Джоах шагал туда, где заканчивались пески и начиналось озеро. Он осматривал странный пейзаж. Хотя по гладкой поверхности озера скользили корабли, он ничего подобного раньше не видел. Вместо голубых вод во всех направлениях простиралось бесконечное море из черного стекла. Джоах топнул ногой по твердой поверхности, чтобы убедиться в его реальности. Племена, населяющие Южные Пустоши, называли это озеро Аишан, «Слезы Пустыни» в переводе с местного наречия. Оно лежало между ними и Туларом.

— Будто замерзшее море, — проговорила Сайвин позади него. Каст стоял рядом с ней. На обоих были надеты робы и плащи пустынников, скрывающие их иноземные черты.

Мимо них скользил скиф, нагруженный ящиками и тюками, подгоняемый послеполуденным бризом. Он двигался по стеклянному озеру на паре острых стальных полозьев, которые громко скрежетали. Вдалеке озеро рассекали другие корабли, двигаясь от деревни к деревне.

Кесла подошла к краю озера, к Джоаху.

— Мы должны спешить, если хотим добраться до Даллинскри к ночи. Караван, везущий дань, отойдет на рассвете.

Тот кивнул, потирая правую культю о бедро. Его все еще мучила непонятная боль. Хотя рука по запястье была откушена мерзким зверем Грешюма, Джоах все еще чувствовал зуд и жжение в потерянных пальцах.

Хант стоял позади него рядом с гигантским пустынным маллюком. Маленькая Шишон сидела на шее косматого животного, хватая того за ухо.

— Клюп, клюп! — выкрикивала она, подражая громким призывам гуртовщиков, приводящих упрямое животное в движение. Зверь не обращал на нее никакого внимания, раздраженно выпячивая толстые губы.

Хаит схватил ее за ногу.

— Оставь бедное создание в покое, Шишон. Оно устало.

«Как и все мы», — подумал Джоах. Всю ночь они продвигались к Аишану, чтобы успеть пробраться туда к утру, но все равно не успевали. Дети, собранные для жертвоприношения, должны были покинуть Даллинскри этой ночью и сейчас пересекали озеро.

Шишон в последний раз дернула маллюка за ухо, после чего села на место.

С другой стороны от зверя, прихрамывая и опираясь на посох, шел Ричальд. Нога эльфа быстро заживала. Его восстанавливающие силы в сочетании с лечебной магией пустынных знахарей излечили сломанное бедро за пол-луны. Джоах пытался убедить Ричальда остаться в Ошале, вместе с эльфами, ранеными при атаке на Алказар, но тот решил сопровождать Джоаха в его путешествии к Южной Стене. «Я дал слово довести это дело до конца, — сказал он. — Я не нарушу его. Моя магия или моя сила пригодятся нам в предстоящей битве».

Джоах приблизился к эльфу.

У Ричальда было слегка болезненное выражение лица.

— Иннсу возвращается, — проговорил он, указывая рукой на запад.

На приближение маллюка, бегущего на полной скорости, указывал небольшой столб песчаной пыли вдалеке. За ним бежал другой.

— Он не один, — добавил Ричальд.

Отряд собрался, дожидаясь новостей, которые Иннсу принес из маленькой прибрежной деревушке Кассус. Их поход длился пол-луны, и за все это время они не общались ни с кем, кроме малочисленных кочевников. Все с нетерпением ждали новостей.

Джоах посмотрел на простирающиеся дюны и бесконечный песок. Кесла двигалась рядом с ним. Он слышал ее дыхание, шорох ее плаща. Вновь он осознал, как трудно поверить в откровение старого шамана, будто Кесла всего лишь сон Земли, обретший форму, получивший жизнь, чтобы привести его в пески.

Уголком глаз Джоах изучал девушку, ее волосы, отливающие червонным золотом в лучах яркого солнца; гладкую бронзовую кожу; сумеречную голубизну глаз. Она сама не знала правды о себе. Она считала себя человеком, не отличающимся от остальных, — и он тоже долгое время так думал.

Сон или не сон, но нельзя было не замечать, как ныло его сердце при виде нее. Джоах помнил легкое прикосновение ее губ к его щеке, когда они бежали из Алказара. Он хотел продолжения, но сжал кулаки, запрещая себе думать о таких глупостях. Кесла была ненастоящая.

Его внимание привлек топот приближающихся маллюков. Иннсу и незнакомец гнали своих неуклюжих животных на вершину низкой насыпи. Оба маллюка были покрыты пеной и потом. Иннсу спрыгнул с седла и мягко приземлился на ноги. Убийца откинул капюшон, показав озабоченное лицо. Кесла подошла к нему.

— Что случилось?

— Катастрофа, — ответил Иннсу, проведя рукой по бритой голове. — В Каллюсе рассказывают, что крылатые демоны прилетали прошлой ночью, злобные, бледные, забрали всех детей Даллинскри. Все, кто оказал сопротивление, были убиты.

— А дети?

— Их забрали, вместе с оброком соседних племен.

— Но почему? — спросила Кесла, раскрыв в изумлении глаза. — Соглашение…

Иннсу покачал головой.

— Я не знаю всей истории. Лишь то, что из города этим утром увезли всех детей, опустошив его. Демоны гонят караван хлыстами.

Джоах кашлянул, сохраняя хмурое выражение лица.

— Раз они взяли так много детей, значит, что-то случилось в Туларе.

— Но что? — спросила Кесла.

— Если бы шаман Партус был здесь, — пробормотал Джоах.

Старейшина пустынных племен остался в Ошале, настаивая на том, что его присутствие необходимо Мастеру Гильдии Белгану для восстановления Алказара после пребывания темного мага. Вечером, когда вся группа отправлялась в пустыню, Партус отвел Джоаха в сторону. «Я буду ждать тебя в сонной пустыне. Сделаю все, чтобы помочь вам». Он исполнил свое обещание. Каждую ночь шаман встречал Джоаха в сонной пустыне, наставляя его в искусстве претворения снов в реальность.

Джоах хотел бы теперь воспользоваться мудростью шамана. Они покинули оазис много дней назад с единственным планом: проникнуть в группу отобранных в жертву детей, выдав Шишон за одного из них. Под прикрытием каравана группа могла приблизиться к Тулару, не вызвав подозрений. Но если дети уже в пути…

— Что нам теперь делать? — спросил Каст. Сайвин повисла у него на руке.

Иннсу махнул незнакомцу, все еще сидящему верхом на маллюке.

— Это Фесс а'Калар, кормчий корабля в Кассусе. Он вызвался отвести нас на противоположную сторону Аишана. Мы можем перехватить караван, пока он обходит озеро песками.

— За плату, — глухим голосом добавил мужчина из своего седла.

Иннсу кивнул.

— Что за плата? — подозрительно спросил Джоах.

Мужчина откинул капюшон. Его черные волосы были коротко острижены, за исключением двух свисающих над ушами прядей. Глаза были такие же черные и суровые, как озеро за его спиной.

— Я перевезу вас через Аишан, если вы поклянетесь вернуть мне дочь.

Иннсу объяснил:

— Его ребенка забрали для жертвоприношения.

Кормчий отвернулся, Джоах успел заметить боль в его глазах.

Джоах попытался разубедить его:

— Мы сделаем все возможное, чтобы освободить всех детей.

— Нет, — заявил Фесс а'Калар, оборачиваясь, сверкая глазами. — Иннсу рассказал мне о вашем плане: спрятаться под плащами детей и незаметно проникнуть к упырям. Я не позволю использовать мою маленькую Мишу как щит для вашей глупой затеи.

— Мы не станем рисковать детьми, — возразил Джоах. — Их безопасность — наша первоочередная задача. Я клянусь в этом.

— Кроме того, — добавил Иннсу, — дети и так обречены. Наше присутствие не сделает ситуацию более опасной, чем она есть, но зато даст надежду на спасение. Когда мы доберемся до Южной Стены, мы отошлем детей вместе с Хантом и пустынными воинами.

Кормчий колебался.

Кесла выступила вперед.

— Целый легион воинов пустыни уже в пути, на другом берегу Аишана. Когда мы проникнем в Тулар, они нанесут отвлекающий удар по Руинам. Упыри придут в смятение, им не будет дела до сбегающих детей.

Фесс вновь набросил капюшон.

— Миша — это все, что осталось от моей жены. Она умерла три зимы назад. Я не могу потерять и Мишу. — Он развернул маллюка. — Я не могу.

Иннсу повернулся к Джоаху и Кесле.