Два месяца назад, когда Виктор привез Тоню к большому яблоневому саду за забором, она даже не сразу увидела сам дом. У нее мелькнула мысль, что она чего-то не поняла, дома нет и придется только еще строиться. Эта мысль ее обрадовала, но уже в следующую секунду Виктор протягивал руку:

– Смотри, красота какая, правда?

Тогда она разглядела. За большими, раскидистыми, с корявыми старыми ветвями яблонями виднелся где-то далеко темный дом. Тропинка заросла, и им пришлось продираться между кустов черноплодки, чтобы подойти к нему. Когда Тоня наконец выбралась из зарослей, она остановилась, пораженная.

В подмосковном Одинцове, в котором Тонина семья прожила три года, она видела добротные дома, но этот превосходил их все. Вроде обычный пятиоконный дом, но весь украшенный резьбой. Наличники, конек на крыше, косяки вокруг двери, навес над крыльцом – на всем была резьба, мелкая и крупная, какие-то завитки, птицы, лошади, цветы… Даже потемневший от времени, дом был очень красивым. Все здесь делалось с любовью, подумала Тоня, и очень долго.

Виктор уселся на землю. Куплю, думал он, куплю, что бы она ни сказала. Неужели это может не понравиться?

– Ну как тебе? – нарочито равнодушно спросил он.

– Вить, у меня даже слов нет! – восхищенно воскликнула Тоня, и он обрадовался. – Я такой красоты еще никогда не видела. А сад какой изумительный!

– Да, яблокам почтальоновым вся деревня завидовала. Да и вообще дому – дядя Гриша все на совесть делал, – заметил Виктор. – Ну что, переезжаем?

И они переехали.