- Ох..ть, - выдала она под конец моего спича и, глядя, как я растерянно хлопаю глазами, душевно улыбнулась. - Лучше хороший матерящийся человек, чем тихая воспитанная сволочь. А я привыкла выражать свои эмоции таким вот непосредственным образом, вы уж простите.

Тем временем разрумянившиеся от танцев и вина Стетсон с Галиной вернулись за столик и посматривали в мою сторону. Я помахал им рукой, мол, сейчас буду, и снова обернулся к Раневской:

- Фаина Георгиевна, друзья без меня скучают, вынужден откланяться. Так вы подумайте над моим предложением, я под вас готов предложить хороший сценарий, а может, и на 'Мосфильме' сниму что-нибудь отечественное, вам тогда вообще не придётся выезжать из страны, потому что визы и прочее - это такая морока... У меня как раз родилась задумка снять на 'Мосфильме' гоголевского 'Вия', если выгорит - может, и там подыщем вам какую-нибудь роль. В общем, вот моя визитная карточка с номерами рабочего на киностудии в Лос-Анджелесе, и домашнего телефонов в Лас-Вегасе. Здесь же указан почтовый адрес моего офиса в Голливуде.

Вид визитки, похоже, заставил Раневскую окончательно поверить, что перед ней настоящий киномагнат, и она бережно положила картонный прямоугольничек в свой ридикюль.

Вернувшись за свой столик, я объяснил Галине на русском, а Стетсону на английском, с кем имел честь только что общаться. Саймон только поджал плечами, ему что Раневская, что Маша Иванова - он с советским кинематографом знаком больше по 'Броненосцу 'Потёмкин' Эйзенштейна. А Вишневская, вытянув шейку, захлопала ресницами:

- Ой, и точно, Раневская. У неё в 'Подкидыше' такая роль забавная. Помните? Ну ещё эта фраза: 'Муля, не нервируй меня'... Хотя, вы же в Америке этот фильм навряд ли смотрели.

- Почему же, я по роду своей деятельности и фильмы смотрю, в том числе с моей исторической родины.

- И что же это у вас за деятельность?

- А я разве не говорил? Ну, у меня разный бизнес, в том числе кинематограф. У меня своя киностудия. Вы наверняка видели картину 'Из России с любовью' с Гейблом и Ладыниной? Так вот, я там выступил и как режиссёр тоже.

- Да вы что, серьёзно? - вскинула брови Вишневская.

- Не верите? Спросите у Саймона... Тьфу, вы же не говорите на английском, а он по-русски ни бельмеса. В общем, бросайте своего Марка... как его там... Ильича, и выходите за Стетсона. Он вам покажет, что такое Голливуд и Лас-Вегас, где у меня имеются свои отель и казино.

Чувствую, понесло Остапа, алкоголь всё-таки развязал мой язык. Давненько я не выступал в роли свата, да, можно сказать, дебютирую, и совсем не хочется, чтобы дебют оказался провальным. Да и за Саймона что-то переживаю, человек к экватору жизни подползает, а ни жены, ни детей. Зачем ему одинокая старость? Тем более у них с Галей такая симпатия возникла... Вон уже и щебечут, мешая русские и английские слова, как-то без моей помощи обходятся. Не знаю как Галина, а Стетсон еще пару часов назад знал всего-то с десяток слов, не считая тех самых 'вотка' и 'блеать'. Надеюсь, последнее слово он при объекте своих воздыханий не употреблял, а то ведь конфуз может выйти.

А так вот прикинешь, что к чему, и получится, что Галя Вишневская - готовая медовая ловушка. Она-то, если её как следует попросят, думаю, без проблем согласится стать наживкой для американского друга, работающего на ФБР, о чём наша разведка уже давно знает. Галя и Марка своего бросит, если партия в лице какого-нибудь Фитина прикажет. Но я не хочу впутывать сюда грязь политических игр и шпионских скандалов. Не хочу мешать светлым и высоким чувствам, во всяком случае, со стороны Саймона. А кроме того, будучи подцепленным на крючок, он может начать сливать советской разведке кое-какие факты обо мне, которые для слива нежелательны. Не знаю пока, что именно, но мало ли... Так что обойдёмся без медовых и прочих сладеньких ловушек.

Правда, в голове на какое-то мгновение мелькнула мысль, а вдруг Галя за кулисами оказалась не случайно, вдруг она уже работает на 'контору'? Но тут же отмёл её ввиду полной профнепригодности. Слишком много совпадений, тем более учитывая прежнее равнодушие моего помощника к противоположному полу. Ну и к своему тоже, во всяком случае, в гомосексуальных наклонностях Саймон замечен не был.

- ...и зачем вам столько денег? - донёсся до меня голос Вишневской.

- Зачем мне столько денег? - переспросил я. - Наверное, для того, чтобы о них не думать. Конечно, я постарался обеспечить хотя бы минимальным комфортом себя и свою семью, но в общем-то деньги обеспечивают мою независимость, и я могу делать то, что хочу. Например, снимать прекрасные фильмы.

Вечер закончился в первом часу ночи хорошими чаевыми официанту и переданной через него благодарностью шеф-повару. Водитель подрёмывал в машине, в качестве небольшой компенсации за ожидание нашей компании мы вручили ему большой пакет из промасленной бумаги с ещё горячими шашлыками. Галину довезли до дома её подруги, и я предоставил Саймону возможность поболтать с Вишневской у подъезда наедине, прежде чем они окончательно распрощались. Глядя из машины, как та напоследок чмокает кавалера в щёчку, и каким счастливым выглядел Саймон, усаживаясь в машину, я не смог сдержать улыбки.

- Похоже, мой юный друг, у вас всё серьёзно?

- Хотелось бы в это верить, - мечтательно вздохнул Стетсон, глупо улыбаясь.

М-да, всё-таки недаром говорится, что влюблённый человек способен потерять голову. Я вижу это на примере моего первого помощника.

- Ну ладно, ты, похоже, тоже ей приглянулся, но дальше-то что? - спросил я. - Мы возвращаемся в Штаты, она остаётся здесь. Когда я ещё, а ты со мной до кучи, соберусь в Россию... Нет, у меня есть задумка, связанная с кинематографом, да и на открытие первого супермаркета, то бишь универмага, мы заявимся. А ты, кстати, может, и раньше прилетишь, чтобы проконтролировать ход строительства. Но, тем не менее, это дело не такого уж и ближайшего будущего, не нескольких месяцев точно. Не знаю, насколько ты будешь ей верен, но твой образ к тому времени сотрётся из её памяти почти наверняка, оставшись лишь сказочным, светлым воспоминанием о заморском принце. Да ещё, глядишь, они с мужем ещё ребёночка попытаются заделать. Тогда уж ей точно будет не до тебя.

Я покосился на Стетсона. Его радужно-мечтательное настроение вмиг испарилось, уступив место какому-то страдальческому выражению. Больно, понимаю, но будет ещё больнее, когда он столкнётся с суровой реальностью. В бизнесе Саймон собаку, что называется, съел, а вот в жизни - словно всё ещё воспитанный на романах Дюма-старшего юнец.

- Мистер Бёрд, мы должны её вытащить в Америку! Или... или я попрошу у вас через месяц отпуск и сам прилечу в Россию. Я ведь столько лет не был в отпуске, что вы, уверен, мне не откажете!

В его голосе прозвучала такая железная решимость, что я мысленно ему поаплодировал. Гляди-ка, кто бы мог подумать, что он готов биться за своё счастье до победного конца! Ну что ж, надо пойти ему навстречу.

- Ладно, Саймон, у нас в запасе ещё пара дней, что-нибудь придумаем. А пока нужно как следует выспаться, кажется, я сегодня немного перебрал.

В течение следующего дня я решал вопрос о гастролях артистов Ленинградской филармонии по Соединённым Штатам. Обязательным условием было присутствие в труппе перспективной певицы Галины Вишневской. Вопрос мы обсуждали лично с председателем Комитета по делам искусств при Совете Министров СССР товарищем Беспаловым, на приём к которому мне удалось напроситься не без помощи Микояна. Решающим фактором стало обещание оплатить все расходы по пребыванию коллектива в Штатах, а выручку от гастролей разделить поровну. Конечно, не факт, что я останусь в каком-то плюсе, но в данный момент решалась судьба моего помощника.

- Что ж, дело хорошее, пусть американцы знакомятся с советской культурой. Тем более и финансовые расходы вы берёте на себя. Но почему именно Ленинградская филармония? В стране есть немало и других хороших театров, тот же Большой...