- Это мистер Бутч так свою дубинку называет, - прокомментировал Моррис, хватая поднос с посудой. - В честь своей жёнушки, говорят, та ещё стерва.
- Заключённый Моррис, а ну прекратить болтовню!
И обещанная дубинка опустилась-таки на спину несчастного финагента. Это ещё надзиратель не разобрал, что бедолага про его благоверную сказал, иначе одним ударом по хребту вряд ли бы обошлось.
После завтрака большая часть заключённых отправилась на работы, а меня до обеда запрягли подметать территорию. Я успел узнать, что десятка два заключённых трудятся на ремонте дороги в сторону Сан-Рафаел и дальше, до Олд-Таун. На такой вид деятельности они соглашаются с удовольствием, это хоть какая-то возможность побывать за пределами осточертевшей тюрьмы. Причём обед им доставляют прямо туда, а обратно они возвращаются только к вечеру. Может, и я как-нибудь от скуки наймусь махать кайлом.
Кроме того, при тюрьме имелись механическая мастерская и деревообрабатывающий цех, а также столовая и прачечная, где, естественно, также трудились зеки. Меня же, как я уже упоминал, отправили мести территорию, определив фронт работ, как говорил герой Леонова в 'Джентльменах удачи', от сих и вот до сих. Время дали до обеда. Я же, оглядывая территорию, прикинул, что тут не то что до обеда, за час можно управиться даже в темпе вальса. Лениво шаркая видавшей виды метлой, я поглядывал по сторонам, памятуя о вчерашней угрозе со стороны мексиканца. Если что - отобьюсь черенком; я уже проверил, что он довольно легко выдёргивается из схваченных бечёвкой прутьев. Как-никак мы с мастером Лю отрабатывали и такую технику, причём я и сам кое-что ему продемонстрировал, так как у меня имелись наработки ещё с армейских времён в прежней жизни. Мастерство, как известно, не пропьёшь.
Но инцидентов не случилось и, даже не особо напрягаясь, я управился меньше чем за час. После чего, сдав инструмент зеку-хозяйственнику, с чистой совестью отправился к свободному тренажёру. Их тут было всего два - штанга и боксёрский мешок из потёртой, набитой конским волосом кожи. Раздевшись по пояс, я лёг на лавку и принялся качать вес. Навскидку в штанге с приваренными наглухо 'блинами' было килограммов двадцать пять, ну максимум тридцать, поэтому я рассчитывал сделать десять подходов по двадцать жимов.
- А я тут кое-что выяснил.
Ишь ты, Моррис подкрался незаметно. Что-то я расслабился, в другой раз, чего доброго, какой-нибудь охальник с заточкой подкрадётся, а я лежу тут, потею.
- Насчёт чего?
- Насчёт вчерашнего мексиканца. Тебе знакома фамилия Сальвадо? - понизив голос, поинтересовался тот.
- Хм... Ну, предположим, - напрягся я, принимая сидячее положение.
- Ты ему сильно насолил?
- Так, Джеймс, не тяни кота за яйца, мои с Сальвадо дела не для посторонних. Извини, не хотел обидеть.
- Ничего, я не обиделся... Так вот, у этого Сальвадо, известного как главарь наркомафии, который отбывает срок в Синг-Синг, здесь сидят подельники, и они вроде как узнали, что их босс оказался в тюрьме не без твоего участия. Понимаешь, к чему я веду?
- Куда уж понятнее... Откуда ты это узнал?
- Просто оказался в нужном месте в нужное время, если это объяснение тебя устроит.
- Что ж, спасибо за предупреждение, Джеймс, буду держать ухо востро. Кстати, как попасть в библиотеку?
Книгохранилище находилось на втором этаже корпуса 'B'. Посещение библиотеки было свободным, но я оказался единственным посетителем.
- О, а вы, похоже, из новеньких.
Скрипучий голос принадлежал пожилому зеку с испещрённым морщинами лицом. Сидевшая на переносице мясистого носа дужка очков с большими линзами была когда-то, вероятно, сломана, а позже скреплена обычным медицинским пластырем, уже потерявшим свою былую белизну. Одет он был стандартную серую робу, но при этом на руках зачем-то имелись нарукавники.
- Джонни Горовиц к вашим услугам, - представился библиотекарь, привстав за своей конторкой и изображая чуть заметный поклон.
- Фил Бёрд, - невольно улыбнулся я. - Действительно, в Сан-Квентин я попал только вчера, и уже понял, как скучно здесь без телевидения, радио и книг. С первыми двумя пунктами ничего не поделаешь, а вот книги, я смотрю, в наличии имеются. Предло́жите что-нибудь почитать?
- С удовольствием! Но сначала я должен выяснить ваши предпочтения. Шекспир, Дюма, Диккенс, Толстой, Драйзер, Ирвинг, Твен, Лондон?..
- М-м-м... Ну, для начала можно что-нибудь из Дюма и... А Гюго у вас есть?
- О, один из моих любимейших авторов! 'Отверженные', 'Собор Парижской Богоматери', 'Человек, который смеётся'? Или 'Последний день приговорённого к смерти'? Знаете, в наших местах очень актуально...
- Нет, спасибо, в смертники меня пока рано записывать. Давайте 'Человек, которой смеётся'. Я слышал, на руки вы выдаёте не больше двух книг? Тогда из Дюма, если уж в тему, как вы говорите, дайте 'Граф Монте-Кристо'.
Спустя минуту я держал в руках две увесистые книги французских авторов. Гюго в ещё вполне приличном состоянии, а вот Дюма - изрядно потрёпан, но, к счастью, все страницы занимали положенные им места. На меня завели карточку, а вернуть книги я должен был через неделю. Прежде чем откланяться, я ненадолго задержался.
- Нескромный вопрос, мистер Горовиц... Вас-то за какие грехи сюда определили?
Тот грустно улыбнулся и принялся протирать носовым платком линзы очков. Ответил, только водрузив их обратно на нос.
- Я, собственно, и не скрываю свою историю. Но она займёт не одну минуту... Согласны подождать?
- Да я не тороплюсь, время до обеда ещё есть.
- Тогда подождите немного, я вскипячу чай.
Он достал откуда-то из-под стола два стеклянных стакана, налил в каждый воды из большой банки, после чего сунул в один из стаканов... пару бритвенных лезвий на спичках с двумя прикрученными к ним проводками, а вилку электрошнура воткнул в розетку. Спустя минуту появились первые пузырьки, а ещё через минуту вода в стакане закипела. Старик бросил туда чайную ложку заварки, кусок рафинада и велел мне помешивать, а сам тем временем принялся проделывать такую же процедуру со вторым стаканом. Вот те на, оказывается, этот трюк с самодельным кипятильником был известен не только советским зекам.
Так, за чаем, библиотекарь и поведал мне свою историю. Выяснилось, что в Штаты они эмигрировали семьёй с западной Украины в начале века, когда Джонни было 12 лет и звали его ещё Шмуэль. Было у него три брата и сестра, а сам он - младший в семье. Осели в Огайо, родители купили небольшую бакалейную лавку, дети им помогали, потом начали разбегаться. Джонни к окончанию школы мечтал поступить в университет, но дохода, которые давала лавка родителей, едва хватало на жизнь семьи. А тут ещё нагрянула любовь. Еврейский мальчик по уши влюбился в дочку богатеньких родителей с их улицы. Та возьми и заяви ему: 'Выйду за тебя, когда на твоём банковском счёте будут лежать хотя бы 100 тысяч долларов'. Далеко не факт, что даже в этом случае вышла бы, так как её родители на евреев поглядывали свысока и уже наверняка подыскали ей женишка с хорошей родословной. Нужно было только дождаться, когда дочурка закончит тот самый университет, в который Джонни также мечтал поступить. Но наш герой, потерявший от любви голову, решил во что бы то ни стало заработать эти несчастные 100 тысяч, причём легальным путём. За какую только работу ни брался, однако всё это приносило мизерный доход. В итоге с партией таких же старателей-мечтателей в 1931 году отправился мыть золото на Аляску. Старатель из Джонни получился аховый, спустя полгода он вернулся с пустыми руками. Тут случайно встречает свою любовь, и та с насмешкой интересуется, добыл ли Горовиц те самые 100 тысяч? Если нет - то ему нужно поторопиться, так как родители уже подыскали ей жениха. В отчаянии Джонни не придумывает ничего лучшего, как купить на последние деньги револьвер и отправиться грабить банк. Убивать он никого не хотел, даже была мысль не заряжать барабан револьвера, но в последний момент всё же передумал. Возможно, это и спасло ему жизнь, хотя сам Джонни сейчас предпочёл бы смерть от пули охранника, но тогда он интуитивно выстрелил первым. Причём чуть ли не с зажмуренными глазами, но, как известно, новичкам везёт. Несчастный охранник получил смертельное ранение в шею, а находящегося в шоковом состоянии грабителя-неудачника повязали оперативно прибывшие на место преступления копы.
