Неожиданно взгляд Остапа упал на стену, где висела картина, которая находилась в его кабинете еще в бытность Крымова управляющим делами банка. Он любил эту картину. И хотя купил ее в свое время сам Пеленгасов, еще тогда Остап отметил, что это был единственный и, наверное, случайный всплеск художественного вкуса Бори. Крымов подошел к картине и долго всматривался в изображение Молодежного парка с выглядывающими над кронами деревьев куполами церкви.

Привет, старушка, — обратился к ней Остап. — Как живется тебе здесь? Как тебе эта человеческая комедия?

Ты с кем разговариваешь? — не понял Пеленгасов и пристально посмотрел на Крымова.

У тебя никогда не было такого ощущения, что когда ты один, то в твоем кабинете присутствует еще кто-то? — в свою очередь спросил Крымов.

Ты имеешь в виду «жучки»?

Нет. До свидания, Боря. Я скоро могу появиться, когда будет готова схема. В общем-то, гарантию ты мне дать можешь? Ну, например, под кредитную линию.

Да, да, конечно. Приноси бумаги. Но учти, не все решаю я сам. У нас кредитная комиссия и все прочее. Но зеленую улицу я тебе обещаю.

«Когда кошка говорит, что любит мышей, она искренна», — подумал Остап.

Выйдя в приемную, Остап проверил секретаршу, добавив во взгляд, выпущенный им в нее, немного интереса. Девушка ответила встречной улыбкой и, начав затачивать карандаш, сменила предмет своего рабочего безделья. «Предаст своего шефа при первом же скачке, — решил Крымов. — В сущности, у него нет ни одного верного человека. Есть только верные псы. Хотя, что лучше?» Он считал, что, несмотря на мягкий отказ Пеленгасова признать свой долг, сегодняшняя встреча была очень успешной. Давить на банкира дальше значило бы превратить мягкий отказ в твердый, а затем — в начало боевых действий. «Ну, что же! Значит, переходим к позиционной борьбе, — подумал Крымов. — Своим согласием на совместную деятельность Пеленгасов дал мне добро на предстоящую схватку. Видимо, у него есть сильные козыри. Интересно, что у него еще за пазухой, кроме его ментов и вышибал?»

Несмотря на ряд вопросов, остающихся без ответа, Остап записал сегодняшний день в свой актив как один из самых удачных дней «Великого суконного пути».

Входя в здание своего офиса, Остап услышал резкий хрустящий звук, доносящийся из приемной. Как потом оказалось, это был звук, издаваемый Нильским, который опустился вниз головой на кадку с натуральными растениями, украшающими интерьер их конторы. Затем, услышав крик Сашеньки, который выражал то ли ужас, то ли восхищение, Крымов поспешил наверх.

Минуту назад Гена Нанайцев зашел в сопровождении своих двух мордоворотов разобраться с Остапом по поводу результатов перевыборов. Одним из первых, кого он встретил, был Сан Саныч, попивающий свой утренний кофе. Нильский, вжившийся уже в роль президента, имел неосторожность заметить Нанайцеву, что еще не наступили приемные часы. Не удосужившись вникнуть в смысл сказанной безобидной фразы, Гена отправил президента в нокаут и двинулся в сторону кабинета. На его пути стоял Макс. Уткнувшись своим веснушчатым лицом в волчьи глаза Нанайцева, Макс понял, что силы неравны. С его стороны было преимущество в пять килограммов ухоженных мышц, со стороны Нанайцева — передающаяся из поколения в поколение сила воровского авторитета. Макс вспомнил, что живот — это его ахиллесова пята. Гена процедил сквозь зубы:

А ну-ка с дороги, петушок!

Ноги Макса, будучи до сих пор ватными, вдруг сделались чугунными и перестали окончательно слушаться. В это время в приемную подоспел Остап, и в комнате воцарилась трехсекундная театральная пауза. Первой ее прервала Сашенька, которая неожиданно для всех и, наверное, для себя самой, взяла со стола толстенный том с деловыми бумагами, подняла его и приложила к голове Нанайцева. Эти два раздельных движения она сделала с различной скоростью — последнее в десять раз быстрее, — отчего Гена, как подкошенный, упал на пол, исчезнув из поля зрения Макса. Молниеносный выпад Сашеньки послужил сигналом к общим действиям. С медвежьим рычанием один из охранников двинулся на Макса, второй молча потянулся к шее Остапа. Не успевший вынуть изо рта горькие листья пальмы Нильский тигриным броском наскочил сзади на последнего вышибалу и обхватил руками его шею, как ствол векового баобаба. Стараясь не задеть Нильского, Остап аккуратно разломал стул о голову налетчика. Отлетевшая часть мебели снарядом метнулась по комнате, сметая на своем пути вазу со стола, пишущую машинку и Сашеньку. Макс, увидев перед собой пролетающие стройные ноги секретарши, мгновенно пришел в себя. Веснушки, еще минуту назад горевшие яркими красными звездами на белом лице, сразу превратились в бледные пятнышки на фоне пунцовой физиономии. Молниеносным движением он выкинул вперед правую руку, о которую с ходу ударился нападающий верзила. С хрипом простреленного в пяти местах медведя гризли бандит рухнул на пол. Все три тела расположились рядышком. Объемные фигуры рэкетиров на полу с двух сторон подпирали недвижимое тело своего шефа, подтверждая народную пословицу, что яблоки от яблони недалеко падают.

Когда резкие движения прекратились, в образовавшейся паузе дверь приемной приоткрылась, и вслед за своим носом показалась физиономия Гиршмана. Увидев разбитую мебель и три крупных тела, занимающих большую часть пола, Борух пролепетал:

Надеюсь, не сильно вам помешал? Судя по шуму, я думал, у вас совещание. Я тут донес одну недостающую справочку для Марии Сергеевны. Это не она там лежит под столом?

Нет, — ответил Остап, — это Сашенька. Видите, Гиршман, вот вам наш совковский менталитет. Стоит пройти слуху, что титулы заканчиваются, сразу устраивают невообразимую давку. А Марья Сергевна в соседней комнате справа по коридору.

Гиршман обвел комнату тихим взглядом. В его глазах бледно светился огонек своего понимания жизни. Наверное, Гиршман подумал, что для полной иллюзии государства Робинзону Крузо не хватало только организованной преступности. Затем его лицо исчезло так же тихо, как появилось.

Остап осмотрел разрушенную комнату.

Нет, вы только посмотрите, что за народ! Мерзость! Если бы я был каннибалом, я бы умер от недоедания. Платят нам неблагодарностью и еще требуют сдачи.

Нильский разглаживал на себе смятую рубаху.

Вот гад, пуговицу мне оторвал с мясом.

Так разве это плохо? — подбодрил его Крымов. — Из мяса сделаем котлеты, а пуговицу вам Вика мигом пришьет на место.

В комнату заглянула княгиня и, увидев на полу Нанайцева, наморщилась:

Животное. Если бы у меня был пистолет, я бы влепила ему пощечину.

В комнате появился завхоз Пятница. Он держался за губу и, увидев на полу поверженных агрессоров, издал злорадный вопль.

У, гады! Я их первый встретил. Смотрю, прут себе, как танки.

И что они вам сказали? — поинтересовался Нильский, приглаживая растрепавшиеся волосы.

Вот эта обезьяна спросила меня, сколько у моей мамы было выкидышей, кроме меня.

И что вы ему ответили? — поинтересовалась Сашенька, которую Макс уже извлек из-под стола, отряхнул и усадил на стул.

Самое обидное, что я толком ничего и не успел ответить, — возмущенно воскликнул Пятница и потрогал губу. — Если бы у нас завязался разговор, это было бы другое дело. А без повода я не бью.

Мне плохо, — простонала секретарша, потирая ушибленный бок.

Крепитесь, Сашенька, — отечески сказал Крымов. — Кому сейчас хорошо?

Секретарша продолжала стонать. Крымов с напускной строгостью посмотрел на нее.

Сашенька, кажется, вы просто напрашиваетесь на искусственное дыхание «рот в рот».

Авторитет зашевелился и начал неуверенно подниматься. Макс сделал решительный шаг в его сторону, но был остановлен своим начальником.

Макс, помогите встать этому орлу с человечьими яйцами.

Когда Нанайцев, еще не поднявшись, принял относительно горизонтальное положение, Остап наклонился над ним и на самое ухо сказал:

Вам известно имя майора Стуся Романа Степановича из Московского райотдела?