Люди двигались по помещению, скрывались во мраке коридоров, спускались на ярус ниже, поднимались выше. Парень двинулся вдоль стены, полностью исписанной различными граффити, быстрыми шагами. Почти дойдя до лестницы, он услышал позади себя обычные просьбы дать хоть что-нибудь: еды, воды, медикаментов и, разумеется, проигнорировал их. Каждые двадцать четыре часа он проходил здесь с докладом и каждый раз слышал просьбы озлобленного на всех одноногого старикана, который сидел под лестницей и проклинал каждого, кто не подкидывал ему что-нибудь, позволяющее прожить ещё один день в своём жалком существовании.

Парень поднялся по лестнице и свернул в один из коридоров. Такой же тёмный, как и ярусом ниже. С теми же стальными стенами, тем же тёмно-жёлтым освещением и теми же едва заметными камерами, что следили за каждым шагом всех обитателей этих мест. Со стороны практически невидимые, но видящие всё, что происходит вокруг. От глаз следящего не укрывалось ничего, ведь даже в этом небольшом тупиковом проходе было сразу две камеры.

Парень сделал ещё несколько шагов и упёрся в стену. Повернув голову влево, он посмотрел точно в камеру так, чтобы можно было без каких-либо промедлений понять, кто именно стоит перед стеной. На камере моргнул маленький зелёный огонёк, и в этот же момент за стеной раздался гул, скрежет металла, скрип шестерней, а стена начала разъезжаться. Неприметный тупиковый коридор скрывал внутри себя огромных размеров толстую раздвижную дверь, сразу за которой начиналось немного отличающееся от других помещение.

Парень ощутил дуновение приятной прохлады, как только дверь открылась так, чтобы он мог пройти. В нос даже через тканевую маску ударил приятный запах от ароматизатора, который оказался столь прекрасен после коридорного зловония. Парень сдвинул маску чуть ниже, откинул капюшон, обнажая бритую голову, и окинул взглядом комнату, где оказался. Большинство из подобных помещений носили сугубо технический характер, но не это. Имевшее куда большие размеры, оно было заставлено некоторым количеством мебели. Стул и стол, представляющие собой рабочее место, где сейчас сидел мужчина лет сорока в белом халате, два металлических стеллажа сразу за ним, а также длинная деревянная скамья точно напротив стола. Помимо этого в стене перед входом располагалась ещё одна массивная железная дверь, однако что было за ней — неизвестно, а также в углу комнаты на потолке находился огромный железный люк.

— Краткий вербальный доклад. С подробностями, — потребовал человек в халате спустя пару секунд, как парень вошёл.

— Группы тридцать два и тридцать четыре распределены по рабочим заданиям. Группа тридцать три ещё находится в медблоке. При их транспортировке в четвёртом тоннеле обрушился потолок, повредив рельсы. Пострадали шесть человек, один боец. Отделались лёгкими травмами, серьёзная медицинская помощь не требуется. Через час выйдут из медблока и продолжат выполнение в штатном режиме. В четвёртый тоннель для устранения проблемы был отправлен двадцать седьмой отряд. Всё необходимое оборудование они получили.

— Хорошо. Ещё что-то?

— Никак нет, — отчеканил парень.

— Тогда подойди сюда и взгляни, — мужчина достал из под стола очень нечёткое чёрно-белое фото, — Узнаёшь?

— Так, — присмотрелся парень, — Это один из нижних ярусов.

— Верно. Что видишь?

— Эм…м, заплатку на стене. Она слегка отходит.

— И?

— Судя по качеству изображения и заплатке это выход к одной из пещер. Заплатки на стены ставили только в двух местах. Ставили три дня назад. Этим занималась двенадцатая группа. Работу выполнили без каких-либо нареканий. Проверено мной лично.

— И?

— Если заплатка отходит, то может быть лишь две причины: или из дыры опять полезли какие-то твари, или кто-то специально отсоединил крепления от стены.

— Молодец, додумался сам. Берёшь двух-трёх из шестнадцатой и идёшь проверять. В случае обнаружения чего-либо подозрительного, устранить на месте, будь то монстр или человек.

— Можно задать вам один вопрос?

— Твоя задача — выполнять приказы, а не задавать лишних вопросов, — отрезал человек в халате.

— И приказ будет выполнен, а доклад предоставлен вам в течение восьми часов в вербальной или письменной форме.

— Задавай, — раздраженно произнёс человек в халате.

— Если это человек, и человек не отсюда, то, значит, он нашёл проход сюда. Стоит ли его в таком случае убивать, если уж он смог выжить?

— Стоит, — резко отрезал мужчина, — Поверхностные идиоты не должны знать об этом месте. А на смерть одного им, — он поднял указательный палец вверх, — плевать.

— Творцам? — спросил парень, поднимая глаза вверх.

— Поверхностным идиотам. Пять сотен лет назад они отвергли нас, заставив скрываться, и развязали войну, унёсшую жизни миллионов, и обратившую мир в безжизненные пустоши. И даже сейчас, когда там появились государства и вполне нормальное человеческое общество, ничего не изменилось. Идиоты по-прежнему мечтают о магии, считая её величайшим, что есть у разумных, напрочь забывая о техническом прогрессе. Они всё ещё отвергают таких как мы, заставляя нас исчезать с их глаз и уходить как можно дальше, чтобы мы могли продолжать исследования. И им плевать на нас, на всех, кроме них самих… — резко замолчал человек в халате, — Иди, жду доклад в течение восьми часов. Без самодеятельности.

***

Солнечный свет, бьющий точно по глазам, заставил открыть глаза и слегка приподняться. Обычно после сна я чувствовал себя вполне бодро, но не в этот раз. Чувствовалась лёгка головная боль, а сам я пребывал в состоянии, требующем от меня ещё хотя бы пары часов сна. Но, пересилив себя, поднялся с дивана и, одевшись, поплёлся в ванную.

Судя по храпу, доносившемуся из спальни, мой сосед всё ещё пребывал в обители снов, поэтому я тихо прошёл мимо, не желая будить его, закрыл за собой дверь, остановившись перед раковиной. Взглянув на себя в зеркало, я посмотрел точно на своё отражение и тихо спросил сам себя:

— Всё-таки, сон?

— Прости, но нет, — раздался голос в моей голове. Но не такой, какой был до этого. Приятный женский, в какой-то мере успокаивающий.

— Сука… — усмехнувшись, выругался я.

И со всей силы направил кулак в сторону зеркала. Однако что-то остановило мою руку в паре сантиметров от стекла.

— Пожалуйста, не нужно причинять себе боль, — вновь услышал я её голос, — Я понимаю, как вы себя чувствуете, однако наносить себе увечья — это не выход. Не делайте этого не ради меня, а ради самого себя.

— А что тогда прикажешь мне делать, а? — тихо спросил я, включив воду, — Как воспринимать себя нормально, зная о том, что у меня в голове обитает какая-то непонятная сущность? Сможешь дать ответ на этот вопрос?

— Нет. Не смогу, — печально вздохнула она, — Во всяком случае, сейчас, — и безмолвно исчезла.

А я продолжил молча стоять перед зеркалом, смотря на утекающую в канализацию струю воды. Теперь уже не было смысла отрицать то, что я — не единственный хозяин своего разума. И хоть в глубине души я понимал, что она не желает мне зла, раз остановила меня. Остановила… Она может брать контроль над моим телом!? Едва ли воскликнув, я с ужасом уставился в зеркало. Так я простоял почти с минуту, пока не услышал шаги в коридоре и скрежет стула, двигаемого по полу. Вздохнул, глубоко выдохнул и чуть более спокойно посмотрел на себя.

— Ничего плохого ведь пока что не случилось? Правда? — попытался себя обнадёжить. Не слишком удачно, ведь я едва истерически не рассмеялся в голос.

Вдох-выдох. Выключив воду, я взял полотенце и вытер руки и лицо, а затем, натянув спокойную мину, вышел из ванной.

На кухне за столом, поедая лепёшку, сидел мой сосед и задумчиво смотрел в стену. Услышав хлопок двери, он посмотрел в мою сторону.

— Слушай, ты мог бы предупредить, что во сне разговариваешь, — улыбнулся он, — А то я как услышал, что ты кого-то там проклинаешь, то подумал, что к нам какой-нибудь урод решил забраться. А это всего лишь мой дорогой сосед путешествует по миру грёз.