Между орбитами Земли и Марса и на Земле

Они уединились в глубокой нише, предназначенной для отдыха. Отсюда нельзя было различить горевших в сфере наблюдений огоньков, но мысленная связь с ней не терялась, как и с Теми, Кто Стоит У Сферы, и с пилотами-тхо, которые вели Корабль к обитаемому миру. Их тела слабо просвечивали сквозь контактную пленку, разумы воспринимались крохотными пятнами в пересечениях ментальной паутины. Жизнь этих тхо была краткой, измерявшейся тысячью циклов, как у всякого ограниченно разумного, ставшего придатком Корабля. Но единство с ним и ощущение его гигантской мощи скрашивали участь пилотов.

– Пленник исчез, – произнес Айве, сопроводив слова мысленным образом: крупный, похожий на олка бино тегари в просторной одежде. – Жаль. Я думал, он будет сотрудничать с нами. Ему не причиняли боли. Я даже согласился показать ему Корабль.

Этого пленника Йата помнил – первый из захваченных образцов, увиденный им в миг пробуждения. Действительно, крупный и наверняка агрессивный.

– Когда это случилось? – спросил Тийч, Держатель Связи. Он был молод и нетерпелив – родился в Новых Мирах, в то время как Айве, долгожитель, Говорящий С Бино Тегари, видел начало Третьей Фазы. В Связке, руководившей экспедицией, Тийч считался по рангу четвертым и самым младшим. Но сейчас они совещались втроем – Кайа, Стратег, Хранитель Небес, пережидал туахху.

Посредник растянул губы, что было знаком раздражения.

– Точно не знаю. Жизненный ритм землян включает период беспамятства примерно каждые три четверти цикла. Это не т’хами, это естественный процесс, как у наших предков в Первой Фазе. В такие периоды мои помощники удалялись, и я не работал с образцом. Но, разумеется, он оставался под наблюдением Корабля.

Сказанное Айве уложилось в несколько звуков и мыслеформ. Звуки были первым слоем общения, состоявшим из слов, которым трудно подобрать ментальные эквиваленты, – таких, как ритм, процесс, период, цикл. Более конкретные понятия, касавшиеся землян, своих помощников или предков, Говорящий передавал визуально, четкими яркими образами, сопровождая их при необходимости словом-определением. Но имелся еще и третий слой, включавший чувства и эмоции – растерянность и гнев, с которыми Айве признавался в своем незнании, и адресованный Тийчу упрек, когда был упомянут Корабль.

Несправедливый упрек, решил Йата. В отличие от него самого, а также Посредника и Стратега Держатель не принимал решений; он являлся специалистом по ментальной связи с Кораблем и мог лишь объяснять и комментировать. В крайнем случае, давать советы.

Советы или хотя бы объяснения были сейчас необходимы – Йата понимал, что без помощи Корабля за ограждающую мембрану не проникнуть. Значит, пленник с ним связался. Не только связался, но даже использовал его, научившись имитировать нужные ментальные сигналы. Как? Следил за помощниками Айве?.. Это шло вразрез с первоначальными выводами Столпа Порядка.

– Я пытался вступить с ним в контакт. – Йата приложил пальцы ко лбу, затем сделал жест, означавший течение мысли. – Не вышло. В тот момент мне показалось, что эти бино тегари невосприимчивы к излучениям мозга. Ты, Айве, исследовал второго из них и пришел к тому же выводу.

– Не совсем, Столп Порядка. Я выяснил, что мы не можем ментально общаться с ними – как напрямую, так и с помощью устройств, предназначенных для тхо. Но это может быть ловким обманом. Второй образец упорно сопротивлялся и в конце концов погиб.

– Тебя нелегко обмануть, Посредник, – произнес Йата и получил в ответ эмоцию растерянности и сожаления. Соприкоснувшись с разумом Тийча, он спросил: – Может ли этот бино тегари влиять на сознание Корабля? И если может, то в какой степени?

– К этому способен каждый полностью разумный, но его влияние ограничено: с одной стороны, собственной ментальной силой, с другой – инстинктом самосохранения Корабля. Твой спектр мысленных воздействий очень широк, но даже ты, Столп Порядка, не заставишь Корабль умереть. Он не примет такую команду.

– Значит ли это, что сбежавший пленник не сумеет повредить нам?

– С помощью Корабля – безусловно. Для него доступны пища, информационный обмен, свободное перемещение – и, вероятно, все. Ни один опасный приказ не будет выполнен.

Некоторое время Йата размышлял. Не было сомнений, что бино тегари заблокировал информацию о своем пребывании, а искать его в недрах Корабля, не зная точного адреса, – задача нелегкая, даже безнадежная. Правда, приказы Столпа Порядка считались приоритетными, но хватит ли их силы, чтобы нейтрализовать команду беглеца? Это зависело от соотношения ментальных потенциалов, а способности землян в этом смысле Айве, похоже, недооценил. В данных, что поступали с Земли сплошным потоком, были сообщения об индивидуумах с высокой чувствительностью, хотя Посредник относил их не к реальности, а к той неясной сфере, что называлась у землян искусством. Но вдруг?.. Вдруг Говорящий не отличил истину от выдумки?..

Он снова коснулся Тийча.

– Как найти сбежавшего? Если я дам Кораблю приказ…

Страх охватил Держателя, отозвавшись в сознании Йаты гулким звенящим ударом.

– Нет! Нет, Столп Порядка! Опасно ломать запреты силой! Корабль – не тхо, у него более тонкая организация. Конфликтующие команды могут нарушить баланс его разума. И тогда…

Объяснять, что будет тогда, не требовалось. Квазиразумные твари, наследие даскинов, были безобидны, пока не разрастались в более крупные особи, подключенные к эффекторам – оружию, двигателям, энергетическим установкам. При поврежденном управляющем звене все это могло грозить опасностью, тем более страшной вдали от дома и во враждебном окружении. Однако живые квазиразумные, основа технологий Третьей Фазы, имели массу преимуществ перед мертвыми машинами: простота воспроизводства, прямая ментальная связь, самовосстановление в случае аварий, долговечность и надежность. Йата не хуже Тийча помнил главное условие надежности: не отдавать противоречивых приказов.

– Хорошо, – сказал он, – я не буду вмешиваться. Ищи его сам. Так, чтобы не нарушить равновесие. У вас, Держателей, есть свои приемы.