Когда Ника и Чех вошли во двор, я быстро закрыл все обратно. Ну что ж, вроде в безопасности. А что, неплохой такой аванпост получится, а самое главное — наблюдательная позиция есть. С вышки колокольни далеко видно должно быть.

Но первым делом я подошёл к убитому мной первым рвачу и осторожно снял с него крест, обернул в тряпицу и убрал в рюкзак. Даже если не считать его антикварную ценность, тут серебра граммов на двести. Мне за него неплохо отвалить должны.

Поймал взгляд Чеха, кивнул в ответ. Ну да, он все понимает.

К моему удивлению, прежде чем мы вошли в храм, наемник обмахнул себя крестом. Он что, верующий что ли? Удивительное дело, головорез, который столько народа положил, а в Бога верит. Или после того, как воскрес, поверил? Мне вот что-то это не очень помогло к религии прийти.

В церкви было темно, но сладковатый запах гнили ощущался от самого входа. Мы к нему были уже более-менее привычные, как ни крути, но не первую неделю выживаем в городе, полном зомби. А вот уксусом не пахнет, и это хорошо. Значит, все зомби выбежали наружу, я их встретил, и тут более-менее чисто.

Церковной утвари на местах практически не было, только несколько икон оставались на месте, зато кругом лежали старые матрасы и другие лежанки. Церковь стала для местных жителей убежищем, и все свободное место они использовали под размещение людей. Ну, ничего удивительного.

Оптика подстроилась под практически полное отсутствие освещения, и я смог разглядеть убранство. Конечно, за прошедшие сорок лет краски выцвели, в кое-где банально облуплились, но это придавало образам, нарисованным на стенах какого-то благородства что ли. Старины.

Да и если учесть, что эта церковь выполняла свою изначальную задачу и спасала людей… Что ж. Остаётся надеяться, что их души действительно на небесах, ведь каждому по вере его. Я-то наверняка в ад попаду после смерти.

Мы двинулись вперёд, и запах стал сильнее. А в проходе, ведущем на колокольню, оказался труп. Практически растащенный по костям, но относительно свежий, точно, конечно, не поймёшь, но он даже гнить ещё толком не начал. Сутки, может быть, двое-трое.

Воняло кровью, как на бойне, дерьмом из распоротого живота, гнилью, мухи с жужжанием вились вокруг. Ника издала странный звук, и повернулся к ней, и даже в темноте увидел, как позеленело ее лицо.

Странное дело. Ну труп и труп, лежит ведь, не кусается.

А не кусается он, потому что в черепе хорошая такая дырка, куска кости не хватает. И пистолет на земле валяется, поднимать мы его, конечно, не будем, потому что весь в слизи какой-то, а у нас этого добра и так достаточно, в управе полицейской целый арсенал лежит.

Чех наклонился и поднял ботинок, показал нам подошву, на которой красовался логотип СТВ, компании, которая устраивала шоу. Один из участников? Интересно, а чего он тогда тут делает.

— Помнишь, Майор говорил, что они уже отправляли людей в местное метро? — спросил наемник.

— Помню, — кивнул я.

— Ну вот мы, похоже, их и нашли. По крайней мере, одного.

А что, похоже на то. Укусили, сбежал от тварей, попытался спрятаться в безопасном месте, но наткнулся на кучу зомби. А может быть, его и позже цапнули, черт его знает. Но решил не бороться, а пустить себе пулю в лоб. Понимал, что Майор и его люди тратить супрессант на него не станут. А может быть, покусали сильно, и должен был вот-вот кровью истечь. Черт его знает.

Но похоже, что сегодняшняя наша затея лёгкой прогулкой не станет, раз кто-то уже на этом деле погорел и лег.

— Полезли наверх, — сказал я. — Посмотрим, что там и как.

Дверь, ведущая к колокольне, оказалась заперта, но она была старой, деревянной ещё, так что я без особых проблем смог вскрыть ее с помощью своего томагавка. Можно было и с отмычками повозиться, да только так вышло гораздо быстрее, хоть и шумно. Мы поднялись наверх по винтовой лестнице, которая хоть и обветшала, но до сих пор была крепкой, и выбрались на свежий воздух.

Колокола до сих пор висели на своих местах. И большой, на несколько пудов, и маленькие, которые, очевидно, должны были отзванивать мелодию. Слышно их должно быть далеко.

Я оказался на башне первым, посмотрел в сторону входа в метра и выругался про себя. Без мата даже, потому что за последнее время как-то привык обходиться без этого. Вот так вот, достаточно вживить в голову чип, который будет не больно, но очень неприятно бить тебя током при каждом нецензурно слове, как за пару недель отучишься ругаться, даже если раньше делал это, как сапожник.

Хотя в первые дни у меня это ещё проскакивало.

Причиной моим ругательствам была орда, которая собралась на площади возле Кремля. Их было много, несколько сотен. Они не собирались в большую кучу, а сбивались в множество мелких: стояли и смотрели на стены, бродили кругом, и чем ближе их было к реке, тем больше бывших людей здесь оказалось.

Может быть, это наши предшественники так нашумели, что они тут все собрались? Или это просто память прошлых дней сработала? Наверняка ведь это было самое популярное место в округе.

Интересно, а сколько же тварей тогда находится в самом Кремле? Может быть, не зря мы туда не сунулись?

— Что делать будем? — спросила Ника. — К станции просто так не подойти.

Действительно, дело обстояло так. И более того, было похоже на то, что у станции несколько выходов. По крайней мере, я видел как минимум два спуска под землю, возле которых из земли торчали столбы с большими красными буквами «М» на них.

Сомневаюсь, что твари живут только на самой станции, наверняка они и переход облюбовали. Значит, придется спускаться вниз и рвать все. Делать это нужно ночью, когда морфы уже покинут свое логово. Но зомби, что толпятся снаружи, в это время станут ещё более опасными.

Нет, мы можем попытаться перестрелять их отсюда. Если бы у нас была снайперская винтовка с хорошей оптикой и достаточный боезапас, да чтобы ещё и глушители имелись, то с этой безопасной позиции мы бы перещелкали всех тварей одну за другой.

Но из автоматов этого так просто не сделаешь.

— Будем звонить, — сказал и я стащил со спины рюкзак.

— Чего? — спросила Ника.

— Мы позвоним в колокола, они соберутся здесь. Представляешь, какая эта штука громкая? — кивнул я на самый большой, что висел по центру.

— Да, только как мы потом отсюда выберемся?

Вот ответ на это я и собирался найти у себя в рюкзаке. Вытащив нужную штуку, я очень быстро собрал ее, и у меня в руках оказался модульный арбалет. Я нашел его в полицейском участке и прихватил с собой.

Ежу же понятно было, что дождаться ночи нам придется, а сделать это лучше на верхотуре, чтобы зомби не могли до нас добраться. Морфам, ясное дело, высота не помеха, но от них можно и просто спрятаться.

Штука эта стреляла гарпуном с тросом. Я разложил крюк-кошку на конце гарпуна, прицелился в сторону ближайшего здания и выстрелил. Плечи арбалета выгнулись, выбросили вперёд крюк, и через несколько секунд он зацепился за парапет.

Я подтянул трос к себе, дёрнул изо всех сил, проверяя, надёжно ли он держится, а потом обернул его вокруг одной из колонн и завязал. Сложил арбалет и спрятал обратно в рюкзак.

— Вот так мы отсюда свалим, — сказал я. — Только звонить придется долго, пока они все не соберутся.

— А можно я позвоню? — спросила Ника.

— Давай, — кивнул я.

Ника схватилась за язык колокола и дернула. Удар басом разнесся по окрестностям, ближайшие зомби стали разворачиваться к нам. Девушка продолжила звонить, и все больше и больше зомби оборачивались в нашу сторону. А потом они двинулись к нам большой и страшной толпой.

Говорят, колокольный звон убивает вампиров. Что ж, проверено, против зомби это не работает.

Расслабиться, когда вокруг были толпы зомби, было сложно, даже с учётом того, что мы знали, что нам ничего не угрожает. Даже если они повалят забор, то никто не мешает нам попросту обвалить лестницу одной из тротиловых шашек, которых у нас с собой было предостаточно.