Он прищурился. Крохотная темная точка двигалась вдалеке. Обман зрения?

Недолго думая, Варвич вскинул к плечу лазерник, попытался поймать объект в прицел, но опоздал. Тот унесся к горизонту, пропадая вдали. Птица? Но две предыдущие экспедиции не нашли на Охане летающих птиц.

Примек Варвич не был ученым-«головоломом». Ему были не интересны тайны и загадки живой природы. Но у него имелся опыт. И поэтому он сразу заподозрил неладное.

Махур ад-Дин внимательно смотрел на запись, сделанную с дрона. Только что он расшифровал ее и теперь изучал буквально каждый кадр.

Ничего. Пустышка. Опять пустышка. А ведь осталось не так много времени. Завтра вечером за ним приедут… если приедут. У него в запасе чуть больше суток, что-то около тридцати местных часов, учитывая, что в здешних сутках ровно двадцать пять часов и ни секундой больше. А, плевать! Будь их хоть двадцать шесть, хоть восемнадцать! Нет результатов, хоть ты тресни! И пираты послезавтра утром могут поставить ультиматум — либо ты даешь нам работу, ради которой мы все бросили и уже вторую декаду сидим тут, сложа руки, либо мы улетаем и делай, что хочешь.

Послезавтра. Где он будет послезавтра вечером?

Но за плечами спецагента был неплохой опыт выживальщика. Он привык бороться до последнего. У него остались одни сутки. Что ж, надо провести время с пользой.

Судя по записям, дрону не хватило каких-то ста метров, чтобы добраться до одного из крупных островов. Проблема в том, что его искусственная «птичка» летела по прямой только пока находилась в зоне действия направляющего луча. Когда он иссякал, срабатывала защитная подпрограмма, и активировалась команда: «Задний ход!» — после чего дрон разворачивался и мчался обратно, описывая широкую дугу. На пути туда и оттуда он фиксировал все, что видит, и по результатам съемки можно было либо направить его в другой район, либо заставить пролететь тем же курсом второй раз.

Тот остров… слишком далеко. Не хватило каких-то ста метров. Вот если бы немного сократить расстояние…

Но море было гладким, как зеркало. Нигде в пределах видимости в нужном направлении не было ни островка, пусть размером два на полтора метра, ни даже отмели. Нет, отмели были, но в противоположной стороне. Целая цепочка глубиной от полутора до двух с половиной метров и шириной от трех до шести метров, лишь кое-где прерывающаяся на метр-полтора, тянулась от ближайшего острова до того клочка суши, на который высадили агента. При желании даже добраться до суши можно. Полтора метра, это ведь не глубоко! Правда, была еще одна отмель, на съемке похожая на конус или пирамиду, уходящую под воду. Но она находилась слишком далеко, в стороне от цели. По сути дела, его островок, та отмель-пирамида и нужный остров образовывали почти равнобедренный треугольник, где вершина как раз и приходилась на упомянутую пирамиду. И с нее дрону легко было дотянуться до нужного острова, а заодно и до его соседа. Но до нее еще надо было добраться…Вплавь, что ли? И потом, она же находилась ниже уровня моря почти на полметра.

Лодки, конечно, не было. Был только небольшой надувной матрасик, входящий в комплект выживальщика. Вообще-то, Махур использовал его как подстилку — укладывал на камни, сверху ложился сам в спальном мешке… Интересно, удержит ли он на плаву аппаратуру?

Взгляд упал на несколько чудом укрепившихся на островке деревьев. Когда-то, много тысяч лет тому назад, еще до начала космической эры, когда все человечество умещалось на одной крохотной Старой Земле, там строили корабли из дерева. Как это делали первобытные земляне, Махур не знал — история никогда его не привлекала! — но помнил, что дерево хорошо плавает.

Час спустя, почти разрядив лазерник, он срубил четыре дерева, кое-как обтесал с них лишние ветки и, скатив бревна на воду, обнаружил, что предки были правы. Деревья отлично держались на волнах.

Утром он приступил к постройке плота. По счастью, ни прибой, ни волны не унесли деревья далеко. Махур связал их всем, чем было можно — липкой лентой, шнуром от палатки, перевязочным материалом из аптечки. Даже клей для ран использовал, чтобы лучше держались. Конструкция получилась частично неустойчивая, стоять на ней было невозможно — бревна тут же начинали тонуть под тяжестью человека. Зато они выдерживали приемник, который пришлось для надежности примотать остатками шнура от палатки и залить коллоидом.

Прицепив к плоту надувной матрас и прихватив с собой немного воды и сухой паек — кто знает, сколько придется плыть туда и обратно? — Махур оставил возле палатки планшет с запиской, указывающей, где его искать, и столкнул конструкцию в воду.

Проблемы начались сразу. Как выяснилось, самостоятельно плыть это сооружение не желало. Его надо было толкать или тащить. Пришлось потратить драгоценное время, сооружая из самых толстых веток что-то наподобие весел. Потом ветки пришлось выбросить — как выяснилось опытным путем, грести надо было либо сидя, либо стоя, а в этом случае матрас и плот начинали тонуть под тяжестью человека. Оставалось лечь, равномернее распределяя вес. Неужели, первобытные земляне тоже также мучились на своих лодках и кораблях? Или они знали какой-то секрет, утраченный потомками?

Еще полчаса мучений и напряженной работы мысли — и выход был найден. Он разлегся на матрасе и поплыл, загребая руками. Плот с приемником и пока еще не активным дроном на буксире тащился позади. Это было медленно, но зато не стоял на месте.

Махур работал руками, пока не выбился из сил окончательно. Какое-то время он отдыхал, лежа на спине, потом приподнялся на локтях, озираясь. Его островок, от которого он уплыл, находился примерно в трехстах метрах и был хорошо виден в бинокль. Триста — не сто. Именно сотни метров не хватало ему для того, чтобы дрон, пусть и на пределе возможностей, добрался до берега нужного острова. Сейчас стоило попробовать его запустить.

Ползком — приходилось постоянно помнить о необходимости распределять вес — агент добрался до плота и активировал дрон. Машинка взлетела, как стрела. Описала круг, ловя пеленг, и устремилась к намеченной цели. При скорости десять метров в секунду ей понадобится не менее двух с половиной часов на весь путь туда и обратно по широкой дуге. Будем ждать.

Уф, обошлось! Что было тому причиной, вовремя сделанная инъекция или же быстрая замена воды, но уже через полчаса монстр Оханы плавал в контейнере, как ни в чем не бывало. Правда, движения его были малость заторможены, но с каждым кругом вдоль стенок плавал он все живее и живее.

— Спасибо, спасибо вам, докторка Крыж, — профессор Трент долго тряс Ольге руку. — Вы просто чудо, а не доктор. Спасли экспонат…

— Я просто старалась делать, что могу, — смутилась она. Ухо неприятно резануло слово «экспонат», но, возможно, она все-таки недостаточно хорошо знает местное наречие на Хакашии обитало несколько народностей, у каждой был свой язык и свои манеры разговора. Кроме того, есть же какие-то узко специфические жаргонные слова и термины, понятные только профессионалам. Например, кто кроме врача, поймет значение фразы: «Мы его теряем?»

— И прекрасно справились! Вы отличный специалист.

— Ну, не настолько… Равиль…

— Там вы ничего не могли сделать. Чудо, что вам удалось сохранить ему жизнь. А из комы его будут выводить и здоровье возвращать уже на планете. Ваша задача — только довезти его живым. Каждый должен делать свою работу… И что вы встали? — это относилось к аспирантам. — За дело! Не так уж много у нас осталось времени! Работы — непочатый край! Образцов мало, опыты в начальной стадии, информацию подаете кое-как, дневники… кто ведет дневники полевых работ? Никто? Вот видите! Так что живо-живо! Берите пример с группы профессора Якорна! Рук не покладают…

Профессор Якорн действительно с головой ушел в работу и вслед за Энией и последним аспирантом, буквально шантажом и угрозами перетянул к себе Таишу. Девушка появлялась теперь только возле «Баядерки», чтобы отнести еще упаковку образцов или взять препараты для лабораторных исследований. При этом она бросала на своих бывших коллег затравленные взгляды: «Спасите меня!» — но перебежчица Эния Луа только стыдливо отводила глаза.