Нилан опустилась рядом с ней, пока Фердайл с Мериком укрепляли оборону. Их непробиваемой стеной окружили неистовые ветры, внутри этого шторма двигался эльф с мечом в руке. Фердайл рядом с ним вгрызался в тех, кто подошел слишком близко. Даже Могвид взял один из мечей Мишель и сел на колени рядом с раненой женщиной.
— Как она? — спросил он.
Мишель сделал усилие, чтобы подняться, но Нилан не позволила ей.
— Не двигайся.
Мишель открыла рот, желая что-то сказать, но из горла полилась кровь. Она с силой сжала руку Нилан, потянув ее к себе. Нилан наклонилась.
Мишель закашляла, прочищая горло, брызгая на Нилан свернувшейся кровью, затем выдавила из себя несколько слов, указывая на статую.
— Жертвоприношение… как твои сестры. — Кровь вновь залила горло, Мишель закашлялась. — Топор!
Нилан повернулась и увидела, что Тайрус уже добрался до оружия горца. Он нес его в руках, возвращаясь.
— Вот он, — проговорила Нилан. — Но я не понимаю, чем он может нам помочь.
Мишель пошевелила рукой и вынула кинжал. Она сунула его в руку Нилан, крепко стиснув, пытаясь быть понятой. Нилан посмотрела в полные скорби и страдания глаза женщины. Губы Мишель беззвучно шевелились.
Но Нилан все равно смогла разобрать слово, которое та силилась произнести.
— Трансформация…
Нилан приподняла брови. Она посмотрела на кинжал, зажатый в ее руке. Ее глаза расширились от внезапного осознания смысла произнесенного и от ужаса, охватившего ее.
— О, Матерь Всемогущая… Нет!
Мерик слышал возмущение Нилан.
— Как чувствует себя Мишель? — выкрикнул он, возникая из ветров, отгоняя те, что подходили слишком близко.
— Раны смертельны, — ответила Нилан. — Она умирает.
Мерик вытянул перед собой меч. Это его вина. Он снизил бдительность, пропустив смертоносную стрелу.
— Чем мы можем помочь ей?
Нилан не ответила. Он с опаской метнул взгляд через плечо. Нимфаи держала в руках кинжал. Он узнал клинок Мишель. Нилан склонилась над женщиной.
Его внимание привлек рев. Фердайл указывал на Лорда Тайруса, который возвращался, рубя всех, кто вставал у него на пути. Его глаза испускали молнии — в принце проснулся пират.
Мерик сделал все, что мог, сдувая нацеленные на принца Мрила стрелы, в то же время накрывая вихрями остальных. Тайрус одолел последнего дварфа и рванул вперед.
Мерик снизил ветры, чтобы окутать ими Тайруса, затем отвел их назад.
— Как вы все? — спросил Тайрус.
Мерик был готов ответить, но тот сам заметил Мишель и метнулся к ней, отбросив топор.
— Мишель! — Он взял ее руку.
Делая шаг назад, Мерик уплотнил ветряные потоки. Его магия была не безгранична. Она неуклонно угасала, и ветры вместе с ней. Дварфы, должно быть, почуяли ослабевание и держались в стороне, словно волки, сторожащие раненую лань.
— Матерь Всеблагая! — вскричал Тайрус. — Что ты наделала?
Мерик обернулся; Тайрус локтем отодвинул Нилан в сторону.
Мерик увидел, зачем нимфаи понадобился кинжал Мишель. Ошеломленный, он заставил свои ветры клубиться неистовее.
Мишель лежала на спине, грудь и живот были обнажены. Грудь все еще поднималась, из носа и с губ струилась кровь. От грудной клетки до пупка кожа была срезана кинжалом. К своему ужасу, Мерик понял, что нимфаи сдирала с Мишель кожу, пока он прикрывал их.
Отброшенная в сторону, Нилан все еще сжимала в руке окровавленный кинжал.
— Она хотела этого, — пробормотала нимфаи. Мерик увидел, что по лицу Нилан текли слезы. — Мы не справимся своими силами.
Мишель потянулась к нимфаи и кивнула, на ее лице отразилось страдание. Она была слишком слаба, чтобы говорить.
— Я не понимаю, — проговорил Тайрус. — Что происходит?
Нилан указала на топор горца.
— Она хочет, чтобы мы освободили Крала с помощью ее кожи.
Испуганный Мерик, наконец, все понял. Он слышал откровения дварфского короля об иллгардской природе Крала. Горец был связан с черной энергией, которая позволяла ему принимать облик зверя, чья шкура обвивала его топор. Мишель хотела отдать свою кожу горцу, а вместе с ней и силурианскую способность к трансформации.
— Но он иллгард, — возразил Тайрус.
— И один из тех, кто ненавидит дварфов и их замыслы, равно как и все мы, — сказал Мерик, размышляя над планом Мишель. — Освободи его, и он разрушит все на своем пути.
— Включая нас, — добавил Тайрус.
Мишель шевельнулась, прося мрилианского принца наклониться ниже. Он приложил ухо к ее губам, затем выпрямился, став еще бледнее, чем был раньше.
— Что она сказала? — спросил Могвид, стоящий в стороне и сжимающий в руке один из мечей Мишель.
— Пророчество, — проговорил Тайрус. — Та, которая отдаст свою кровь для спасения Западных Территорий.
— Что это значит? — спросил Мерик.
— Это то, что я рассказал ей по пути в Порт Рауль. Я отправился туда из-за предсказаний отца, чтобы собрать вас всех здесь: трех оборотней и женщину, которая одновременно Дро и не Дро.
— Мишель, — пробормотал Мерик.
Тайрус взял ее за руку.
— Мой отец сказал, что ее кровь станет ключом для спасения страны от разложения. Она считает, это пророчество сбылось.
Все замолчали.
Тайрус протянул руку Нилан. Она поняла, чего он просил, и вложила кинжал в его ладонь. Он склонился над Мишель.
— Это было пророчество моего отца.
Мишель вздохнула. Наконец-то ее поняли.
Как только кровь в горле начала душить ее, она закрыла глаза, готовясь к боли. Это продлится недолго. В эти последние мгновения она молила о прощении. Она стольких уничтожила во имя Аласии. Лица сотен существ, погубленных ею, — одни прощались с жизнью добровольно, другие не успевали подумать о смерти, — промелькнули перед ее мысленным взором: дети, женщины, старики. Множество. По ее щекам покатились слезы — не от боли, причиняемой ранами, а от пустоты, образовавшейся в душе.
— Мишель… — Имя прошептали прямо ей в ухо. Она слишком устала, чтобы открывать глаза. Она и так узнала этот голос. Лорд Тайрус.
— Ты готова?
Мишель кивнула, несмотря на беспокойство.
— Мишель…
«Начинай уже», — подумала она, приоткрывая глаза.
Лицо Тайруса склонилось над ней. Он смотрел прямо в ее глаза. Она удивилась, увидев в его глазах слезы. Он был безжалостным пиратом, забравшим тысячи жизней. Его слезы капали ей на лицо.
— Я освобождаю тебя от долга. Ты честно служила нашей семье.
Она почувствовала успокоение от его слов и улыбнулась, вновь закрывая глаза.
Живот пронзила острая боль, когда лезвие проникло в него. Мишель начала задыхаться, но внезапно ощутила на своих губах прикосновение губ принца, крепко прижавших ее, забирающих боль. На короткое мгновение время остановилось, боль и кровь отступили на задний план. Она разрыдалась.
— Я люблю тебя, — прошептал Тайрус, чуть разжав губы.
В этот момент она поняла, что принц говорил правду. Пустота в ее душе заполнилась теплотой и любовью. Затем, испытав приступ сладкой боли, она покинула этот мир.
Нилан видела, как Тайрус выпустил Мишель из объятий. Во время поцелуя она сменила облик дварфа на знакомую длинноногую Дро. Тайрус вскочил с криком, затем молча обернулся, держа в руке большую полосу содранной кожи.
Он подполз к брошенному топору Крала и положил его себе на колени. Свесив голову, он обмотал кожу вокруг топорища.
— Прости… — пробормотал он, ни к кому не обращаясь.
Нилан встала, оставив его наедине с собой.
— Думаю, подействует, — проговорил Мерик, вглядываясь в конец тронного зала.
Нилан посмотрела сквозь клубящиеся ветры, моля о том, чтобы жертва Мишель была не напрасна.
Нагой, закованный в цепи. Крал ссутулился, не видя ничего вокруг, не слыша приказаний. Какая-то часть сознания понимала, что дварфы готовятся к последней атаке на его старых товарищей. Но волнения не было. Все надежды на освобождение своего родового замка от разлагающих сил утратились.
