Между орбитами Марса и Земли

Сразу поговорить с Йо не удалось – кажется, она еще пребывала в трансе, хотя глаза были открыты. Легкое гибкое тело жгло Литвина сквозь скафандр, запах кружил голову; он прижимал ее к себе, стараясь не глядеть на полные груди с твердыми сосками, на плавный изгиб бедра и маленькие ступни. Он похищал не женщину, а ценного союзника или, на худой конец, информатора, но убедить себя в этом было нелегко. Долгие, долгие недели не прикасался он к женскому телу, не ощущал ароматов сладкой и манящей плоти… Команда «Жаворонка» включала восемнадцать девушек, но ни с кем из них Литвин не свел близкого знакомства. Правда, никто и не был так прекрасен, так загадочен, как Йо.

В уединенном и надежном месте, где можно спрятаться, они очутились через минуту. Малый модуль, один из сотен припаркованных в огромной цилиндрической трубе рядом с шахтой конвертера… В каждом – спящий пилот, множество живых созданий, а значит, сильный инфракрасный фон. Имелась, однако, проблема – втроем они излучали больше энергии, и это могло нарушить маскировку.

Опустив Йо на мягкое покрытие пола и приказав зажечь свет, Литвин огляделся. Кабина модуля была небольшой, но все же просторнее, чем в истребителе: клиновидный отсек пятиметровой длины, со шлюзом в расширении, где аппарат стыковался с палубой. Узкая часть заканчивалась полусферическим экраном, и там, завернутый в пленку, растянутую от пола до потолка, висел нагой пилот, такой же длинный и костлявый, как некоторые существа из зала т’хами. Привычного кресла или каких-нибудь пультов, рычагов, приборов не обнаружилось, и Литвин решил, что надо расспросить Корабль, как управляться с этой штукой. Затем подергал пленочную занавесь. Внезапно она разошлась, и пилот свалился прямо ему в руки, потянув за собой трубку или кабель, присосавшийся к шее. Литвин отодрал ее и потащил пилота на палубу.

Это была галерея, конец которой терялся вдали, со стеной, мерцавшей сотнями шлюзов-мембран. Вроде палубы С на «Жаворонке», только раз в двадцать длиннее, а может быть, в тридцать или сорок. Все шлюзы были одинаковы, и Литвин, чтобы не запутаться, отсчитал от своего семьдесят семь, влез внутрь и пристроил свою ношу рядом с хозяином модуля.

– Вот так, ребята… Вместе вам будет веселее.

«Надо его подключить, – беззвучно произнес Корабль. – Иначе он погибнет».

– Подключить? Куда?

«К дублирующей магистрали».

Сверху упал кабель с темной овальной присоской. Литвин повертел ее в руках и налепил на лоб пилоту.

«Не сюда. К шее, к нервному узлу».

Он прицепил гибкий поводок к выпуклости под затылком. Пилот не был похож на уже знакомых троллей и эльфов – скорее напоминал кикимору. Бледный, тощий, хрупкий, с выступающими суставами и личиком величиной с ладонь, над которым нависал раздутый череп… Глаза белесые, рот с губами клювом, в паху складка, похожая на сумку кенгуру – то ли половые органы прятались в ней, то ли отсутствовали вовсе. Явно специализированное существо, решил Литвин и, покачав головой, вернулся в галерею. Подошел к своей мембране, остановился, ощупал кафф на виске, посмотрел наверх, будто желая проникнуть взглядом в космическую тьму, что простиралась за десятками палуб, переборок и отсеков. Потом спросил:

– Далеко ли до нашего флота? И сколько в нем кораблей?

«В земных мерах – четырнадцать и три десятых миллиона километров. Отдельные объекты не видны, двигаются компактной группой».

– Время встречи?

«Через тридцать шесть часов».

Идут, подумал Литвин, идут! Выручить бы Эби, а там как в сказке – день продержаться да ночь простоять!

Он бросил взгляд на бесконечную шеренгу шлюзов, и ликование померкло. Усталость навалилась на него и вместе с нею – безысходность, голод, страх. На миг он ощутил себя в ловушке среди этих стен и сотен боевых машин, зримой силы и мощи пришельцев. Если до драки дойдет, как справиться с такой армадой? А не дойдет, так песенка их спета, и его, и Макнил. Они – первичные образцы и, как объяснил Корабль, подлежат уничтожению…

Прищучить бы эту квазиразумную тварь и весь ее крысятник! А первым делом посоветоваться с Йо, решил Литвин и полез в модуль.

Его пленница – или союзница? – по-прежнему лежала на полу, вытянув тонкие руки вдоль туловища. Он снял скафандр и шлем, вытащил термос и попытался влить ей в рот тонизирующее питье. Тонкая струйка побежала из краешка губ по щеке – похоже, она не проглотила ни капли.

«Корабль! – мысленно позвал он. – Что с ней?»

«Она еще не очнулась. Обычно переход из т’хами к нормальной жизнедеятельности требует от трех до пяти часов. Кроме того, необходимо питание. Углеводы».

Литвин раскрыл ранец с пайком, нашарил, не глядя, пластиковые тубы, достал, осмотрел. Желтая и коричневая, мед и шоколад… Годится ли это для инопланетянки?.. И как заставить ее проглотить? Не ошибся ли он, взяв Йо с собой? Корабль утверждал, что пробуждение не причинит ей вреда… Но, возможно, в залах т’хами есть какие-то устройства, необходимые в этот момент, какое-то особое питание и препараты… Он вдруг испугался, что Йо умрет или не выйдет из ступора – ее лицо казалось белым, точно мрамор, мышцы одеревенели, зрачки растаяли в серебряных глазах.

– Чем мне ее накормить? – спросил он и удивился, как хрипло звучит его голос.

Впереди, рядом с полусферой и местом пилота, разошлась стена. За панелью был узкий цилиндрический сосуд с делениями, полный чего-то янтарного, поблескивающего, текучего. Тонкая трубка (или щупальце с плоским, похожим на монетку штуцером) скользнула к Литвину, затем раздался бесплотный голос: «Пища и биостимуляторы. Вводятся внутривенно».

– Надо прокалывать кожу?

«Нет. Приложить там, где выступают кровеносные сосуды. Лучше на запястье или на внутреннем сгибе локтя. Плотно прижать».

Он так и сделал. Штуцер чуть дернулся в пальцах, янтарная жидкость в сосуде опустилась на деление, и Литвину почудилось, что щеки Йо порозовели. Скорее всего, это было игрой воображения, так как кожа у бино фаата была бледнее, чем у землян. Но одна реакция казалась несомненной – в ее глазах голубоватыми тенями замерцали зрачки, будто две рыбки, всплывшие из серебряных озер.