Нилан не услышала ответа, но в нескольких шагах от нее Мишель вдруг остановилась у выхода на лестничный пролет. Ощутив биение сердца, Мишель опустила монету, продолжая сжимать ее побелевшими пальцами.

Она повернулась к остальным.

— Беда. На «Штормовом крыле» были вынуждены оборвать канат и улететь. Их раскрыли. Верхняя терраса кишит дварфами. Еще одна ловушка.

Тонкие губы Мерика сжались.

— Что нам делать? Мы не можем идти наверх. И назад мы тоже не можем.

Все молчали. Наконец Нилан проговорила:

— Мы пойдем вниз. — Она указала на лестницу, ведущую в глубины замка. Затем обернулась к Лорду Тайрусу. — Секретный туннель, о котором ты упоминал в камере. Проведи нас туда.

— Но он ведет к Зловещему Лесу. Ты сама сказала, этот путь смертелен.

— Уже нет, — Нилан приподняла лютню. — Дорога открыта.

— Как?

Она покачала головой.

— Веди нас.

Тайрус в раздумье прикусил губу и сощурил глаза, с подозрением глядя на нее. Позади раздалось громыхание войск капитана Бриттона.

— Они идут! — вымолвила Мишель.

Тайрус пригнулся и поспешил вперед.

— Этот путь там. — Он помчался вниз по лестнице, перепрыгивая сразу через две ступеньки.

Мерик следовал за Нилан. Не нужна была магия, чтобы почувствовать напряжение, исходившее от нимфаи. Ее руки крепко прижимали к груди лютню, лицо, когда он мог мельком увидеть его, было бледно. Тайрус прокладывал путь вниз на бешеной скорости, но громыхающие звуки погони стали настигать их. Нилан с трудом сохраняла равновесие.

Приблизившись, Мерик схватил ее за локоть, поддерживая.

— Ты не обязана это делать, — прошептал он, стараясь, чтобы никто не мог их расслышать.

— У нас нет выбора.

— Еще не поздно. Можно попытаться проложить путь через оцепление лагеря. Если мы доберемся до Западных…

— Пути назад нет. Ты видел, что скрывалось в теле короля Рая.

— Один из демонов Ужаса.

Нилан сурово взглянула на него.

— Мы оба прекрасно знаем, что это.

Мерик склонил голову.

— Ты можешь их контролировать? Сможет ли песня лютни достаточно долго очаровывать призраков, чтобы мы смогли пересечь Зловещий Лес?

— Думаю, да. Воспоминания имеют огромную власть. Они либо сбегут, либо будут порабощены. В любом случае, они не причинят нам вреда.

— А как насчет той, которая завладела королем Раем? Куда девалось ее безумие? Связанная с Темным Лордом, она была достаточно разумна, расчетлива.

Нилан покачала головой.

— Демон Гульготы, должно быть, нашел способ победить болезнь. Но я не знаю, почему она служит Черному Зверю.

Внезапное озарение посетило Мерика. Он вспомнил свое истязание темным огнем в застенках древней башни Шадоубрука.

— Должно быть, ее искусственно воссоздали, превратили в иллгарда.

Нилан нахмурилась, не понимая. Мерик объяснил:

— Если Черное Сердце в состоянии использовать темную магию для порабощения стихий, подчинения чистой магии и духов своей воле, тогда, возможно, изготовляя этот дух, Темный Лорд огнем распутал то, что было сковано, вернув разум более извращенным, чем он мог бы быть.

Нилан побледнела.

— Если он проделал это с одной, то…

— Он может проделать то же самое со всем сонмом.

Нилан задрожала.

— Это не должно случиться. Лучше я их всех уничтожу, чем позволю пойти против мира.

Мерик подхватил нимфаи под руку.

— Мы не позволим этому произойти.

Нилан оперлась на него.

Внизу Тайрус остановился. Он положил руки на стену, закрыв глаза. Затем он сделал рывок, и часть пустой стены отворилась, оказавшись потайной дверью. Он выхватил факел из канделябра.

— Сюда! Это недалеко.

Принц, пригнувшись, переступил через порог и закрыл за всеми вход, продолжая путь.

Мерик и Нилан следовали за ним. За дверью открылся длинный узкий коридор. Он тянулся строго по прямой. Все следовали за мерцающим огоньком бегущего впереди Тайруса. Казалось, этому не будет конца. Коридор завершался пустой гранитной стеной — тупиком.

Когда все собрались, Тайрус наклонился и поднял с пола что-то блестящее. Он повертел вещь в руках. Это была простая золотая диадема, ничем не украшенная, за исключением вкрапления гладкого черного гранита в виде маленькой звезды. Пальцы Тайруса задрожали.

Мишель опознала выброшенную вещь.

— Корона, — проговорила она тихо. — Корона замка Мрил.

— Корона отца, — ответил Тайрус. Он взглянул на пустую стену. — Он шел этой дорогой.

— После поражения он, должно быть, пытался сбежать. Последний отчаянный поступок. — Мишель печально покачала головой.

Слезы заволокли глаза принца. Он зажал в одной руке корону и подошел к голой стене, приложившись к ней другой рукой.

— И ему не удалось. — Тайрус обернулся к Нилан. — За этой стеной лежит Зловещий Лес. Ты говорила, что знаешь, зачем был построен этот тайный ход. Я тоже хочу это знать. Мой отец шел этим путем, и это привело его к гибели… даже хуже. Почему мы должны верить тебе?

Нилан обратила взгляд в пол. Мерик взял ее за локоть.

— Расскажи им.

— Открой дверь, и я скажу все.

Могвид придвинулся ближе.

— Это безопасно?

— Пока у меня есть лютня, ничто нам не угрожает.

Тайрус некоторое время колебался, затем подошел к стене и положил руку на ее поверхность. В одно мгновение его рука стала такой же черной, как гранит, и потонула в его глубинах. Мерик наблюдал, как принц сосредоточенно передвигал своими погруженными в гранит пальцами, словно нащупывая что-то внутри скалы.

Раздался громкий щелчок. Тайрус тяжело вздохнул и выдернул свою руку из скалы.

— Запор был слишком стар, — только и проговорил он.

Плечом Тайрус навалился на стену, и в ней отворилась дверь, подвешенная с внешней стороны. Подняв факел, Тайрус шагнул через проход прямо в темноту ночи.

Остальные последовали за ним, ступив с каменного пола на мягкую глинистую почву.

Перед ними простирался темный Зловещий Лес. Гигантские стволы возвышались до самого неба, затемненные скрюченными безжизненными ветвями. Массивные корни, выступающие глыбами, образовывали древесные лабиринты покрытых корой арок и колоннад. Под ними жались заросли пожухлого папоротника и колючего кустарника.

Лес безмолвствовал. Ни одной птицы не щебетало, ни одного насекомого не было слышно.

Тайрус повернулся к Нилан.

— Что за секрет про Зловещий Лес ты хранишь?

— Я знаю все его секреты, — мягко проговорила Нилан. Она прошла вперед, вглядываясь в толщу леса, со слезами на щеках. Затем она обернулась и посмотрела всем в глаза, подняв руку и обведя ею всю окружность леса. — Это мой дом. Это Локаихера.

Никто не проронил ни слова, ошеломленные новостью.

— Твой дом? — недоверчиво переспросила Мишель.

Нилан кивнула.

— А призраки? — холодно спросил Тайрус. — Ужас?

Нилан опустила голову.

— Это последние представители моего народа.

Тайрус двинулся к ней, его глаза наполнились жаждой крови, но Мишель остановила его.

— Позволь ей договорить.

— Много веков назад, — глухо продолжила Нилан, не поднимая головы, — задолго до того, как люди явились на эти берега, леса Локаихеры простирались от берега до берега. Будучи весьма высокомерными, мы пытались перестроить всю землю, сметая горы, чтобы посадить как можно больше деревьев. Но однажды ветром принесло великую болезнь для растений. Деревья начали искривляться и умирать, листья опадать. Изменения коснулись и нимфаи, связанных с этими деревьями. Когда древесная песня их родных деревьев исказилась, души моих сестер вырвались из плотской оболочки и превратились в безумных призраков, в Ужас.

— Но почему это произошло? — спросила Мишель. — Откуда взялась эта болезнь?

Нилан виновато взглянула на Мерика.

— Из-за своей надменности мы винили во всем эльфов, считая, что это они предали нас. Но сейчас я точно знаю. Это была сама Земля, возмутившаяся нашими попытками перекроить естественный замысел. Мы стали слишком спесивы и были наказаны за это. Мор уничтожал наши леса, пока не остался этот маленький клочок земли на северной окраине.