— Если у нас хватит смелости ими воспользоваться, — вставил Отнам.

— И враждебность не так-то легко преодолеть, — отозвалась Мехммер.

— Пророку тоже было непросто, — проговорил Му-Аввул. — Почему от своих детей он должен требовать чего-то другого?

— Вы имеете в виду только Горов?

Собравшиеся раскрыли рты от изумления, но Му-Аввул предостерегающе поднял руку.

— Ты из Аксис Тэра, поэтому твое невежество простительно. — Он снова пронзительно взглянул на Риану. — Джихарр поклонялся Миине. Саракконы тоже поклоняются Великой Богине через святую Яхт. Все народы Кундалы связаны, Риана. Несмотря на различия, нас объединяет вера.

Гор взял Риану за руки. Его ладони были жесткими, как наждак.

— Помыслы твои чисты, в этом я и не сомневался. Как я уже говорил, разыскивая Маасру, многие поплатились жизнью. Маасра как живое существо — она размышляет, выносит решения, даже действует. Если тебе суждено найти ее, значит, найдешь. А если нет, умрешь, как и другие, оказавшиеся недостойными.

— Если хотите отговорить меня, то, боюсь, напрасно теряете время, — поспешно вставила Риана, зная, что перебивать Гора небезопасно. — Простите меня великодушно, о мудрейший, но у меня просто нет выхода. Я должна найти Вуаль, иначе потеряю Джийан навсегда. Умоляю вас, помогите.

— Мой совет — продолжай поиски.

— Я искала Перрнодт. Похоже, Нит Сэттт тоже ее разыскивает.

— Перрнодт знает, где сейчас укрыта Маасра. Нит Сэттт ищет Маасру, он хочет восстановить За Хара-ат. Без Маасры у него ничего не выйдет. Только откуда ему это известно, мы не знаем.

— Му-Аввул, к сожалению, гэргону нужно не только это, — мрачно проговорила Риана. — Нит Сэттт сам признался, что подталкивает капудаанов пяти племен начать войну друг против друга. Он натравливает одно племя на другое. Уже очевидно, что Агашир готовится к длительной войне против Джени Серии. В этом самый большой вред гэргонов — они хотят полностью уничтожить коррушей и будут со стороны смотреть, как вы убиваете друг друга.

Когда Риана договорила, настала тишина, будто время остановилось. Девушка увидела, как напряглось морщинистое лицо старого Гора. Никто не пошевелился и не вымолвил ни слова. Даже воздух, казалось, пропитался ужасными словами Рианы.

— Настоящая посланница Джихарра! — Му-Аввул сжал ладони Рианы, и она почувствовала на ладонях какой-то предмет. Затем старик заговорил на незнакомом Риане языке.

Девушка вопросительно взглянула на Отнама, и он стал переводить.

«В незапамятные времена, — начал Отнам так же напевно, как Му-Аввул, — пророк Джихарр блуждал по горам, разыскивая Длань Создателя. Наконец он увидел, как свет сливается с тенью, и это божественное слияние не подвластно ни солнечному свету, ни звездному. Так Джихарр понял, что пред ним Длань Создателя, и прижал частичку света, смешанного с мраком, к груди. В сердце у него родилась молитва о единстве, самая священная из всех молитв, которую он передавал детям своим и детям своих детей».

Му-Аввул подождал, пока Отнам закончит переводить, и отпустил ладони Рианы. Девушка увидела маленький блестящий камешек неопределенной формы. Он был темно-зеленым с оранжевыми прожилками, в центре его неизвестный мастер вырезал птицу с широко расправленными крыльями.

— Фулкаан, — почтительно произнесла Мехммер, — спутник Джихарра.

— И его посыльный, — добавил Му-Аввул. — Изображение фулкаана источает силу и джихани.

— Джихани? — переспросила Риана, повернувшись к Отнаму.

— Это значит… — наморщил лоб Отнам.

— Что-то вроде духовного богатства, — вмешалась Мехммер.

Риана кивнула.

— Благодарю вас, — сказала она Му-Аввулу и низко поклонилась, — я буду беречь талисман Джихарра.

— Правильно, береги его, — проговорил Му-Аввул. — И пользуйся.

— Использовать? Но как?

— Со временем узнаешь. — Старец в последний раз взял Риану за руки. — Спасибо, что принесла нам дар пророка. Пусть азмиирха направляет тебя и защищает. — Му-Аввул вернулся в круг. Горы снова склонили головы, переплели руки и продолжили прерванный обряд.

Риана вместе с Отнамом и Мехммер покинула лагерь Горов, пробираясь по запутанному лабиринту улочек. Со всех сторон их окружали палатки, большие и маленькие. Дважды они натыкались на отряды солдат капудаана и поспешно ретировались. Тем не менее, последние пятьсот метров до дворца заговорщики преодолели быстро и без приключений.

— И что теперь? — спросила Мехммер, когда они спрятались в тени огромных полосатых палаток на главной улице.

— Мы так долго думали, как вытащить тебя из дворца, — сказал Отнам. — Только, пожалуй, вернуть тебя обратно будет еще сложнее.

— Не думаю, — заявила Риана. — Каждую ночь ровно в двенадцать черный ход с западной стороны дворца открывают, потому что к Макктуубу приезжает один корруш, который учит его понимать Мокакаддир, — объясняла она. — Думаю, вы знали это и без меня. Ведь этот корруш — один из Горов.

Отнам и Мехммер озабоченно переглянулись.

— Ты ошибаешься, Риана! Ни один из Горов не учит капудаана понимать священный текст.

— Вы уверены?

— Да, — кивнула Мехммер. — Тем более что ни один из Горов не станет приезжать во дворец тайком, да еще в полночь.

— Значит, это кто-то, переодетый под Гора, — предположила Риана. — Теззиг сказала мне, что это Гор.

— Та аджан?

— Да. И ей незачем врать! — воскликнула Риана.

— С каких это пор аджан понадобился повод, чтобы врать?.. — проворчала Мехммер.

Отнам взглянул на небо.

— Судя по положению лун, у нас всего несколько минут, чтобы найти самозванца и остановить его.

— Все это ерунда, — мрачно проговорила Мехммер.

— А если нет? — отозвалась Риана.

Мехммер неохотно пожала плечами.

— Если кто-то и правда притворяется Гором, то мне очень любопытно: кто в Агашире осмелился клеветать на Джихарра и Мокакаддир? И зачем?

— Это очевидно, — мрачно ответил Отнам. — Чтобы привлечь внимание Макктууба.

— Неужели опять треклятый гэргон? Нет, техномаг гэргон не стал бы переодеваться Гором…

— Конечно, нет, — сказала Риана, — гэргоны — оборотни.

Мехммер нахмурилась.

— Что за богохульство вливают в уши капудаану?

Они стали прохаживаться вокруг западной части дворца. Эта часть улицы представляла собой настоящий лабиринт проходов и улочек, заставленных тележками и лотками, торговавшими чем угодно: от сухофруктов до дешевых сандалий, от ожерелий с драгоценными камнями до строгой га'афарры.

Как ни странно, в этот час на базаре оказалось полным-полно продавцов, покупателей, воров и менял. Мехммер объяснила, что базар открывается в предзакатный час, дабы ядовитое дыхание дня не испортило тонкий аромат специй. В воздухе сильно пахло пряностями и ба'ду, в мерцающем свете фонарей отражались полосатые стены палаток, стоявших вдоль базара. Толпа находилась в постоянном движении, и по рядам проносились тени, будто невидимая рука чертила сложные руны на выложенных горками пряностях и ветхих тележках. На первый взгляд казалось, что на базаре царит жуткий беспорядок. Однако Риана почувствовала, что здесь кроется нечто куда более опасное, словно за суетой корруши пытались скрыть гнетущее ожидание, какое бывает перед войной.

Все трое шли гуськом, медленно и осторожно, как при прогулке по заросшему колючками саду. Впереди шел Отнам, следом — Риана, и самой последней — Мехммер. Они обходили рынок уже в третий раз, когда Отнам внезапно остановился. Он поднял руку, и его спутницы тут же спрятались за палатками. Впереди Риана увидела группу обнаженных по пояс стражников капудаана, которые внимательно разглядывали толпу. Они, вне всякого сомнения, искали Риану.

— Сюда, — прошептал Отнам, уводя женщин в какой-то проулок. Они повернули за угол, потом еще и еще раз, и вот Риана окончательно потеряла ориентацию.

Наконец они увидели ослепительный свет фонарей у западной стороны дворца. Стараясь держаться в тени, заговорщики перемахнули через стену и увидели служебный вход. Риана вслушивалась в звуки города — детский смех, монотонные звуки молитвы, перебранка на рынке, обычная суета готовящегося к войне племени.