И он ни на минуту не отрывал взгляда от ее лица. Ее глаза потемнели, стали почти синими. Она тяжело дышала, а ее тело поднималось, опускалось, выгибалось.

– О! – вскрикнула она, и он быстро поцеловал ее. Она напряглась, задрожала и сомкнулась вокруг его плоти. Она схватила его за плечи, царапая ногтями его кожу.

Но Гарет не обращал на это внимания. Он этого не чувствовал. Не существовало ничего, кроме восхитительного ощущения, и он буквально взорвался.

Он снова поцеловал ее, на этот раз для того, чтобы заглушить свой страстный вопль. Такого еще никогда не бывало. Он даже не подозревал, что так может быть.

– О Боже, – выдохнула Гиацинта, когда он скатился с нее на спину.

Говорить он не мог – просто взял ее руку в свою. Ему все еще было нужно к ней прикасаться.

– Я не знала, – сказала она.

– Я тоже, – с трудом выговорил он.

– Это всегда?..

Он сжал ее руку, и когда она повернулась к нему, покачал головой.

– О! – Потом, помолчав, она сказала: – Значит, хорошо, что мы собираемся пожениться.

Гарет затрясся от смеха.

– В чем дело? – потребовала она.

Но он все еще не мог говорить – просто лежал, и под ним тряслась кровать.

– Что такого смешного?

Он перекатился, снова оказавшись сверху, нос к носу с ней.

– Ты.

Она начала было хмуриться, но потом улыбнулась. Боже мой, какое удовольствие будет быть женатым на этой женщине!

– Я думаю, нам придется перенести дату свадьбы на более ранний срок.

– Я готов бежать с тобой в Шотландию[4] хоть завтра. – Он не шутил.

– Я не могу, – сказала она, но он видел, что Гиацинта почти согласна.

– Это будет такое замечательное приключение!

– Я поговорю с мамой, – пообещала она. – Если я буду достаточно надоедливой, я уверена, что она согласится сократить срок вдвое.

– Позволь спросить как твоему будущему мужу, стоит ли мне задуматься над твоим выражением: «Если я буду достаточно надоедливой».

– Нет, при условии, что ты будешь соглашаться со всеми моими желаниями.

– Эта фраза беспокоит меня еще больше, – пробормотал он.

Но она лишь улыбнулась. И вдруг, когда он уже окончательно пришел в себя, она с тихим возгласом выскользнула из-под него.

– Что такое? – приглушенным голосом, потому что упал лицом в подушку, спросил Гарет.

– Бриллианты. – Она прикрыла грудь простыней. – Я совершенно о них забыла. Господи, который час? Нам надо срочно идти.

– А ты в состоянии двинуться с места?

– А ты разве не можешь?

– Если бы мне не надо было освободить эту кровать до наступления утра, я с удовольствием поспал бы до полудня.

– А как же бриллианты? Как же наши планы?

– Мы можем пойти завтра. – Он закрыл глаза.

– Нет, не можем.

– Почему?

– Потому что у меня уже есть планы на завтра, и если я вдруг стану жаловаться на головную боль, это вызовет у мамы подозрения. Кроме того, ведь мы решили пойти именно сегодня.

Он открыл один глаз.

– Разве нас там кто-то ждет?

– Ну хорошо. Но я пойду. – Откинув простыню, она встала.

Когда Гарет увидел ее обнаженную фигуру, у него тут же открылся второй глаз. Она покраснела от его чисто мужской улыбки и пролепетала:

– Я... мне... мне надо помыться.

С большой неохотой и хмуря брови – хотя Гиацинта уже вышла из спальни – Гарет начал одеваться. Он не поверил, что ей могло даже в голову прийти выйти куда-то сегодня вечером. Разве не считается, что девственницы чувствуют себя больными после первой ночи? Она просунула в дверь голову.

– Я купила более подходящие туфли на случай, если нам придется бежать.

Он покачал головой.

– Ты уверена, что хочешь пойти именно сейчас?

– Абсолютно, – ответила она, заплетая волосы в косу. Ее глаза светились от возбуждения. – А ты?

– Я устал.

– Правда? – Она посмотрела на него с нескрываемым любопытством. – А я, наоборот, полна сил.

– Ты сведешь меня в могилу.

– Лучше уж я, чем кто-либо другой, – усмехнулась она.

Он вздохнул и направился к окну.

– Предпочитаешь, чтобы я подождала тебя внизу, – вежливо спросила она, – или спустишься вместе со мной по черной лестнице?

Гарет уже поставил одну ногу на подоконник.

– Пожалуй, лучше по черной лестнице.

В библиотеке Клер-Хауса. Не стоит описывать ихпуть через Мейфэр, разве что упомянуть, чтов отличие от Гарета Гиацинта была энергичнаи полна энтузиазма.

– Ты что-нибудь видишь? – прошептала Гиацинта.

– Одни только книги.

Она разочарованно посмотрела на него, но решила не критиковать его за отсутствие энтузиазма. Спор лишь отвлек бы их от дела.

– Ты видишь какие-нибудь полки с научной литературой? – Она постаралась набраться терпения. Перед ней была полка с тремя романами, двумя трудами по философии, трехтомная история Древней Греции и книга с названием «Выращивание свиней». – Может, книги вообще стоят не по разделам?

– Пожалуй, – раздался голос Гарета откуда-то сверху. Оказалось, что он встал на стул и изучал верхние полки.

– А что ты там видишь?

– Очень много книг по начальному периоду истории Британии. Но посмотри, что я нашел в самом конце полки. – Он достал небольшую книжечку и бросил ее вниз.

Гиацинта ее поймала и, повернув ее названием вверх, воскликнула:

– Нет! Не может быть!

– Верится с трудом, правда?

На переплете было вытиснено золотыми буквами: «Мисс Давенпорт и Черный маркиз».

– Может, тебе отнести ее домой к моей бабушке? Никто не заметит, что она пропала.

Гиацинта открыла книгу на титульном листе.

– Эта книга написана тем же автором, что и про мисс Баттеруорт.

– Вероятно. – Гарет согнул колени, чтобы изучить полку ниже.

– Мы не знали, что есть эта книга, – заметила Гиацинта. – Мы прочли «Мисс Сейнсбери и загадочный полковник».

– Это что? Какая-нибудь военная история?

– Действие происходит в Португалии. По-моему, было описано не слишком достоверно, но ведь я не бывала в Португалии.

Гарет опустился на пол и подвинул стул к следующим полкам.

– Напомни мне, – сказал он, – что именно мы ищем?

Гиацинта вынула из кармана сложенную во много раз записку.

«Discorso Intorno alle Cose che stano in su 1 acqua».

– И что это значит?

– Рассуждение о чем-то, что находится в воде.

– В воде?

– Да, или что движется. О che in quella si muovono. Это конец предложения.

– И кто-то захочет это прочитать, потому что?..

– Понятия не имею. Ты же выпускник Кембриджского университета.

– Боюсь, что я не был силен в естественных науках. Гиацинта решила не комментировать это заявление и повернулась к другой полке, на которой стояли семитомник по английской ботанике, два тома Шекспира и довольно толстая книга, озаглавленная «Полевые цветы».

Оглядев те полки, которые она уже изучила, она сказала:

– Полагаю, что когда-то эти книги стояли в другом порядке. Что это так, можно судить по некоторым полкам. Например, на этой – почти только поэзия. И вдруг посередине стоит труд Платона, а в конце – «Иллюстрированная история Дании».

– Правильно. – Его голос прозвучал так, будто он гримасничает.

– Правильно?

– Правильно. – Теперь он был явно смущен. – Возможно, в этом виноват я.

– Что ты сказал?

– Я тогда еще был подростком, – признался он. – И я был зол.

– Зол?

– Я переставлял книги по разным полкам.

– Что ты делал? – Ей стоило большого труда не закричать.

– В то время мне казалось это отличной местью.

– Кто бы подумал, что это может обернуться против тебя, – сказала Гиацинта.

– Да, кто? Хуже всего то, что все это было напрасно. Моего отца это ничуть не волновало.

– Меня бы это свело с ума.

– Да, потому что ты читаешь. Мой отец даже не замечал, если что-либо пропадало.