Решетов развернулся, подставляя лицо тёплым лучам солнца. Вдохнул запах полевых цветов, растущих на краю этого леса, и закрыл глаза.

По сути капсулы уже были готовы к массовому производству. Ему приходилось фальсифицировать отчёты, чтобы продлить исследования. Относительное замедление времени оказалось хорошим подспорьем для этих целей. Боссы загорелись коммерческим потенциалом этой идеи, и охотно финансировали разработку, а также продлевали сроки.

Их жадные умишки оказались не способны распознать весь потенциал этой задумки. Какая в задницу разница сколько субъективного времени проведёт в игре очередной подросток?! Как насчёт использования ОЗВ для космических полётов, чтобы не погружать в крио-сон космонавтов? Как насчёт медицинского применения для реабилитации и лечения тяжело больных или в качестве паллиативной помощи безнадёжным пациентам?

Как и всегда, когда его мысли затрагивали эту идею, они автоматически вытягивали из памяти учёного его сестру. Наследственное генетическое заболевание превратило её последние месяцы в настоящую пытку. Она кричала от боли. Не помогали даже анальгетики.

Что если бы во всех больницах стояли капсулы Оберон с функцией ОЗВ? Что если бы Ника провела эти дни, не смотря в потолок, а гуляя по виртуальным лесам? Загорая на иллюзорных, но вполне реальных для её мозга пляжах? Дни, растянутые с помощью субъективного времени в десятки раз? Дни, в которых не было бы и следа боли.

Разве возможность скрасить последние часы больных в терминальном состоянии не достаточная причина, чтобы заплатить любую цену? Что по сравнению с мучениями сотен тысяч человек какая-то дюжина неудачников? Две дюжины? Три? Ничего. Пыль.

В стороне раздался смущённый кашель.

Алексей резко развернулся на пятках и заметил Михаила. В этой реальности тот использовал аватар, лишь отдалённо похожий на свою реальную внешность. Прибавился десяток сантиметров роста. Пропали следы раннего облысения, как и жёлтые зубы. Скулы выступали более остро. В общем, админ использовал оболочку, которая выглядела так, как он мечтал выглядеть, но никогда бы не смог.

Новоприбывший стоял в стороне и потирал руки, как и всегда, когда нервничал. Это означало отсутствие хороших новостей.

— Излагай, — сухо произнёс учёный.

— Седьмой продолжает поиски. Отсутствие игровых имён и выбранной беглецами расы усложняет процесс.

— Я всё это слышал в прошлый раз, — в голосе Решетова возникли рычащие нотки. — И в позапрошлый.

— Что я могу поделать?! — с ноткой визгливости ответил Михаил. — Я продолжаю подгонять этого дефективного, но всё без толку.

— Видимо, он недостаточно замотивирован, — Решетов хрустнул костяшками. — Ещё раз объясни ему, что находится на кону. Если он не даст результатов в скорейшем времени, оборви любой контакт с его сыном.

— Это нарушит нашу с ним договорённость… — неуверенно отозвался админ.

— Наш уговор соблюдается лишь до тех пор, пока он приносит пользу. И поскольку всю информацию по феномену срыва с него мы уже собрали, у него больше не осталось козырей, чтобы навязывать нам свои условия. Если он хочет и дальше иметь возможность разговаривать с сыном, а также получать оговорённые суммы, пусть потрудится. Хорошенько, мать твою, потрудится! — голос учёного не повысился, а наоборот опустился до минусовой температуры.

— Но что если он найдёт способ обратиться в полицию? Или к журналистам? — с лёгкой паникой зачастил Михаил.

— Господи, мне что нужно всё разжевать тебе, идиот? Где хоть капля инициативы с твоей стороны?

Собеседник сжался и ничего не ответил.

— Напомни Седьмому, что его тело всё ещё находится у нас. И несмотря на срыв, никто не может предсказать, как поведёт себя его игровое альтер эго в случае остановки реального сердца. Скачок напряжения, сбой системы, от этого никто не застрахован.

— Я понял, шеф. Я донесу всю тяжесть ситуации до него.

— Уж будь добр.

Фурия

— Вы совсем рехнулись? — брови Фурии взлетели вверх. — Это какая-то шутка?

— Никаких шуток, — качнул головой Изегаст. — Если хочешь получить титул, самый быстрый способ — убить дракона. Нет, ты, конечно, можешь устроиться рядовым бойцом к какому-нибудь барону или графу. Лет пятнадцать потянуть солдатскую лямку. Случайно спасти ему жизнь от убийц или на поле брани, а потом, может быть, тебя возведут в рыцари. Если повезёт.

«Он говорит правду. Чтобы бросить вызов на дуэль Шальберу, нужно быть аристократом. Иначе нас кинут в темницу за ложные обвинения в адрес знати. Самый быстрый способ стать им — убить дракона.»

— Нет, вы точно издеваетесь, — фыркнула орчанка. — Что это за дракон такой? Почему за него дают… Кстати, что конкретно за него дают?

— Личный рыцарский титул, не передаваемый по наследству, — ровным голосом перечислил маг. — Феод, достаточно скромных размеров, но с деревенькой на её территории, Рунсвиком кличут, а также чистокровного скакуна и золото, сколько унесёшь в двух ладонях.

— Шашку, свисток и PS9, ага. И кто этот потрясающе щедрый меценат?

— Граф Бернье, — напомнил собеседник. — Обладатель невероятной злопамятности и горячего нрава.

— А дракон у него жену украл и заточил в высокой башне?

«Хуже. Или лучше, зависит от того, как посмотреть.»— задумался Ансельм.

— Всякий скажет тебе: лишь две вещи в жизни волнуют Персиваля кон Бернье — это призовые скакуны и честь его семьи, а точнее, что думают о нём другие. И обе эти вещи разом украл у него дракон одним погожим летним днём, — глаза Изегаста затуманились. — Больше десяти лет назад граф отдавал свою старшую дочь замуж. За кого — сейчас не важно. Торжества происходили с огромным размахом. Вино и эль текли рекой. В ближайших лесах выкосили фазанов и уток на два километра вокруг его замка. Акробаты, музыканты, шуты и всевозможные увеселения шли своим чередом.

— Так. И?

— Выставка лучших лошадей, а потом скачки с солидным призом. Это мероприятие должно было стать изюминкой вечера. Искрящий — прекрасный скакун игреневой масти, любимчик графа — как раз собирал призы, когда с небес на землю рухнул дракон. В один миг он проглотил коня вместе с подковами и сбруей. Начался хаос, присутствующая знать начала разбегаться, лишь сам Персиваль, обезумев выхватил меч и побежал к дракону. Тот, по словам очевидцев выглядел откровенно паршиво, явно переживший тяжёлую схватку, практически слепой, он даже не заметил графа. Лишь схватил ещё одну лошадь и поднялся в воздух. Сделал круг над замком и направился прочь. Однако, прежде, пролетая над шатрами, где праздновали свадьбу молодые, дракон…

— Что он сделал? Нахрен всех сжёг?

Изегаст слегка порозовел.

«Всё такой же стеснительный в глубине души.»— хмыкнул Ансельм. «Дракон испражнился прямо на шатёр.»