Люди, лишившись руки или ноги, утверждают, что могут чувствовать несуществующую конечность после того, как рана зажила. Вероятно, это есть способность к ощущению, которой обладает врожденный механизм воображения, сверхчувственного восприятия всего возможного, на что способен разум.

Врожденный механизм воображения необходим. Без воображения возникают реакции, не осмысленные разумом. В этом случае эмоции позволяют организму лучше приспосабливаться к окружающему миру и даже спасают его в роковых обстоятельствах. Замечено, например, что человек отпрыгивает раньше, чем успевает сообразить, что у него оказалось под ногами – змея или кусок веревки.

Исследования, проведенные в лаборатории нейрологии Корнельского университета, показали, что эмоциональный сигнал поступает в органы, ведающие органами чувств и нашими движениями, на ¹/₂₀ секунды раньше, чем эта весть достигнет коры головного мозга. Таким образом, совершенно правы те специалисты, которые говорят, что летчики, космонавты, шоферы, операторы различных установок должны отрабатывать свои действия до автоматизма. Только в этом случае, когда они начинают действовать «не подумав», у них есть шанс предпринять необходимые действия вовремя.

Гипнотизер добивается «успеха» в том случае, когда, говоря о сне, он способен рестимулировать «картинку памяти», содержащую слово «сон» или «спать». Таким образом он отключает аналитическую силу рационального ума. Нечто подобное может происходить и в бодрствующем состоянии сознания. Когда человек погружает свой разум в мир воображения и начинает создавать в уме различные образы и картины, то рациональная часть ума, осмысливающая логически-конструктивно деятельность мышления, умолкает. Это способствует вхождению в особое, неординарное состояние сознания. Тогда проявляется способность к расщеплению личности, которая сопровождается воображаемым путешествием, а также возникают многие другие феномены. В состоянии измененного сознания воображение продолжает свою работу. Поэтому в психологии основной техникой (кроме гипноза), использовавшейся для целей вхождения в измененное состояние сознания, является направленное воображение.

Воображение может создать в сознании образ, то есть иллюзию. Иллюзия может оставаться иллюзией. А может в состоянии измененного сознания превратиться в реальность. Многие считают, что воображение – это жизнь без жизни. Это верно только отчасти. Ведь в мечтах, создавая в уме различные образы, человек может проводить часы. Это своеобразный наркотик мышления, причина, приводящая к удовольствию и даже экстазу. Если проявить волю, концентрацию, приобрести знания и опыт, то возможно обратить иллюзию в реальность. Представим себе, например, созданный воображением образ своего тела, без болезненного ощущения или вовсе без больного органа. Таким образным мышлением в уме создается информация, которая проникает в каждую клетку организма, после чего начинаются восстановительные процессы, ведущие к выздоровлению. Ведь вспомним, как больной исцелялся от тяжелой болезни, соприкасаясь с мощами святого. В этот момент он в своем воображении создавал мысленный образ своей излеченной плоти, был в полной уверенности, что это произойдет. И это приводило к чудесному исцелению.

Для того чтобы найти путь к здоровью, хорошему самочувствию, необходимо овладеть определенным умением, научиться образному мышлению и направленному воображению. Это не сложно, для этого требуется только тренировка.

Удивительно много в народной повседневной речи упоминаний слова душа. Когда кто-либо чего-то боится, тревожится, то говорит: «У меня душа не на месте». Если кто-то поступает против совести, о нем высказываются: «Покривил душой». О мирно и дружно живущих толкуют: «Живут с ним душа в душу». О безумной, безотчетной любви говорят: «Он от нее без души, она в нем души не чает». Если человек еле жив, про него скажут: «В нем чуть душа держится». Умереть: «Отдать Богу душу».

Мыслит народ душу бессмертной. Потому у него на этот случай припасено меткое словцо: «Смерть дорогу сыщет и причину найдет», – говорит пословица. Поэтому «жить надейся, а умирать готовься». Ведь: «Смерть плотью живет», да и «кабы люди не мерли – земле бы не сносить». Народная мудрость советует: «Живи – пока душа жива»; «Без поры душа не выйдет». И добавляет: «Никто не увидит, как душа выйдет»; «Что припасла душа, то и на тот свет понесла»; «Тело в тесноту, а душа на простор».

Смерть от старости считалась естественно необходимым событием. В некоторых случаях дожившие до глубокой старости люди ее ждали и призывали, стесняясь жить. В народном восприятии смерть есть странное на первый взгляд сочетание: уважение к тайне и будничное спокойствие. Достойно умереть в глубокой старости означало то же самое, что достойно прожить жизнь. Смерти боялись только слабые духом, умирали труднее болевшие в расцвете лет, обделенные в чем-то судьбою.

Существовал среди сельских жителей и такой обычай: нередко человек, будучи здоровым, сам себе делал гроб. Наполнял гроб зерном и ставил в клеть, где он находился до самой смерти. Если этот человек не умирал до сборов хлебов нового урожая, то зерно из гроба он отдавал в корм скоту, а гроб заполнял зерном нового урожая. И так повторялось каждый год.

В народе само слово «смерть» стараются не говорить, скажут: «отошел» или «скончался», то есть скончался для этого выражения бытия; или: «улетела душа». Есть у народа заветное знание о смерти и душе; есть свои напутствия умирающим и молитвы; есть страдательные, печальные песенные плачи по усопшим, поминальные обряды. Вот что сам народ говорит о смерти и душе:

«Чай известно, какая она, смерть. Вот ты каждую ночь спишь. Бывает ночь со снами, а бывает – без снов. Без снов он крепче, сон, словно переродился после такого сна и силы прибавка бывает. Недаром говорится: „Спит, будто мертвый лежит“; „Помер, словно крепким сном уснул“. И вот смерть она и есть такой сон, только он вечный».

«У нас о житье-бытье человека сказывают: „На земле взошел и в землю ушел“. Только от земли душа воспаряет в небеса к Богу. При выходе из тела, в момент смерти, душе бывает страшно. И особенно тяжело в первые три дня вне тела. Душа там встречает ангела-хранителя, данного ей при святом крещении. Встречает и злобных духов-демонов. Душа ужасается тому, страшится. Но усмиряется по воле Божией. У нас всегда домашние на подоконник к окну ставили чашку, наполненную водой, чтобы душа, улетая, смогла омыться».

«Когда у нас в семье кто-нибудь умирает, мы по-старинному все делаем, по-дедовски. Тело усопшего тотчас по смерти омываем – это чтобы духовную чистоту и праведность жизни умершего соблюсти, а также чтобы он в чистоте предстал перед лицом Божием по воскресении. Потом одеваем и кладем на лавку ногами в передний угол и покрываем холстом. Закрываем в доме все зеркала материей, чтобы ничто лишнее не рассеивало скорби и печали в тяжелые дни. Гроб кропим святой водой. Затем тело переносим в гроб. На лоб кладем венчик. Тело покрываем простыней. Некоторые у нас замыкают замок и кладут его в гроб. Ключ бросают в колодец, чтобы другие не умирали, называется „смерть замкнуть“. Гроб ставим обыкновенно посреди комнаты перед домашними иконами (в переднем углу), обращаем лицо умершего головой к иконам. Вокруг гроба зажигаем свечи, – это для того, чтобы там светом душа озарилась».

«Поминки по усопшему справляем три раза: на третий день – когда в гробу изменяется образ усопшего, на девятый – когда распадается тело, и на сороковой – когда истлевает сердце. На поминки обязательно выпекаем блины. Известно – кто их печет, тот печется о насыщении души покойного. Также выпекаем из теста ржаные лесенки, чтобы этой душе легче было сбираться на небо. В первую ночь после похорон ставим на стол отдельно миску, ложку и чашку с водой, яйца, ломоть хлеба – для души. На место, где спал умерший, кладем белую подстилку. Душа возвратится в дом в последний раз, будет есть, пить и отдыхать. На сороковой день тряпичку эту закапывают под могильный крест».