Мерик подошел к Мишель. Он потирал руки, согревая дыханием пальцы, глаза же рассматривали небо.

— Сегодня ночью снова пойдет снег.

Мишель кивнула. У эльфийского лорда было острое чутье на погоду.

— Мы не можем идти дальше, как сейчас, — продолжил он, подходя еще ближе и понижая голос. — Если мы и пересечем этот мрачный лес, холод и ветры лишь усилятся. Нужно найти теплую одежду на будущее.

— Знаю. Я видела, как Могвид смотрел на Фердайла. По его взгляду понятно, что он запросто снял бы со своего брата теплую шкуру. — Мишель нахмурилась. На них были толстые плащи и кожаные сапоги, но для похода к Тор Амону и Цитадели горных жителей требовались меховые одежды и теплые спальники.

— Если бы только «Штормовое крыло» смог пересечь Стену, — пробормотал Мерик.

Мишель вздохнула. Это было их общее неустанное желание. Но сразу после бегства из замка Мрил они связались с кораблем Мерика через серебряную монету Лорда Тайруса. Ксин сообщил, что Северная Стена не только слишком высока для корабля, но и само отверстие в ней перегорожено уродливыми деревьями. Любые попытки пролететь сквозь щель натыкались на сопротивление леса, который хлестал и царапал корабль ветками, управляемый оседлавшими крону призраками. «Штормовое крыло» не могло пролететь достаточно высоко, чтобы избежать нападения.

— Мы справимся, — проговорила Мишель.

— Я надеюсь на это, — ответил Мерик, отходя назад к лагерю, где Кралу, наконец, удалось подбросить искру в дымящуюся стопку истлевших листьев. Крошечные языки пламени взвились вверх, привлекая к себе всеобщее внимание.

Позади Мишель тихо хрустнула ветка. Она вскочила, сжав в кулаках мечи. Из-за карликового кустарника скользнула темная фигура. Это был Фердайл, вернувшийся из разведки; хрустом ветки он всегда предупреждал ее о своем приближении. Его янтарные глаза смотрели на нее. Перед ее мысленным взором предстала пустая тропа, указывающая на то, что край был свободен от призраков.

— Я сообщу Нилан, — сказала она. — Иди, погрейся у огня.

Высунув язык, Фердайл протопал мимо нее.

Мишель наблюдала за огромным древесным волком, озабоченно сощурив глаза. С момента вступления в лес его сообщения стали резкими, ответы отрывистыми и зачастую неразборчивыми. Недолго осталось до времени, когда Фердайл полностью отдастся своей волчьей натуре. По мнению Могвида, близнецам оставалось чуть больше луны до окончательного принятия их сегодняшнего обличья. Время истекало для них обоих — так же, как и для всех остальных.

Обходя лагерь по окружности, Мишель приблизилась к Нилан. Маленькая нимфаи взглянула на нее. В глазах Нилан бродили призраки, под глазами темные тени. Днем и ночью она заставляла себя играть на лютне, чтобы отпугнуть призраков. Лишь когда чаша пустела, женщина могла позволить себе короткий сон. За проход нужно было расплачиваться.

Мишель положила руку ей на плечо.

— Отдохни. Фердайл говорит, опасности пока нет.

Нилан кивнула и положила лютню на колени. Она вытянула затекшие от долгой игры пальцы. Мишель заметила ее содранные ногти и кровоточащие кончики пальцев. Нилан поискала в карманах бальзам из травы оцепенения.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила Мишель. — Твои пальцы выдержат, пока мы добираемся до края леса?

Нилан мрачно вгляделась в обступающий их лес.

— Не игра меня изматывает.

Мишель поняла. Насколько звук лютни мучает Ужас, настолько же темный лес иссушает дух самой Нилан. Когда-то он был ее домом. Мишель утешила нимфаи, как смогла:

— Это ненадолго. По моим подсчетам, мы доберемся до края леса через два дня.

Милан не ответила. Она пристально смотрела на север.

— Пошли. Поешь немного. — Мишель помогла ей подняться и провела к разрастающемуся костру. Кралу удалось разжечь основательное пламя.

Как только Нилан уселась рядом с Могвидом у огня, Мишель вернулась к своим обязанностям караульного. Без магии лютни за лесом нужно было неустанно наблюдать, чтобы предупредить вторжение Ужаса. В первые дни любая остановка в музицировании приводила к его немедленному наступлению, сопровождаемому громким воем. Но сейчас, несколько дней спустя, по мере продвижения вглубь леса, Ужас медлил нападать на них. Либо число призраков сильно сократилось, либо мелодия лютни отогнала их далеко прочь. Но осторожность не мешала. Глаза должны были следить за движением малейшей тени, уши — улавливать тончайшие звуки леса.

Мишель кивнула Лорду Тайрусу у противоположной стороны лагеря. Оба они следили за лесом во время дневной остановки, наматывая круги по лагерю до тех пор, пока снова не отправятся в путь. Могвид прошествовал мимо с жестянкой с вареными корнями, смешанными с поджаренными улитками. Мишель ела стоя, хватая пальцами скудную пищу. С охотой в Лесу были проблемы. Немногие существа населяли его искривленные корневища, населенные призраками: тщедушные кролики, подземные кроты, редкие случайные птицы. Но, по меньшей мере, вода была свежая. Постоянно попадались ключи и протоки.

Могвид прошел несколько шагов вместе с ней, пока она ела. Тонкий человечек смотрел на лес с откровенным беспокойством.

— Я слышал, ты сказала Нилан, будто мы выберемся из проклятого леса через пару дней. Это правда?

— Если мои карты не врут.

Могвид пожевал нижнюю губу, прикрыв веки.

— И что потом? — Он понизил голос. — Мы действительно прокрадемся на старую родину Крала, в северные горы? Я слышал от него, что там никогда не тает снег, даже летом. И, если даже нас не прикончит холод, то наверняка это сделают дварфы. Мы не можем пробраться туда незаметно. Из лагеря у замка Мрил, скорее всего, послали известие о нашем бегстве.

Мишель позволила человечку высказаться, после чего пожала плечами.

— Кто знает, что нас ждет в горах? Но, скорее всего, дварфы и снег будут для нас самыми мелкими из всех неприятностей.

Она поняла, что ее слова немного помогли Могвиду. Его глаза округлились, когда он представил себе все грядущие ужасы.

Мишель тяжело вздохнула.

— Не волнуйся так о будущем, Могвид. Оно наступит, готов ты к этому или нет. Мы разберемся с холодом в меру своих сил. А дварфы, видимо, думают, что призраки истребили нас.

Тот кивнул, слегка успокаиваясь от этого заверения, и зашагал обратно к огню.

Мишель покачала головой. Несмотря на уверения, беспокойство Могвида посеяли сомнения в ее душе. Что же они собирались предпринять?

Наконец, кое-как наполнив пустые желудки, отряд снялся с места и двинулся дальше. Нилан подняла лютню, Фердайл осматривал лес. Остальные тащились следом. Медленно они проходили лье за лье. Словами между собой почти не обменивались.

Крал отстал, осматривая пройденный путь. Но с наступлением вечера его действия были без надобности. Угрозы присутствия Ужаса не наблюдалось. Не слышалось даже отдаленных воплей. Крал двинулся вперед и присоединился к Мишель.

— Не нравится мне это затишье, — пробормотал он.

Мишель кивнула и нахмурилась, когда маленькая змейка, обвивающая ее предплечье, изогнулась и крепче прижалась к руке. После долгого перехода с великаном она поняла, что его присутствие сильно раздражает крошечное животное. Она всегда приписывала такое поведение сильным стихийным энергиям, присущим горцу. В крови Крала мощным потоком разливалась магия глубоких ущелий и скал. Тогда почему змея не реагировала таким же образом на Мерика и Лорда Тайруса? Земля их тоже наделила своими дарами. Не получив удовлетворительного ответа, она отбросила все сомнения и сосредоточилась на первоочередной угрозе.

— Ужас за последние дни растерял свое нахальство, — сказала Мишель, вглядываясь в удивительно спокойный лес. — Может быть, музыка Нилан помогла прогнать их совсем.

— Какая музыка? — проворчал Крал.

Мишель открыла рот, чтобы ответить, но вдруг поняла, что горец нрав. Лютня нимфаи умолкла. Мишель посмотрела вперед и увидела маленькую женщину, застывшую далеко впереди на небольшом возвышении.

— Что-то не так, — проговорила Мишель, заспешив вперед.