — Фениксу: начинайте штурм. Конец связи.

Фу-у-х. Наконец закончил переговоры. За окном Весты тут же раздаются звуки выстрелов и почти сразу взрывы гранат. Мои пошли в атаку.

Мы находимся на окраине Москвы возле спортивного центра. Выглядит центр не очень: разбитое двухэтажное здание, кирпич стен выцвел, крыльцо разбито. Зато этот сарай защищен очень даже неплохо. Половина окон замурована кирпичами, другая закрыта железными рольставнями. На входе не дверь, а целые ворота и толстого куска стали.

В целом англичанин выбрал неплохую базу. Явно не простой легионер. Может, руководитель тактической группы, может, кто повыше. Но точно не увалень Бейб Джонсон, который провалил половину боев на подпольной арене. В последнем турнире ему и проломили череп. Британец впал в кому, врачи уже думали отключить аппарат жизнеобеспечения, но неожиданно Бейб проснулся. Кстати, лечащий доктор скончался в течение трех месяцев, а в больнице произошел пожар, и личное дело Бейба сгорело. Легионер неплохо постарался затереть сведения о своем воскрешении. Если специально не присматриваться, то и незаметно, но моя СБ присмотрелась, спасибо связям Серафима Григорьевича. У старого безопасника нашлись в Лондоне старые товарищи, которые помогли по дружбе. Поспрашивали свидетелей турнира, нашли ассистирующую доктору медсестру. Картинка сложилась.

Выстрелы снаружи затихают. Патрули, видимо, всё.

— Сеня, а мы идем? — оборачивается ко мне Тимофей с места водителя.

— Я иду, ты сидишь, — отвечаю.

— А нафига? — рыпается новоявленный демоник. — Я же могу пальчиком всех там пострелят. Да и дверь бы выбил с одного «втыка».

— У входа много патрулей, — объясняю, сам прислушиваясь к пальбе снаружи. — Решено, что группа захвата проникнет в здание с тыльной части на верхние этажи.

— По воздуху что ли?

— По пожарке.

— А-а-а…

— Феникс — Церберу, мы внутри, — раздается в наушнике. — Зачистили вплоть до входной двери, сейчас до нее доберемся. Ты готов? Прием.

Ой, мне уже пора.

— Не скучай, Тимофей, — я мигом вылетаю из машины. На ходу сообщаю:

— Цербер, принято. Я на позиции. Конец связи.

Патрули все постреляли. То тут, то там валяются трупы, блестят в фосфорном свете фонарей вязкие лужи крови.

Группой снайперов заведует лично Серафим Григорьевич, мой руководитель СБ. Группа Цербера — «Псы войны» Георгия Степанева — уже отворяют железные двери в спортзал.

Я бегом поднимаюсь по разбитым ступенькам крыльца. Внутри группа Цербера из семи человек, в том числе трое моих обретенных легионеров. Сам глава группы Цербер — ветеран Степанева, прошедший Афганистан двадцать лет назад. Пятидесятипятилетний мужик, опытный и выносливый. Благодаря циркуляции живы в венах жива-юзеры стареют медленнее обычных людей. Вот и Цербер по-прежнему двигается, как неустающий молодой волк.

Легионеры же эти только-только нашлись. Сейчас потаскаем их по заданиями, попробуем в разных вылазках и затем будем формировать новые структуры в СБ.

— Феникс, лестничные клетки и этажи в правом крыле захвачены. Осталось левое крыло, — сообщает Цербер. — Там почти все и засели, в том числе цель.

— Идем брать, — киваю и покрываюсь Горящей вуалью.

Бросок всей группы через несколько поворотов коридора, и мы у большого зала. Запускаю внутрь Рарогов, швыряем осколочные, и только затем сами проникаем.

Быстро оглядываюсь. Гранаты никого не задели. Около десяти хаоситов прилипло к потолку и стенам. Человеческие зубы превратились в чудовищные пасти, на руках светятся желтые когти, тела неестественно изогнуты. Словно люди-пауки из дешевого фильма ужаса. Но из похожих тварей мы жаркое уже готовили, знаем, каковы они на вкус.

— Огонь! — кричит Цербер и первым вскидывает к потолку ствол автомата. Он вообще Кмет-воздушник, но не брезгует и из АК пострелять. Не гордый, чай.

Грохот очередей заглушает визг хаоситов. Я замечаю какое-то шевеление в темном углу за рингом. Болотопсы жеваные! Без Бесоновых ну никак, видимо. И как мне фантазмы призывать прикажете?

— Стелс! — кричу я в паузе между автоматными очередями. — Какого здесь забыл?!

— Подмога нужна? — коротко спрашивает темнота. Ага, переобулся, гаденыш.

— Нахрен идите, сами управимся! — в сердцах говорю. — О таких вещах заранее договариваются, а не влезают посреди битвы.

Темнота молчит, да я бы и не услышал. Гремят выстрелы, твари визжат и скачут по залу. Моя штурмовая группа уже схлестнулась вплотную с противником. Цербер отбросил автомат и вовсю пускает воздушные стрелы. Мои обретенные легионеры неплохо держатся, уже двух завалили. А где англичанин? Ищу взглядом здоровую высоченную фигуру, но ее нигде нет. Сбежал что ли? Да не мог. Группы на подхвате бы заметили. Если только это не лорд-командор, обладающий фантазмом невидимости. И если Бейб Джонс не демоник с маскирующим фракталом. Да вообще, много чего еще может быть. Даже гадать лень.

— Хаоситы, — оживает темнота за моей спиной.

— Ты еще здесь? — недовольно хмурюсь. — Играешь с огнем, дружинник.

— Вы напоролись на служителей Хаоса, поэтому Гвардия готова вмешаться, — невозмутимо говорит Стелс под пеленой невидимости. Похоже, он себя считает бессмертным в своей маскировке. — Разрешите помочь, Арсений Всеволд…

— Заставишь меня повторять свой посыл, — тихо говорю, созерцая битву вокруг. — И ты вернешься к Софии Александровне обжаренным до хрустящей корочки. На поддоне с яблоком во рту. В следующий раз договаривайтесь заранее.

— Простите, — на прощание шелестит тьма за спиной, и я ощущаю, как странное присутствие исчезает.

Эх, и как теперь быть? План насмарку. Я рассчитывал использовать эту вылазку, чтобы сразиться с толпой хаоситов. Один против десятка. А теперь вынужден наблюдать как моя группа дерется насмерть с тварями. Фантазмами не воспользоваться, нет уверенности, что Гвардия не продолжает наблюдение за мной. Нет, если припрет, если мои люди начнут сдавать, распущу крылья Симаргла и сожгу мятежников. Но то уже не то. И где англичанин?