Дарико нельзя возвращаться к Беридзе. Это точно. Девочке не будет житья у родственников, как бы я ни обработал их, скольких бы грузин ни сжег. Менталитет не переделать столь быстро. Грузинка будет считаться предательницей, потому что выявила на публику проблемы рода. А куда ей тогда деваться? В мои невесты? Что, правда, жениться на барышне тупо из жалости? Дарико, конечно, мне глубоко симпатична, но, болотопсы жеваные, я, как бы, не резиновый.

А если подойти к этому вопросу с точки зрения полезности? Что я всё прикопался к слову «женитьба»? Это во мне трехсотлетний холостяк упирается. А ведь речь вообще не о женитьбе, как таковой. Местные дворяне совсем по-другому воспринимают данный обычай. Для аристократов брак равнозначен словам «выгода», «партнерство» и «сделка». Так и мне следует учиться у аборигенов, а не быть упрямым козлодоем. Дарико — умничка, из нее можно вырастить достойную помощницу в деле управления Корпорацией Беркутовых. Пускай называется женой, это всё ярлыки, неважные и пустые. Лет барышне почти семнадцать, она юна, неопытна, готова учиться и, самое важное, преданна мне. Как приучишь к горшку, так и будет ходить. А я приручу так, что она возьмет на себя часть обязанностей, разгрузит меня, будет работать во благо рода. С этим определились. Не жена-сиделка, а солдат.

— Возьму Дарико с приданым, — заявил я. — Два химзавода в Западной Грузии — «Координат» и «Акр».

Багратион порядочно прифигел.

— Ты уже забрал «Азот»!

— Это не было приданым, а посмертной вирой Петреса, — я пожал плечами. — Поймите, Ваше Сиятельство, мне не так сильно нужны рука и сердце Дарико. Я и так не отдам ее Беридзе и буду защищать. Но раз беру барышню в жены, то моему роду должна причитаться выгода с этого.

Багратион помрачнел как свинцовая туча. Но деваться князю уже было некуда. Так что в итоге я приобрел еще два химических завода. Очень неплохой придаток. В первую очередь мне нужен собственный выпуск аммиака, чтобы наладить производство взрывчатых боеприпасов и полимеров для силовых доспехов. Так разработка и массовое производство обойдется намного дешевле, особенно учитывая, что заводы мне достались бесплатно. Ну как бесплатно — за кровь Петреса и его свояков.

Обратно от Багратиона я ехал вместе с Волконским в княжеской машине. Следовало кое-что обсудить. Затем мы погрузились каждый в свои мысли. Я вот думал, как объявить Дарико, что теперь она моя невеста. Любая подача новости немного смущала, если честно.

Волконский же то и дело поглядывал на меня. Тоже, поди, мотает на ус, старый морж. Обдумывает многоходовку как меня женить еще и на Анфисе, сто процентов. Я же, типа, бог. А это сильные гены, как минимум, внуки-полубоги обеспечены, вроде как. А в перспективе так вообще возвышение Анфисы до богини. Конечно, всё это полная чушь, но князю откуда знать, он спокойно может напридумывать всякого, благо, что простора для фантазии хватает с лихвой.

На ужине, как обычно, собираются все домашние.

— Сынок, всё хорошо? — взволнованно спрашивает Елизавета Юрьевна. — У тебя очень задумчивый вид.

— Ага, братик, складочка на лбу образовалась, — Лена засовывает в рот ложку варенья. — Некрасифо, луффе не морфись.

Не слушая, я внимательно смотрю на Дарико. Барышня, ощутив мой взгляд, слегка розовеет лицом и спрашивает:

— Сеня?

— Мама, я женюсь, — объявляю, усаживаясь за стол.

— Что?! — вскрикивает мама. — Сеня! Свароже, что случилось?! Неужели Катя забеременела?!

— Нет, что ты. Катя не причём, — я принимаю кружку чая из рук служанки. — Спасибо.

Горячий напиток приятно греет горло. Люблю горячее, люблю огонь. Я ведь Огненный лорд.

— Тогда для начала скажи на ком? — Елизавета Юрьевна берет себя в руки.

— Конечно, — отставляю чашку на блюдце и произношу громко. — Я женюсь на Дарико Костас асули Беридзе. Мама, благослови.

— На Дарико?! — переспрашивает Елизавет.

— На мне?! — пищит барышня. Карие глазки блестят нестерпимым блеском, а на раскаленных щечках, наверняка, можно жарить яичницу.

— Ура! — хлопает в ладоши Лена. — Одна есть. Зарочка, дай пятюню.

Вторая сестренка послушно поднимает руку, и белокурый демоненок хлопает по ладошке.

— Дарико и Сеня, — строго спрашивает мама. — Я услышу внятное объяснение только что сказанному? Дарико, неужели ты беременна от Сени?

— Я? — вспыхивает барышня, хотя, казалось, сильнее краснеть уже некуда. — Нет, конечно, Елизавета Юрьевна! — и смотрит на меня ошеломленно. — Ведь нет же, Сеня? — я отвечаю ей якобы недоумевающим взглядом, и она тут же подхватывает виновато всплеснув руками. — Ой, да что я такое несу?! Конечно, Сеня не мог так поступить! Елизавета Юрьевна, не беспокойтесь на этот счет, — берет себя в руки девушка.

— Мама, успокойся, пожалуйста. Наш брак — результат переговоров Волконского и Багратиона, — решаю объяснить свое громогласное заявление. — Чтобы Беридзе не имели претензий к Дарико, мы с ней обручимся, а когда станем совершеннолетними, поженимся, — я смотрю на барышню. — Дарико, ты согласна выйти за меня?

Она округляет глаза и смотрит на меня взволнованно и счастливо.

— К-конечно!

— Каких это еще переговоров? — супится Елизавета. — Почему такие вопросы Волконский решал без меня?!

— Мам, я же там был, — напоминаю. — Этот вопрос решался со мной.

— Но ты же сам еще ребенок! — неожиданно вспоминает аристократка. — Тебе нельзя решать подобные вопросы!

Подождите-ка. Что за глупость я только что услышал?

— Эм, то есть вопросы выживания рода мне можно решать, а моего собственного брака нет?

— Но это же другое! — хлопает голубыми глазками мама. — Совсем другое!

Хм, ладно, пропустим этот парадокс.

— В общем, мам, заботься о Дарико теперь, как о моей невесте, — я встаю из-за стола. — Спасибо за чай. Мне пора по делам.

Может, хоть сегодня ночью я доберусь до того англичанина.

Алеся просыпается от брызнувших в лицо утренних лучей. Первым делом она счастливо смотрит на огромный букет великолепных цветов, что в ее комнату принесли вчера. На прилагающейся открытке написано красивым почерком Сени: «Выздоравливай». Эту открытку барышня, едва увидев, всю исцеловала.

— Мррр, — мурчит девушка, довольно потянувшись.

Ползком по постели барышня подбирается поближе к тумбочке с букетом. Зажмурившись, Алеся сладко вдыхает воздушное цветовое сочетание. Персиковые розы, сливочно-бежевые тюльпаны, светлые герберы, зеленые гвоздики, душистая желтая фрезия, лаванда и вереск в окружении декоративной зелени. Сразу наступает расслабление, ощущается гармония. Сеня такой кудесник! Даже собранный им букет успокаивает и снимает напряжение. Интересно, в чем дело? В расслабляющем зеленом цвете? Или в солнечном желтом? Или просто в осознании факта, что этот цветочный восторг подарил ей Сеня?

Алеся падает обратно на подушки и какое-то время просто тащится, не обращая внимания на задравшуюся на животе ночнушку.

Уррр…Как же классно! И плевать на плохого Амирана. Плевать на Яку Ричарда. Плевать на сиюминутную слабость, что она испытала к британскому принцу. Это была не она, это виноваты злые чары Ричарда! И тьфу на него! Сеня ее поцеловал! Вот что важно! Все — вообще все! — видели их с Сеней единение. Их откровение друг другу! Даже княжны Лиза и Анфиса видели. Мой, мой, мой…. Сеня теперь мой хороший!

Мурча Леся зарывается лицом в подушку.

— Мой, мой, мой! — напевает она

Позади еще один матч, еще один бой, еще один шаг к чемпионству. А впереди Алесю и Сеню ждет только хорошее, только чудесное. Они всех победят и начнут встречаться. Они стану парочкой.

После утреннего умывания барышня спускается на завтрак. Дядя Радимир сидит во главе пустого стола. Он читает в полный разворот газету, изредка сворачивая страницу, чтобы глотнуть дымящийся кофе из стоявшей рядом кружки. Дядя любил именно бумажные газеты. Планшеты и прочие гаджеты он не признавал как инструмент ознакомления с новостями. В планшете он, разве что, играл в «Пасьянс». Ну еще раз Алеся его застала за странной игрой «Кексики».