Тремя днями позже псина лежала в земле. Как это произошло, я узнал изсамого достоверного источника информации по части злобных собак: от нашегопочтальона. Звали его мистер Шермерхорн. Так вот, мистер Шермерхорнрассказал, что боксер миссис Буковски вдруг начал бегать вокруг дерева, ккоторому она его привязала, а когда веревка полностью обмоталась вокругствола, он (ха-ха), не сообразил, что теперь надо бежать в обратную сторону.Миссис Буковски ушла в магазин, так что ничем не смогла ему помочь.Вернувшись домой, она нашла пса задушенным у того самого дерева, к которомупривязала его.

Мой рисунок оставался на асфальте целую неделю. Потом прошел сильныйливень и рисунок превратился в розовое пятно. Но до дождя он оставался оченьчетким. И пока сохранял четкость, на него никто не наступал. Я это виделсобственными глазами. Дети, спешащие в школу, женщины, направляющиеся кторговому центру, мистер Шермерхорн, почтальон, все огибали его. Похоже,даже отдавая себе в этом отчета. И никто о моем рисунке не говорил, никто неспрашивал: «Что это за странное дерьмо на асфальте?» или «И как же этоназывается?» (Янтра, тупица). Они словно и не видели рисунка. Да толькокакая-то часть сознания их видела. Иначе чего им его обходить?

Всего этого я мистеру Шарптону говорит не стал, но рассказал о Шкипере.Решил, что ему можно доверять. Может, потому, что моя тайная сила знала: емуможно доверять, но думаю, дело не в этом. Все решило его прикосновение кмоему плечу. Так мог прикоснуться только любящий отец. Нет, любящего отца уменя не было, но я могу представить себе, каким он должен быть.

Плюс, как он и говорил, даже если бы он был копом и арестовал меня,какие судья и присяжные не поверили бы, что Шкипер Браннигэн слетел с дорогииз-за письма, которое я ему отослал? С учетом того, что в нем полнобессмысленных слов и непонятных символов, а написано оно парнем, которыйразвозит пиццу и не смог сдать школьный экзамен по геометрии. Дважды.

После моего рассказа в салоне «мерседеса» надолго воцарилась тишина.

– Он этого заслужил, – нарушил молчание мистер Шарптон. – Ты этознаешь, не так ли?

Его слова стали последней соломинкой. Дамба рухнула и я разрыдался.Плакал минут пятнадцать, а то и больше. Мистер Шарптон обнял меня, прижал кгруди, лацкан его пиджака промок насквозь. Если бы кто-то подъехал и увиделнас, точно решил бы, что мы – парочка геев, но кому охота сворачивать настоянку у супермаркета после его закрытия? Так что мы сидели вдвоем, поджелтым светом ртутных ламп, у площадки для тележек. «Не упрямься, тележка, -бывало говорил Паг, когда приходило время завозить тележки в зданиесупермаркета. – Ты же знаешь, что до утра „Супр Савр“ будет твоим новымдомом». У нас это всегда вызывало смех.

Наконец, я смог перекрыть водяной кран. Мистер Шарптон протянул мненосовой платок, и я вытер глаза.

– Как вы узнали? – я не узнал свой осипший, дрожащий голос.

– Как только тебя засекли, провели рутинное детективное расследование.

– Да, но как меня засекли?

– У нас есть специальные люди, их не больше дюжины, которые отслеживаюттаких юношей и девушек, как ты, Динк. Они могут видеть, юношей и девушек стаким даром, как у тебя, Динк, точно так же, как спутники из космоса видятракеты с ядерными боеголовками и атомные электростанции. Вы окутаны сиянием.Как мне говорил один из этих людей, желтым, – он покачал головой, чутьулыбнулся. – Очень хочется хоть раз в жизни такое увидеть. Или сделать то,что под силу тебе. Но, разумеется, мне также хочется, чтобы на один день,одного хватит, я смог рисовать, как Пикассо, или писать, как Фолкнер.

У меня отвисла челюсть.

– Это правда? Есть люди, которые могут видеть...

– Да. Они – наши ищейки. Колесят по стране, и другим странам, в поискахэтого желтого сияния. Разыскивают спички, горящие в ночи. Вот тебя нашлаодна молодая женщина, которая ехала по дороге 90 в Питтсбург, спешила насамолет, чтобы немного отдохнуть дома. Увидела тебя... или почувствовала, ужне знаю, как там у них происходит. Ищейки сами этого не знают, как ты незнаешь, что ты сделал со Шкипером. Ведь не знаешь?

– Что..?

Он поднял руку.

– Я говорил, что не все ответы тебе понравятся. В данной ситуации тыдолжен решать, исходя из того, что чувствуешь, а не знаешь, но кое-чтосказать тебе я могу. Прежде всего, Динк, я работаю на организацию, котораяназывается «Трэн корпорейшн». Наша задача – избавлять мир от шкиперовбраннигэнов, только тех, у кого сфера деятельности и возможности куда какшире, чем у твоего Шкипера. Штаб-квартира компании находится в Чикаго,тренировочный центр – в Пеории... там ты проведешь неделю, если согласишьсяна наше предложение.

Тогда я еще ничего не сказал, но уже знал, что соглашусь на егопредложение. Соглашусь, чтобы он мне ни предложил.

– Ты – трэнни, мой юный друг. Лучше привыкай к этой мысли.

– Кто?

– Человек с характерными особенностями организма. В нашей организацииесть люди, которые воспринимают твои возможности... то, что ты можешьсделать... как талант, способности, даже воздействие свыше, но они не правы.Талант и способности идут от характерных особенностей организма. Характерныеособенности – основа, талант и способности – производные.

– Вам надо бы объяснить все проще. Не забывайте, я не смог закончитьсреднюю школу.

– Знаю, – кивнул он. – Мне также известно, что из школы ты ушел непотому, что глуп, а потому что не вписывался в общую схему. В определенномсмысле, ты такой же, как все остальные трэнни, с которыми мне доводилосьвстречаться, – он рассмеялся, резковато, как смеются люди, которым вобщем-то совсем и не весело. – Все двадцать один. А теперь слушай меня и неприкидывайся тупицей. Творческие способности – как кисть руки. Но на кистимного пальцев, не так ли?

– Ну, как минимум пять.

– Думай об этих пальцах, как о способностях. Творческий человек можетписать, рисовать, высекать скульптуры, придумывать математические формулы;он или она могут танцевать, петь, играть на музыкальном инструменте. Все этопальцы, а творческое начало – кисть, которая дает им жизнь. И точно так же,как кисти практически все одинаковые, форма следует за функцией, всетворческие люди тоже одинаковые, если говорить о том месте, где все пальцысоединяются.

– Трэны – это тоже кисть. Один ее палец называется предвидением,способностью видеть будущее. Другой – поствидением, способностью видетьпрошлое. У нас есть человек, который знает, кто убил Джона Эф Кеннеди, и этоне Ли Харви Освальд. На самом деле его убила женщина. Есть телепатия,пирокинез, телепортация и еще бог знает что. Мы, безусловно, многого незнаем. Это новый мир, и мы только начали исследовать первый континент. Ноносители трэнов отличаются от творческих личностей одним очень важнымаспектом: встречаются они гораздо реже. Расчеты психологов показывают, чтона восемьсот человек приходится один, как они говорят, «одаренный». Нанашему разумению, среди восьми миллионов людей только один обладает трэном.

У меня захватило дух: от мысли о том, что ты – единственный из целыхвосьми миллионов, захватит дух у кого угодно, так?

– Среди миллиарда обыкновенных людей можно найти только сто двадцатьтак называемых трэнни. Мы думаем, что во всем мире их не больше трех тысяч.Мы их находим, одного за другим. Это медленная работа. Потенциалраспознавания наших поисковиков очень низкий, их у нас не больше дюжины, аподготовка каждого занимает много времени. Это тяжело, трудно... но приноситсказочное вознаграждение. Мы находим трэнни и они сразу начинают работать.Именно это и ждет тебя Динки: ты начнешь работать. Мы хотим помочь теберазвить свой талант, отточить его, использовать на благо человечества. Ты несможешь видеться с прежними друзьями, мы выяснили, что прежние друзья – едвали не главная опасность для обеспечения секретности, и ты не будешь получатьмного денег, во всяком случае, поначалу, но работа будет доставлять тебебезмерное удовлетворение, а то, что я собираюсь тебе предложить – всего лишьпервая ступень очень высокой лестницы.