Но, похоже, я ошибся. Вот незадача-то! И сейчас тебя спасло только то, что там обошлось без жертв. Так что радуйся. Ты прославился ещё больше. Все что пока имеется против тебя — так это подозрения, что ты опять занимался мухлежом. Было такое?

Он повернулся спиной к Майку Джарвину — что было довольно рискованно, принимая во внимание то, что он только что ему наговорил. Но Майк Джарвин был из тех, кто не привык действовать открыто, среди бела дня — да ещё к тому же и при свидетелях. И хотя лицо его побагровело, а на щеках задвигались желваки, он не спешил хватиться за пистолет.

— А теперь, — сказал шериф, обращаясь к Питеру, — я думаю, тебе, Питер Хейл, пора вернуться домой. А ты как думаешь?

— У меня заключено соглашение с мистером Джарвином, — сказал Питер. — Ну как, Джарвин, ты меня отпустишь?

Грубо хохотнув, Джарвин поднял руку над головой и щелкнул пальцами.

— Отпустить тебя? Слушай, Наст, ты когда-нибудь слышал, чтобы Майк Джарвин взял да и просто так выбросил в море пригоршню бриллиантов? Но разве могут сравниться какие-то бриллианты с Хейлом? А?

Шериф снова заговорил с Питером.

— Пит, и что это вдруг на тебя нашло? Зачем ты это сделал?

— Объясню коротко и ясно, шериф, — сказал Питер. — Если бы я отказался, то угодил бы прямиком за решетку.

Понимающий взгляд Уилла Наста посерьезнел.

— Это и в самом деле настолько серьезно?

— Да.

— Тогда ты мне ничего не говорил, и я ничего не слышал. Но может быть ты все же проводишь меня? Мне нужно поговорить с тобой о твоем отце.

Дверь дома МакНэра громко хлопнула, и на переднюю веранду вышел Чарльз Хейл. Мистер МакНэр сидел, откинувшись назад, на прислоненном спинкой к стене стуле и зацепившись каблуками башмаков за нижнюю перекладину. Он не повернул головы, но все-таки поинтересовался:

— Что Чарли, повезло тебе сегодня?

— Сэр, — проговорил Чарли, — но как вы догадались?

— Вижу, тебе есть, что рассказать, — сказал МакНэр. — Так что давай, выкладывай.

— Знаете, сэр, она назначила день свадьбы.

— Кто?

— Рут, мистер МакНэр.

— Ну надо же! — сказал отец, и, широко зевнув, равнодушно уставился на кандидата в зятья.

— Да, — подтвердил Чарли. — Если вы не возражаете… на следующую пятницу.

— Быстра, однако, не правда ли? Ну, если уж она так решила…

Чарльз вежливо кашлянул.

— Если вы, конечно, не возражаете…

— Я? А почему я должен возражать? Мне за тебя замуж не выходить.

Чарльз смутился и густо покраснел.

— Ну тогда я, пожалуй, пойду, — пробормотал он наконец.

— Пока, Чарли.

— Но все-таки, — вдруг заговорил Чарли, оборачиваясь, — как здорово, что она так резко передумала, когда… — Он осекся и замолчал.

— Когда ты уже решил, что она собирается замуж за Питера, да?

— Ну в общем-то… — начал Чарльз.

— Тогда послушай, что я тебе скажу, — перебил его ранчеро. — Твой кузен уехал из этих мест и уже успел так прославиться, что она очень гордится возможностью выйти замуж хотя бы за его родственника. Я думаю, что именно поэтому она так поспешно передумала. А ты сам-то как считаешь?

— Честно говоря, — сказал Чарльз, — я предполагал… то есть, я хочу сказать, мне казалось…

— Что после той заварухи в Лоусон-Крик Питер дискредитировал себя и навсегда выбыл из игры? Ты так думал?

— Может быть вы и правы, сэр.

— Зная характер своей дочери, — сказал МакНэр, — я не думаю, что она столь наивна и глупа, чтобы отвергнуть мужчину только из-за того, что он и на своих протезах может драться лучше всех остальных, тех, у которых с ногами все в порядке.

Смутившись ещё больше, Чарли поспешно удалился, чувствуя, что завязать приятную беседу с отцом Рут в этот день ему все равно не удастся. Оседлав коня, он выехал на дорогу, где навстречу ему попался спешивший куда-то Росс Хейл. Оба резко осадили коней.

— Как дела, Чарли? Какие новости? — устало спросил дядюшка у племянника, нетерпеливо поглядывая в сторону дома МакНэра.

— Ничего нового, — сказал Чарли, — разве только то, что в пятницу мы с Рут поженимся.

И он поехал дальше, улыбнувшись побледневшему Россу Хейлу. Последний же ещё некоторое время ошалело стоял посреди дороги. Затем он, наконец, тронулся с места, и его конь медленно брел до тех пор, пока сам не установился у коновязи перед домом МакНэра.

— Решил погреться на солнышке, Росс? — окликнул его МакНэр.

Росс спешился и подошел к веранде.

— Ну и какие у тебя планы? — поинтересовался МакНэр. — Я слышал, ты собираешься прикупить у Уэстона те сорок акров земли, что граничат с твоими черноземами?

— Да, собирался, кажется, — вздохнул Росс Хейл. — Дело в том… — Он снова горестно замолчал.

— Присаживайся, отдохни, — гостеприимно предложил ранчеро.

Но погруженный в раздумья Хейл, похоже, не слышал его.

— Ну как, Росс, есть какие-нибудь новости? — участливо поинтересовался МакНэр.

— Ничего нового. Он все ещё там.

Сказав это, он обратил взор к окутанным сизой дымкой холмам, вглядываясь в даль через колышущуюся над землей пелену дрожащего зноя, в то время, как рука его медленно вынула из кармана сложенный листок бумаги.

— Письмо от Питера?

— Да, от моего Питера.

— Так значит, у него все в порядке?

— Говорит, что чувствует себя нормально.

На веранде снова воцарилось тягостное молчание. Мистер МакНэр неловко заерзал на своем стуле.

— Должно быть тебе надо увидеться с Рут?

Хейл вздрогнул от неожиданности.

— Честно говоря, да.

— Тогда позвони прислуге. Пусть кто-нибудь из негров сходит за ней. Росс Хейл позвонил в колокольчик, и все так же рассеянно передал приказание слуге. После непродолжительной паузы на лестнице, ведущей в комнаты снова раздались шаги и ленивый голос сказал:

— Мисс Рут сказала, что она очень сожалеет — у неё очень долит голова. Она даже не может встать с постели. Может быть, вы желаете передать ей что-нибудь на словах?

— Эй, ты! — окрикнул МакНэр.

Слуга с готовностью подскочил к нему.

— Да, мистер МакНэр?

— Ступай наверх и приведи эту безмозглую девчонку, понял. Скажи, что я её зову. Тебе все ясно?

Было слышно, как торопливые шаги слуги удаляются от двери, исчезая где-то в недрах большого дома.

— Что ты, старина, — запротестовал Хейл, — если Рут плохо себя чувствует, то я не хочу её тревожить.

— Не болтай чепухи, Росс. Лучше присядь и отдохни. Хочешь табака? Нет? По-прежнему куришь сигареты? Скажу тебе честно, что я, лично, это дело не одобряю. Слишком много грязи. И пепел этот повсюду. То ли дело табак пожевать — чисто и хорошо. А тут наблюдаю за ястребом, что кружит над птичьим двором Митчела. Ты только глянь, как парит. Правда, красиво?

Росс Хейл ничего не ответил. Он снова тоскливо посмотрел на голубые вершины холмов и темные ближние склоны. Его взгляд остановился, и он снова вздохнул.

В доме снова послышались шаге, и затем скрипнула дверь.

— Ты посылал за мной, отец? Здравствуйте, мистер Хейл! Как у вас дела?

— Да так, живем помаленьку, — ответил Хейл, равнодушно глядя на нее.

— У меня так голова разболелась…, — начала девушка слабым голоском.

— Перестань нести чепуху, Рут, — перебил её отец. — Перед тобой отец самого сильного парня и замечательного стрелка, каких уже давно не знала наша округа. Он оказал тебе честь, приехав сюда исключительно ради тебя, а ты отказываешься поговорить с ним только потому, что у тебя, видите ли, болит голова? Проводи гостя в дом, усади, где попрохладнее, угости его кофе. Он хочет сказать тебе что-то важное и ужасно личное!

Девушка оказалась в безвыходном положении. Она пригласила Росса Хейла в прохладную гостиную и покорно принесла ему кофе, который так и остался стоять нетронутым на столике. Россу не хотелось кофе. В руке он все ещё держал письмо.

— Вы хотите сказать что-то о письме? — в конце концов, спросила Рут.