— Приплыли, — прокомментировал Асель начавшийся ремонт. — Тащим его назад. На этой штуке…

— На этой штуке мы и полетим, — отрезал Варвич. — Волоките на заднее сидение. Ренат, ты первым, будешь его принимать. Асель, подставляй колено, будешь ступенькой. Ольга, вы…

— Я готова…

— Садитесь рядом с водителем.

— Но я хочу помочь…

— У вас рука!

— И что? У меня тоже рука, — обиделся Асель.

— Ты мужчина.

Лаборант сердито засопел, но подчинился. Было что-то в старшем помощнике такого, из-за чего с ним не хотелось спорить.

Он уже подлез под ласты черепоида, чтобы просто впихнуть его во флайер и скомандовал Ренату и Аселю принимать, когда из-за корпуса «Баядерки» показались Брежняк и Гурвиль.

— Эй, вы чего? Куда? — хором закричали они. — Назад! Нельзя! Он не взлетит!

— Хрена с два! — Варвич резко выпрямился, буквально забрасывая черепоида внутрь.

— Варвич, ты…

— Я! — он со всех ног бросился к водительскому креслу. — Потом поговорим!

Ольга, уже пристегнутая, высунулась наружу.

— Мы должны вернуть монстра в океан, — крикнула она людям. — Там его дом. Мы не имеем права лишать его дома! И потом…

Конец ее фразы потонул в реве взлетающего «Москита».

— Сумасшедший, — только и промолвил Брежняк.

Бло Блу было плохо. Он задыхался. В груди что-то клокотало, хрипело и время от времени его словно начинало распирать изнутри. Хватая ртом воздух, он ощущал, однако, что вместо живительной влаги куда-то внутрь устремляется сухой, царапающий нежную гортань воздух внешнего мира. Это было смертью, но воздух проваливался куда-то вглубь, наполняя собой… наполняя что-то внутри. Это что-то увеличивалось до тех пор, пока не достигало предела. Затем силы оставляли его, это нечто сжималось, подчиняясь давлению стенок карпакса, и воздух выходил… чтобы в ту же секунду опять распахивалась пасть, дабы захватить новый глоток.

Он пробовал не хватать его, терпя, но инстинкты тела оказались сильнее разума. И он раз за разом глотал и выплевывал, потом снова глотал и снова выплевывал ужасный, сухой, колючий воздух. Это было больно. Это было противно. Но это была жизнь.

Он жил. Он дышал. Дышал этим воздухом — и жил. Вопреки всему. Несмотря ни на что.

… Но ведь каким-то образом выживали некоторые матери в родильном доме, ожидая, пока из кладок появятся малыши! Они там тоже дышали. И умирали не от удушья, о нет. Они погибали от истощения, потому что далеко не каждая может выдержать без пищи целых восемьдесят дней. Некоторых подкармливали отцы, рискуя жизнью. Они приносили на мелководье и бросали съедобные растения и тут же спешили убраться подальше, боясь сделать хоть один глоток… и не зная, что дышать во внешнем мире можно, что в нем есть что-то такое, что помогает жить.

Когда до него дошло, что он все-таки не умрет, страх немедленной смерти сменился любопытством. Что с ним будет дальше? Сейчас он не умер и не умирает. Но в таком случае когда и как его настигнет смерть?

Паразиты. Его окружали паразиты. Те самые, что и всегда — и в то же время не совсем те. Память подсказывала, что к его извлечению из раковины-тюрьмы причастна та самая… то, отличное от остальных существо, чьи конечности в воде отчетливо пахли не так, как у остальных. Она отличалась от остальных паразитов внешним обликом, ее панцирь бы другого оттенка. На голове мягкие пушистые наросты были короче, чем у большинства, она двигалась иначе, чем все… Либо это был другой вид паразитов, либо… либо это самка. Бло-Блу не знал, что думать. Знал, что все паразиты разные. И одни явно умнее других и понятливее. Возможно, у них есть касты, как у водяных раков. Те живут колониями и есть такие, кто добывает пищу, есть те, кто вооружен стрекательными щупальцами и отбивает атаки врагов, а есть те, кто только питается и размножается. Наверное, так оно и есть. Все живое подчиняется единому образу. Вот и у паразитов тоже была своя колония.

А среди них был тот один, отличный ото всех. От него исходило странное… нет, не запах. И не вкус. Просто ощущение. Шаман бы разобрался, в чем дело. А Бло Блу не шаман. Он даже не ученик шамана, он просто какое-то время у шамана в доме жил. И он успел услышать кое-какие старые легенды. И почему-то в присутствии этого паразита они оживали. Как будто этот паразит пришел издалека и принес на себе что-то оттуда, из тех эпох, когда мир был другим и предки Бло Блу жили иначе. Этот паразит каким-то образом будил в Бло Блу то, что шаман называл памятью предков. Вернее, будил ощущение того, что память предков есть, только надо до нее дотянуться. Ох, запутался! Шаман бы распутал! Если бы только с ним встретиться… если бы он когда-нибудь смог вернуться домой… Но кто знает, что ждет его теперь?

Они сидели в какой-то тесной пещерке, которая гудела и порой мягко тряслась, словно была всего-навсего полостью в теле огромного живого существа, которое куда-то спешит. Глаза слезились, все расплывалось в зрачках, и Бло Блу с превеликим трудом и далеко не с первой попытки удалось сфокусировать зрение. Вот он полулежит нижним карпаксом вверх, и это хорошо, потому что нижние пластины карпакса мягче и лучше гнутся, когда он глотает воздух. Справа и слева — два паразита. Еще двое за складками — впереди. Видно плохо, складки пола в пещерке почти делят ее пополам и те двое скрыты за той половиной.

Пещерка — или полость в теле куда-то спешащего чудовища — резко дернулась, потом все куда-то провалилось. Бло Блу затошнило, в глазах потемнело, и пришел в себя он, когда его выволокли наружу. В сознание его привел ощутимый толчок, даже скорее удар о землю.

Он открыл глаза.

Мир изменился. Над головой было что-то пронзительно-синее. Ощущалась прохлада, сырость и свежесть. Он полулежал на чем-то мягком. Сверху ярко светило, и склоняющиеся над ним существа отбрасывали глубокие тени. Они шевелили челюстями, делали какие-то жесты… Бло Блу не понимал, но догадывался, что в них не было особенной угрозы — паразиты в основном обращали эти жесты друг на друга.

Потом его окатили водой. Бло Блу невольно сделал глоток и закашлялся. Вода! Здесь! Так близко! Свежая, пахнущая жизнью и солью! Собрав силы, он попытался приподняться на ластах. Получилось… ну, почти. Кто-то его поддержал, помогая выпрямиться. Он обернулся.

Тот самый. Тот, с которым он…общался. Теперь между ними не было преграды в виде стенки раковины. Теперь Бло Блу был целиком в стихии этого существа. Теперь он мог… прикоснуться.

И тот… то существо потянулось вперед, встречая его руку своей.

«Если бы ты мог меня понять… Ты ведь почти меня понял. Ты ведь… мы ведь похожи. Мы…»

Существо шевельнуло челюстью. Оно что-то сказало. Наверное. Они постоянно между собой общаются. И сейчас оно попыталось что-то донести до сознания Бло Блу.

«Я тебя не понимаю, но очень бы хотел. Ты отличаешься от остальных. Если бы мы могли найти какое-нибудь общее наречие…Думаю, мы смогли бы и поделить этот мир.»

Держа его за пальцы, существо второй конечностью показывало куда-то в сторону. Потом, явно устав от бессмысленных жестов, просто толкнуло его голову, заставляя повернуться…

И увидеть море.

До него было не так уж и много, всего три или четыре длины его карпакса. Волны слабо лизали песок. Свежая вода манила.

Его толкнули в спину. Они что, хотят, чтобы он вернулся в родную стихию? Похоже, что так.

Бло Блу двинулся вперед. Пришлось ползти — сил на то, чтобы ходить, у него было мало. Но он все-таки как-то сумел приподняться на ластах, выпрямляясь. Существо оказалось рядом. Он оперся на него. Второй паразит поддержал его с другой стороны. Это был тот, от которого исходило что-то странное, будящее мысли о предках. Шаман бы разобрался. Он бы разгадал эту тайну, понял то таинственное послание, которое нес в себе этот странный паразит. Вот бы пригласить этого, странного, к себе! Но как? Они такие разные! Родная стихия паразитов — внешний мир с его сухим царапающим горло воздухом, а он — житель воды. Им никогда не быть вместе. Никогда не сказать друг другу ни слова. Между ними — граница.