Зомби, что преследовали нас от берега, больше не показывались. Похоже, что участь их была незавидной. Сожрут их морфы и не подавятся. И трупы своих сожрут. А что поделать, в мертвом городе выживает сильнейший.

Только когда мы выбрались на проспект, я понял, почему система обещала так много за выполнение этого задания. Все было гораздо проще: одним парком логово тварей не ограничивалось. По другую сторону дороги, ведущей к разрушенному мосту, начинался лес, и шел он вдоль берега до еще одного района, застроенного многоэтажками. Здесь действительно не обойтись без команды огнеметчиков. Да черт, его проще орбитальным ударом сжечь, превратить в пепелище, чтобы монстрам негде было пережидать дневное время.

И противоположная часть берега и была относительно безопасной только потому что твари, как вампиры из старых сказаний, боялись воды. Текучей или стоячей — это без разницы, перебраться через реку они не могли. Остался бы мост целым, и они ходили бы по нему за добычей. А так им оставалась только эта часть города.

Что-то подсказывало мне, что в центре опаснее и сейчас, а не только во время самого начала эпидемии. И игра таким образом вышла на новый уровень.

Казалось бы, разумнее будет перебраться поближе к окраине, а то и засесть где-нибудь в частном секторе, очистить его от зомби и наладить там более или менее свой быт. Да только вот не даст нам этого никто сделать.

Зрителям не будет интересно наблюдать за тем, как мы выживаем здесь годами. Им хочется видеть, как мы умираем в борьбе. А когда нас останется слишком мало, можно будет придумать что-то ещё, объявить последнего выжившего победителем, да завезти сюда новую партию неудачников. Так и будет.

Местный бизнес-центр и отель в одном здании не впечатляли. Того, кто видел даунтауны Новой Москвы уже ничем не впечатлить на самом деле, а тут все было в старом стиле. Мы двинулись дальше по проспекту, ведущему под гору. Идти вниз было гораздо проще, чем наверх, и зомби тут практически не встречались. Интересно, почему?

Да потому что морфов здесь было столько, что они давно уже всех сожрали. Они ведь охотятся. Интересно, а подчиняются ли лесные морфы крысиному королю, как обычные? Черт, надеюсь, что никогда об этом не узнаю.

Редкие кучки стояли на дороге. Дома вокруг были не жилыми, а административными зданиями, наверное, там их было не так много, как в многоэтажках той стороны.

За сквером оказалось здание университета. Дальше — художественного училища, а потом и хореографического. Эта улица, похоже, была местным академическим центром. Красивая малоэтажная застройка, широкий проспект, все так же запруженный брошенными машинами, как и остальные. Все это разительно отличалось от тех бетонных трущоб, в которых мы выживали раньше. Наверное, так же сильно, как центр Новой Москвы отличается от Квартала с его мегабашнями.

Удивительно, во что же превращались города, которые строили без единого плана. Они своей стихийной застройкой напоминали мне лоскутное одеяло. То ли дело — Новая Москва, которую возвели ударными темпами за десяткок лет. Впрочем, если рост населения продолжится такими темпами, то скоро и она превратится во что-то подобное. Если, конечно, наши правители не решат устроить ещё одну войну, уже четвертую мировую. Но пока что к ней вроде бы ничего не вело.

Навстречу к нам двинулась небольшая кучка зомби. Я достал топор, чтобы не тратить дефицитные патроны, Аля сделала то же самое, и вышла вперёд. И я решил уступить ей. Пусть прокачивается, а я со спины подстрахую, если что.

Девчонка расправилась с ними быстро и красиво за несколько секунд. Четыре движения, и на земле валяются трупы, а она уже вытирает лезвие топора об одежду одного из них. И помощи моей не понадобилось. Она, как ни крути, была гораздо лучше подготовлена к выживанию, чем та же Ника, которая без моей помощи наверняка очень быстро пополнила бы список жертв этого шоу. Либо зомби ее убили бы, либо другие игроки. И черт его знает, что лучше.

А я ведь так и не расспросил, кто она такая.

Над нашими головами полетел очередной дрон, но не остановился, а двинулся куда-то дальше по улице. Это заставило меня насторожиться, потому что обычно «птички» старались держаться в гуще событий. С другой стороны, это могло означать, и то что вокруг нас нет явной опасности, и ничего плохого с нами произойти не должно. Но расслабляться все равно было нельзя, хотя после пережитого сегодня так и тянуло вздохнуть с облегчением.

И тут я остановился, потому что за следующим перекрестком увидел относительно большую толпу зомби, собравшуюся в одном месте. Спрятался за машиной, высунулся, приблизил изображение…

И разглядел валяющиеся на земле растащенные кости. А это означало только одно: мы тут не одни.

Кто-то убивал этих зомби, чистил от них район. Не Чех ли с Никой? Черт его знает, вроде бы мы перебрались на этот берег, чтобы найти их, а вроде и явно по их следам не шли.

Может быть, вернуться на берег? Резню-то там однозначно они устроили, значит, и идти должны были оттуда куда-то наверх. Да и есть ли смысл их вообще искать? Могло случиться и такое, что зомби их попросту смяли и сожрали. Горько это признавать, но от такого никто не застрахован.

Ладно, сперва надо разминуться с толпой. Я перебежал от одной машине к другой и залёг. Высунулся, проверил. Нет, твари никак на меня не отреагировали. Гуськом я двинулся дальше, миновал ещё одно опасное место, и очень скоро покинул опасную зону. Аля проделала то же самое, только гораздо быстрее и ловчее, чем я.

Поднявшись в полный рост, мы двинулись дальше. И снова училища и прочее. Собрать все учебные заведения в одном месте — это хорошая идея, ничего не скажешь.

Я осмотрелся вокруг. Не нравились мне окрестности, слишком уж тихо и спокойно тут было. Рациональная часть мышления говорила, что этот район и не должен быть похож на предыдущий. Что там? Жилые дома в основном, вот и зомби много. А тут жилого практически нет, все университеты, административные здания и подобное.

Но все равно, что-то мне не нравилось. К тому же меня преследовало ощущение, что кто-то за нами наблюдает.

Аля вдруг вскрикнула, и я увидел, как она присела на одну ногу. Ещё не понимая, что произошло, я рванулся к ней, и одновременно с этим левую ногу резануло болью. Наклонившись, я увидел в своем бедре небольшую пулю-инъектор, и контейнер для вводимого вещества уже был пуст.

Зарычав от ярости, я схватил его кончиками пальцев, выдернул и отшвырнул в сторону. Однако руки уже не слушались, а перед глазами все плыло.

Появилось сообщение:

Введен неизвестный токсин. По принципу действия схож с транквилизаторами. Принимаются меры по очистке организма.

Чувствуя злость, я перекатился в сторону, укрылся за одной из машин и схватился на рукоятки автомата, выронив топор. Выглянул наружу, но никого так и не увидел.

Откуда стреляли? Могли и издалека, это не духовая трубка, это ружье, которые до сих пор используют для того чтобы усыплять диких животных перед изучением, или для того чтобы перевезти их из одной резервации в другую.

Руки разжались сами собой, и я вдруг приземлился лицом в землю, в очередной раз раскровив старые царапины, которые оставила мне Аля при первом знакомстве. Захрипев, я попытался подняться, но не смог. А через несколько секунд сознание покинуло меня.

Я открыл глаза, осмотрелся. Серый кафель и решетка, длинная лавка, только лежу я почему-то не на ней, я прямо на полу. Решетка, кстати, знакомая, я не один раз видел такие, когда попадался в полицию за пьяные драки или другие выходки ещё до становления наемником. Впрочем, любой молодой парень в Новой Москве хотя бы пару раз, но попадал в полицию. А мы, очевидно, в отделении полиции и находимся. А это — обезьянник.

Передо мной лежала Аля, но она пока ещё не шевелилась, была без сознания. Одежда была на ней, а вот оружия не имелось.