Через неделю до нас дошли очень важные известия. 11 апреля президент телеграфировал мне, что правительство Соединенных Штатов предполагает расширить свою так называемую зону безопасности и патрулируемую зону, которые были установлены еще в самом начале войны, до линии, охватывающей все воды Северной Атлантики к западу примерно от 26° западной долготы. Президент предполагал использовать для этой цели авиацию и военно-морские силы, действующие с баз в Гренландии, на Ньюфаундленде, Новой Шотландии, в Соединенных Штатах, на Бермудских островах и в Вест-Индии, а возможно, впоследствии и в Бразилии. Он предложил нам извещать его в строго секретном порядке о передвижениях наших караванов, «с тем чтобы наши патрульные суда могли обнаруживать корабли или самолеты агрессивных стран, действующие к западу от новой линии зон безопасности». Американцы, со своей стороны, будут немедленно публиковать данные о местонахождении судов или самолетов, обнаруженных в патрулируемых американских водах и, возможно, принадлежащих агрессору.

Я препроводил эту телеграмму военно-морскому министерству с глубоким чувством облегчения.

18 апреля правительство Соединенных Штатов объявило об установлении демаркационной линии между Восточным и Западным полушариями, о которой президент упоминал в своем послании от 11 апреля. Эта линия, проходившая вдоль 26-го меридиана западной долготы, стала после этого фактической морской границей Соединенных Штатов. Она включала в зону Соединенных Штатов все британские территории на Американском континенте или поблизости от него, Гренландию и Азорские острова, а вскоре была продолжена к востоку, включив Исландию. В соответствии с этой декларацией американские военные корабли должны были патрулировать воды Западного полушария и кстати информировать нас о деятельности противника в этом районе. Однако Соединенные Штаты оставались невоюющей стороной и на этой стадии не могли еще оказывать непосредственную защиту нашим караванам. Эта обязанность лежала всецело на английских кораблях, которые должны были обеспечивать защиту наших судов на протяжении всего маршрута.

В этот момент командование английскими и американскими военно-морскими силами очень беспокоил вопрос об Азорских островах. Мы сильно подозревали, что противник собирается захватить их в качестве базы для своих подводных лодок и авиации. Эти острова, находящиеся почти в центре Северной Атлантики, стали бы в руках противника такой же угрозой для передвижения наших судов на юге, как Исландия на севере.

Английское правительство, со своей стороны, не могло мириться с возможностью возникновения такой ситуации, и в ответ на настойчивые обращения правительства Португалии, которое полностью сознавало опасность, грозящую его собственной стране, мы разработали соответствующий план и подготовили экспедицию с целью предупредить подобный шаг со стороны Германии. Мы также подготовили планы оккупации острова Гран-Канария[8] и островов Капа-Верде на тот случай, если войска Гитлера вступят в Испанию. Однако срочная необходимость в этом отпала, как только стало ясно, что внимание Гитлера переключилось на Россию.

Тем временем в результате переговоров руководства военно-морского министерства с адмиралом Гормли был согласован детальный план помощи, которую Соединенные Штаты предоставят нам в Атлантическом океане.

Политика президента имела очень важные последствия, и мы продолжали борьбу в условиях, когда значительная часть бремени была снята с нас королевским канадским флотом и военно-морскими силами Соединенных Штатов. Соединенные Штаты все больше втягивались в войну, а в конце мая развитие мировых событий в этом направлении еще ускорилось вследствие вторжения «Бисмарка» в воды Атлантики. Этот эпизод еще будет мною описан.

27 мая, в тот самый день, когда «Бисмарк» был потоплен, президент заявил, выступая по радио:

Далее он заявил:

Множество фактов говорит о том, что немцев сильно встревожило это усиление активности американцев, и адмиралы Редер и Дениц обратились к фюреру с просьбой предоставить германским подводным лодкам большую свободу действий и разрешить им совершать операции в американских водах, а также против американских судов, если они будут идти в составе конвоев или без огней. Но Гитлер оставался непреклонным. Он всегда опасался последствий войны с Соединенными Штатами и настаивал на том, чтобы германские вооруженные силы избегали каких-либо провокационных действий в отношении их.

Расширение операций противника также внесло свои коррективы. К июню, помимо подводных лодок, выделенных для учебных целей, он имел в море 35 действующих подводных лодок, но необходимость укомплектовать экипажи множества новых лодок истощила его ресурсы высококвалифицированных кадров матросов, а главным образом — опытных командиров. «Разбавленные» команды новых подводных лодок, состоявшие в основном из молодых и неопытных моряков, сражались с гораздо меньшим упорством и умением. Кроме того, распространение зоны боевых действий на более отдаленные районы океана положило конец опасному взаимодействию подводного флота и авиации. Большое количество германских самолетов не имело оборудования и обученного персонала для операций над морем.

Тем не менее за те же три месяца (март, апрель и май) в результате воздушных налетов, осуществлявшихся главным образом в прибрежных районах, было потоплено 179 судов общим тоннажем 545 тысяч тонн. В течение всего этого времени судам близ наших берегов продолжала угрожать скрытая коварная опасность магнитных мин, применявшихся с переменным успехом, но наши контрмеры по-прежнему оказывали сдерживающее действие, и к 1941 году число судов, потопляемых минами, начало значительно сокращаться.

В июне мы опять стали брать верх над противником благодаря непрерывному расширению наших оборонительных мероприятий как в водах метрополии, так и в водах Атлантики и благодаря помощи Канады и Америки. Мы прилагали все усилия к тому, чтобы улучшить организацию эскортирования наших караванов и создать новые виды оружия и приборов, которые помогли бы эскортным кораблям справляться со своей задачей. Мы нуждались главным образом в увеличении количества быстроходных эскортных кораблей, которые могли бы совершать более продолжительные рейсы без захода в порты для бункеровки; кроме того, нам нужно было иметь больше самолетов дальнего действия, а главное — хороший радар. Авиации, базировавшейся только на береговые базы, было недостаточно. Для обслуживания каждого конвоя нам необходимы были самолеты, базирующиеся на авианосцы, которые могли бы обнаружить в дневное время любую подводную лодку, появившуюся в радиусе их действия, и, вынудив ее погрузиться, тем самым предупредили бы возможность ее боевого соприкосновения с караваном или передачи ею сигнала с целью вызвать другие силы к месту действия.