Толчок повторился.
— Мама!
Ольга машинально вцепилась в локоть Варвича, и тот также машинально притянул женщину к себе.
— Что это?
Третий толчок был так силен, что они чудом устояли на ногах. Матерясь, Гурвиль отпрянул от колодца как раз вовремя — еще один кусок плиты сполз, закрывая его отверстие, как крышкой. Если бы человек не отпрянул вбок, оползень прихватил его с собой, похоронив вместе с костяками аборигенов, а так, ухватившись за корни, человек все-таки удержался на склоне.
— Образец? — закричал профессор Якорн. — Вы успели захватить образец?
— Этот ваш образец чуть было не прихватил с собой меня! — парировал Гурвиль, карабкаясь наверх. Склон мелко дрожал и осыпался.
— Но во имя науки…
— Тебе надо — ты и лезь! — огрызнулся пилот, ложась животом на край платформы. — М-мать! Она трескается!
По плитам действительно в разные стороны бежали мелкие трещинки. Начинаясь от краев, они все устремлялись…
— Алтарь, — прошептала Таиша. — Он проснулся.
Все обернулись.
Камень светился. Сияние исходило откуда-то их трещин и щелей, разливаясь ровными мягкими волнами. В них не было ничего угрожающего… на первый взгляд. Но кто знает, что оно несло бы пришельцам из иного мира? Какому божеству поклонялись строители этого сооружения? Вдруг это какой-нибудь сотрясатель земли или повелитель бурь и лишь кровавыми жертвоприношениями его можно умилостивить?
— Что происходит?
— Землетрясение?
— Нет, не похоже.
— Но почему же? Вы разве вулканолог?
— Нет, но где подземные толчки?
— Вам мало того, что есть?
Словно в подтверждение слов профессора Якорна земля под ногами людей содрогнулась в очередной раз. Закричала Таиша — трещина пролегла как раз между ее ногами, и женщина предпринимала отчаянные усилия, чтобы сохранить равновесие.
— Помогите! Кто-нибудь…
— Прыгайте, — мужественно простер к ней руку профессор. — Я вас подхвачу.
— Я боюсь… — она разрыдалась, стоя враскоряку, расставив руки. — Там, внизу… там пусто! Мама…
— Давайте! Живее! Пока не было третьего толчка! Не будьте идиоткой…
Но Таиша заходилась в истерике и ничего не предпринимала для того, чтобы спастись.
Ольга почувствовала, как руки, обнимающие ее за талию, напряглись.
— Держи ее! — Варвич легко, как куклу, впихнул ее в объятия только-только выпрямившегося Гурвиля и кинулся к аспирантке. Не тратя времени на уговоры и эмоции, он с налету, лишь чуть притормозив, отвесил ей энергичного пинка, так что завизжавшая Таиша невольно качнулась вперед и влетела в руки поджидавшего ее профессора.
— Вот так! — прокомментировал тот. — А вы боялись…
— Хам! — Таиша развернулась к Варвичу. — Да как вы посмели…
— В следующий раз так и быть, оставлю вас висеть над пропастью, — огрызнулся тот. — Нашла время истерить.
— Надо отсюда убираться, — прокомментировал Гурвиль, машинально все еще обнимавший Ольгу. — Пока тут все не провалилось к такой-то матери. Вы в порядке, докторка?
Вопрос относился к Ольге, и та кивнула:
— В полном.
— Тогда за мной! Примек!
— Идите, — тот махнул рукой, не трогаясь с места.
— А ты?
— Попробую вытащить этих…
— Да-да! Помогите нам! — воззвал профессор.
Неширокая, около аршина, трещина пролегла между ними, отделив аспирантку и профессора от остальных.
— Прыгайте, — старший помощник сделал шаг ближе, протягивая руку.
— Сначала вы, — профессор Якорн толкнул Таишу, но та неожиданно заартачилась:
— Я ему не подам руки. Он меня ударил! Кроме того, откуда я знаю, может, он нарочно затащил нас сюда, чтобы убить!
— Что? — мужчины вытаращили на нее глаза. — Вы в своем уме? Это стихийное бедствие!
— Это какая-то машина. Он ее включил. Он подходил к алтарю! И сам сказал, что поцарапался, когда что-то в нем делал! Он настраивал эту машину…
— Вы с ума сошли?
— Это вы сошли с ума! Маньяк! Вы нас всех ненавидите. Вы всех нас хотите уничтожить! — разошлась Таиша не на шутку. — Вы начали с того, что избавились от Соберона, потому что он мешал вам ухлестывать за докторкой Крыж! А когда он вас раскусил, уничтожили. Но я вас видела в ту ночь! Видела, как вы бродили возле лабораторий. И вы теперь решили, что я опасный свидетель… Но профессора-то за что? Он же ни в чем не виноват!
— Сэй Якорн, — Варвич посмотрел на того, — ваша аспирантка… несет какую-то чушь. Мне некогда стоять и слушать этот бред. Пока не было нового толчка, давайте…
И толчок не замедлил себя ждать.
Уже шагнувший к обрыву профессор Якорн покачнулся, заваливаясь на бок. Упав, он закричал — от большой трещины во все стороны побежали более мелкие, и одна обрушила камни буквально в сантиметре от его руки. Таиша завопила так, словно ее рвали на куски, упала на колени и вцепилась профессору в штанину. От страха она совсем потеряла способность мыслить здраво и только кричала что-то про убийство и преступные планы.
Примек оглянулся, и Ольга, которую крепко удерживал за руку пилот, содрогнулась, прочтя в его взгляде прощание.
— Увези ее на «Баядерку». Живо.
— А ты? — Гурвиль, тем не менее, так крепко стискивал руку женщины, что та даже не пыталась вырваться.
— Попытаюсь что-нибудь сделать.
С этими словами он взял разбег.
Следующий, четвертый или пятый, толчок сотряс платформу как раз в тот момент, когда он взвился над трещиной. Она расширилась, и Ольга уткнулась в грудь Гурвиля, закусив губу так, что взвыла от боли. В ушах грохотало — то ли камни обвала, то ли кровь. Пилот каким-то чудом устоял сам и удержал ее.
— Все хорошо. Он уцелел!
Подчиняясь крепкой руке, Ольга обернулась. Варвич и Таиша вдвоем тянули профессора Якорна из провала, держа за ноги. При этом аспирантка не прекращала ругаться и, кажется, пыталась отпихнуть старшего помощника.
— Пошли. Он справится!.. Я вернусь, Примек! — крикнул пилот, уволакивая Ольгу за собой. Что ответил Варвич, если ответил, они не расслышали — грохот обвала и треск ломающегося сооружения заглушил его слова.
Чтобы добраться до «Москита», им пришлось пробежать мимо алтаря, и, бросив на него быстрый взгляд, Ольга невольно остановилась.
Да, он изменился. И дело было не только в свечении, которое среди бела дня было плохо заметно. Сам алтарь…он теперь выглядел иначе. Верхний камень сдвинулся в сторону, напоминая неплотно пригнанную крышку. А там, под нею…
«Машина», — мелькнула отчаянная мысль. А что, если безумный бред Таиши не был таким уж бредом? Что, если на Охане все это время таилось нечто таинственное и загадочное? Не просто следы давно вымершей цивилизации, но следы былого могущества… кого? Местных аборигенов, которые в своих играх с природой зашли слишком далеко и погубили свой мир, оставив в назидание потомкам этот памятник разрушению? Или прав профессор Якорн, и это все, что оставили мифические древние расы, которые властвовали в космосе за тысячи лет до того, как на Старой Земле первая обезьяна взяла в руки первую палку? Говорят же, что гомо сапиенс есть не продукт эволюции, а генетический эксперимент таинственных пришельцев? Что, если тут в давние времена имел место аналогичный случай? Прилетели откуда-то «зеленые человечки», немного поработали и вызвали к жизни мутации у местного вида морских животных, пробудив в них сознание. Да почему бы им в те времена не взять за основу хотя бы здешних амфибий, особенно если на тот момент именно они были высшим звеном эволюции? А здесь, у этого алтаря, который на самом деле никакой не алтарь, а пульт управления машины, они изучали первые образцы. И складировали «отходы производства» в тот самый обнаруженный пилотом колодец.
— Юные мутанты нидзя-черепашки, — пробормотала она
— Что? — Гурвиль дернул ее за руку. — Что вы сказали?
— Ничего. Но это… это нечто…
— Не важно, что это! — мужчина начал терять терпение. — Важно, что мы тут погибнем, если не уберемся подальше… Только бы «Москит» уцелел…
«Москит»! Их единственная надежда на спасение. Какие бы тайны и загадки тут не хранились, что бы тут не таилось — ожившая сказка, «всамделишный» бог, машина древних пришельцев или просто явление природы, внезапно проснувшийся вулкан — если они погибнут сейчас, у них никогда не будет шанса узнать правду.
