Сглаз, в народном понятии, – порча, проникающая «из одних глаз в другие глаза», когда недобрый взгляд одного человека встречается на несколько мгновений со взглядом другого. После чего наступает необычное состояние: недомогание, волнение, возбуждение, бессонница… Причину появления такого состояния можно объяснить. От соприкосновения со взглядом постороннего человека происходит возникновение в нейронах сетчатки глаза нервного импульса. Этот импульс направляется по зрительным нервам в головной мозг. Если предположить, что электрическое поле взрослого человека и ребенка имеет разный энергоинформационный потенциал, то более сильный импульс постороннего взгляда и вызывает определенное реагирование гибких звеньев мозга, ведающих информационными процессами. Ведь индукция магнитного поля глаз существенно выше, чем магнитного поля мозга. От этого, возможно, и возникает болезненное состояние (сглаз), как защитное явление от нервного импульса нестандартного, повышенного потенциала.

Оговор – это слова, подействовавшие на человека от постороннего лица и вызвавшие его болезненное состояние. Известно, как воздействует на человека вибрация и тембр голоса, которые он слышит и воспринимает. Звуки проникают в акустическую сферу слуха и воздействует на мозг. Бывает, что в человеке боли не видно, а он тает как свеча, лекарства не помогают, а от слова, сказанного знающим человеком, становится легче и болезнь проходит. В этом случае играет главную роль знахарь, его психологическое воздействие на пациента, внушение, а также вера и надежда на исцеление самого больного.

Не стоит искать в магических обрядах колдунов волшебства, сверхъестественных явлений. Многое из их знахарской и чародейной практики можно объяснить. Колдуны всегда были хорошими психологами, психоаналитиками. Воздействие на человека осуществлялось ими по нескольким направлениям:

1) психоделические препараты (яды, отравы, снадобья, отвары, порошки);

2) внушение и гипноз;

3) обман, из расчета на доверие, непререкаемую веру человека в знахаря и его магические обряды (срабатывало самовнушение пациента);

4) использование концентрации мысли и направленного воображения, для образного создания в уме фантома человека (воздействие на пациента энергией мысли);

5) использование биополевого и энергоинформационного воздействия посредством словесных формул.

Ученые, занимающиеся экспериментальными исследованиями информационных взаимодействий в биологических системах, на основе результатов своих исследований выдвигают гипотезу: «Разнообразие и эффективность информационных взаимодействий, наблюдаемых экспериментально в биологических системах различного типа, заставляет думать, что существует универсальный для живых систем код, используемый для передачи жизненно важных сообщений… Можно утверждать, что в нем наверняка есть два символа: „добро“ и „зло“».[82]

Традиционное народное целительство с благородными целями помощи ближнему, с установкой на лечение больного человека – это добро. Колдовство – это зло. Целенаправленно оно направляет свои мыслеобразы и нехорошую энергию в мозг человека, старается войти в его мышление со своей негативной информацией. Тем самым разрушающая сила пытается воздействовать на человека, сокрушить его и победить. Но сильная воля и крепкий характер человека, его добропорядочность сопротивляются и не позволяют совершиться злу. Человек борется со злом чистотой своих помыслов, убеждений и побеждает.

Шаманизм – одна из наиболее древних традиций человечества. Археологами найдены свидетельства того, что ему уже не один десяток тысячелетий. Шаманизм, в то или иное время, существовал в большинстве частей мира.

Термин шаман происходит от тунгусского слова саман, означающего «тот, кто возбужден, движется, поднимается». Этот термин используется антропологами для обозначения представителей особой группы целителей в разнообразных культурах, которых иногда называли врачами, колдунами, чародеями, волшебниками, магами или ясновидящими. Ранних антропологов особенно поразило уникальное взаимодействие шаманов с духами, а также контролируемые измененные состояния сознания (ИСС).

Для Мирча Элиаде, одного из величайших религиоведов двадцатого столетия, первое из определений этого сложного феномена – возможно, наименее рискованное – будет таким: шаманизм – техника экстаза. Здесь под экстазом понимается не столько блаженство, сколько ощущение, определяемое словарем издательства «Рэндом Хауз» как «выход за пределы своего Я, или нормального состояния, и вхождение в состояние интенсивного, усиленного чувства». Это определение экстаза особенно подходит для шаманизма.[83]

Характерной чертой шаманского экстаза являются переживания «полета души», «путешествия», «опыте вне тела». В своих экстатических состояниях либо сами шаманы, либо их душа или дух летят через пространство к другим мирам или же к отдаленным частям этого мира. Говоря словами Элиаде, «шаман входит в транс, во время которого его душа покидает тело и поднимается в небо или погружается в нижний мир».

Эти полеты отражают шаманские представления о космосе. Последний предстает собой трехъярусную Вселенную, состоящую из верхнего, среднего и нижнего миров. Средний мир соответствует нашему земному. Шаман странствует по этой тройной Вселенной, чтобы познать и обрести силу или продиагностировать и вылечить тех, кто обратился к нему за помощью. Во время таких путешествий шаманы изучают другие миры и встречаются с людьми, животными и духами, населяющими их; они могут увидеть причину болезни и средство против нее, договариваются о чем-либо с дружественными или демоническими силами.

Вот три основных признака, присущих шаманизму.

1. Шаманы могут входить по своему желанию в измененные состояния сознания.

2. В этих состояниях они ощущают себя «путешествующими» в иных сферах.

3. Они используют эти путешествия как средство приобретения знаний, силы, а также помощи членам своей общины (племени).

Есть удивительное сходство шаманов далеких друг от друга частей света. Трудно объяснить, почему шаманские практики почти не изменились в течение столь долгого времени и в столь многочисленных культурах, тогда как язык и общественная жизнь подвергались коренным изменениям. Ученый и писатель Р. Уолш объясняет это так: «Шаманизм, а также его широкое распространение, по-видимому, свидетельствуют о внутренней человеческой тенденции входить в определенные приятные и благотворные состояния сознания. Будучи однажды открытыми, ритуалы и поверья, способствующие вызыванию этих состояний и их переживанию, возникли бы снова, и шаманизм возрождался бы заново».[84]

Свидетельство того, что человеку присуща внутренняя тенденция доступа к определенным специфическим измененным состояниям сознания, вполне очевидно. Буддисты, например, на протяжении двух с половиной тысяч лет описывают освоение восьми специфических и вполне определенных состояний чрезвычайной концентрации. Эти состояния концентрации, так называемые джханы, неуловимо тонкие, но устойчивые и приносящие блаженство, были описаны много веков назад.

Шаманом становится не каждый. Его выбирают жители племени по особым признакам. Часто будущие шаманы испытывают бурные атаки необычных психологических переживаний. У них появляются такие способности, как повышенная чувствительность и восприятие. Они демонстрируют необычное или даже причудливое, опасное и угрожающее жизни поведение, становятся задумчивыми, ищут уединение, подолгу спят, кажутся рассеянными, видят пророческие сны. Их жизнь нередко сопровождается болезнями, припадками, осознанными сновидениями и галлюцинациями. Все эти симптомы быстро определяют карьеру избранника, они лишь прелюдия к новой жизни. Ведь такое поведение – первые признаки мистического призвания. На западе такое поведение, конечно, рассматривалось бы как серьезная психопатология. В шаманских же культурах этот кризис интерпретируется как доказательство того, что жертве уготована участь шамана.