— Не нормально! — резко возражает ЛинСон, когда они опять втроём встречаются в кафе после работы.
— Ты, ДжиЮн, сделаешь вот что, — и ЛинСон под заинтересованными взглядами новых подруг излагает, что нужно делать ДжиЮн. Те слушают, от изумления открыв рты. Почему они сами не догадались?
Действительно, кунчанним не сказал конкретно, от какой даты отсчитывать три месяца. Почему бы не с завтрашнего дня, когда ДжиЮн начнёт осваивать новое дело?
— А если он не согласится? — ДжиЮн всё-таки сомневалась.
— Ты же девушка! — упрекает её ЛинСон. — Спорить не надо, просто сделай вот такое расстроенное личико, — подруги дружно смеются, настолько забавно это выглядит.
— Можно чуточку всплакнуть, — добавляет ЛинСон.
— Лишь бы кунчанним ДонХи взял на работу кого помоложе, — остужает их восторг ЛинСон, — тогда вы могли бы её уговорить на такой же финт и ходить рожать по очереди.
— И лишь бы она не оказалась такой же сампо, как и ты, — вздыхает ДжиЮн.
Хорошее не может продолжаться вечно, и предусмотрительный начальник взял впоследствии на работу женщину в возрасте, уже имеющую почти взрослого сына. ЛинСон потом что-нибудь придумает, — решают девушки, неожиданно ставшие близкими подругами. Очень непросто родить ребёнка в Корее.
14 июля, время 16:50.
Один из элитных ресторанов Сеула.
— Вы не понимаете, госпожа Агдан, — увещевает полковник Хан, — ваши требования удовлетворить очень непросто.
— Я вам больше скажу, господин Хан, — полковник сразу попросил не упоминать его звания. — Даже не желаю понимать!
Полковник пришёл позже нас с самчоном. И пока дядя управлялся с меню, разговаривал с официантом, я рисовала на салфетках схемы группового танца. Наших доблестных морпехов и очаровательниц из «Короны» и агентства FAN. Идея выстроить хореографию на основе движений тхеквондо и вообще рукопашного боя сработала на ять. Мои коронки и даже приданные им трейни снисходительно усмехались до тех пор, пока мы не начали работать над синхронностью. Вот тут пришлось попотеть всем. И они ещё там пыхтят, это я в ресторан удрала.
— Что вы хотите сказать, госпожа Агдан? — полковник слегка склоняет голову набок. Самчон, не считая приветствия, в разговоре пока не участвует. Ну, да его дело телячье.
— Это ваши чисто внутренние проблемы, — просят объяснить, мне не жалко, — это во-первых. Издать соответствующие приказы может какой-нибудь ваш… начальник.
Чуть не сказала «генерал», вовремя спохватываюсь.
— Не делает он этого либо из вредности, либо чего-то опасается. Чего-то малосущественного, не так поймут, никогда такого не было…
— Это не так уж малосущественно… — перебивает полковник.
— Повторяю. Это ваши внутренние трудности, которые вы вполне способны превозмочь. Никакие объективно непреодолимые факторы этому не мешают. А теперь, во-вторых…
Прерываюсь на любимую говядину, запиваю томатным соком. Мужчины берут с меня пример. Впрочем, самчон в этом смысле в самом выгодном положении. Ему говорить не надо.
— А во-вторых, почему я должна убеждать вас делать то, что вам самим выгодно? — упираюсь взглядом в полковничье лицо. Он не успевает переспросить, только лицом сыграл вопрос.
— Вы провернули очень крупную операцию, деталей которой я знать не могу, — самчон держит покер-фейс и я удерживаюсь от стреляния глазами в его сторону, — но масштабы которой заметить не трудно. И самчон сыграл в этой операции ключевую роль. Почему бы не отметить его работу особым образом? Ваши сотрудники примут это с пониманием и одобрением. Все решат, что НИС и Корея в целом умеют быть благодарными своим героям. Разве нет?
Полковник молчит, благо у него есть на что отвлечься. Хм-м, тоже, как ЧжуВон любит свиные шкурки. Сверлю его взглядом. Делает вид, что не замечает, подлец.
— Господин Хан, невежливо не отвечать на вопросы, — на мои слова самчон, не меняя выражения лица, слегка толкает меня ногой под столом. «А чего он?», — безмолвно его вопрошаю.
— Не так всё просто, госпожа Агдан, — наконец-то рожает уклончивый ответ полковник.
— Хорошо, — я покладиста, как никогда, — я вам помогу. Передайте своему начальству, что я в ближайшие же дни дам интервью, где расскажу публике всё, что мне известно об этой истории. Выглядеть вы будете не очень.
— Вы этого не сделаете, — полковник как-то быстро обменивается взглядами с самчоном перед своими словами. Примерно догадываюсь о смысле безмолвного диалога, но как интересно! Не только мы с дядей понимаем друг друга с полуслова. С сослуживцами он вообще на одной волне.
— А что мне помешает? — добиваю свой салат, мясо ещё остаётся. — Подписок я вам никаких не давала, то, что дядя — ваш сотрудник, сама догадалась. Обо многом другом тоже сама додумалась. И когда я публично заявлю, что Пак ЮнСок — сотрудник НИС, вы сами его отправите в отставку. Зачем вам засвеченный агент?
— Вы нанесёте вред Корее, — тон и взгляд полковника сух и строг.
— Не я, а вы, — беззаботно доедаю своё блюдо. — Это же отказываетесь всё уладить тихо и мирно. И я имею на это право. Вы без моего ведома и разрешения втянули нас в свои дела. Пострадала не только я, но и семья самчона. Они, в отличие от него самого, присягу вам не давали. И терпеть всего этого не обязаны были.
— Положим, в утечке информации по вашему дяде есть и доля вашей вины…
— Нет. Предсказать мою обеспокоенность по поводу любимого дяди нетрудно. И кстати, вы обнаружили, кто проболтался? Нет? Очередной ваш прокол.
— Положим, лично вы от этой истории только выиграли, — полковник улыбается с тонким ехидством. Намекает на штрафные миллионы в мою пользу.
— Да? А треть корейцев, которые мечтают изгнать меня из страны, откуда взялись? — ехидство из глаз полковника быстро испаряется под моим взыскующим взглядом.
— Ладно! — слегка хлопаю ладонью по столу. — Закончим на этом…
— Мы согласны на подполковника, — вдруг изрекает самчон. И я горжусь своей выдержкой, потому что после совсем короткой паузы добавляю:
— Но это наша единственная и последняя уступка. Если не сделаете, ровно через семь дней я дам интервью на своём канале. Рейтинг у меня подскочит выше горы Намсан.
Воздерживаюсь перед этим даже от переглядок с самчоном. Зову официанта и требую счёт. Против оплаты всего счёт мной полковник не возражает. Проклятый жиголо!
Чуть позже, в машине Агдан.
— Они согласятся, — говорит самчон.
— Куда б они делись? — ворчу я.
— Вопрос, что мне делать дальше? Просто сидеть дома и ничего не делать? — самчон типичный кореец. Настоящий кондовый кореец живёт для того, чтобы работать. Удивительно трудолюбивая нация.
— Это не вопрос, — посматриваю в окно, мы едем к дому семьи самчона. — Работать будете у меня, дядя. Чем вы занимались? Разведкой и контрразведкой? Вот то же самое будете делать в моём холдинге. А то мы с ЧжуВоном уже разок вляпались…
Кратко пересказываю эпопею с покупкой телеканала.
— Только штатов не дам. В каждой подразделении холдинга есть охрана, служба безопасности. Объедините их в одну общую службу, подтянете ребят из «РедАлерт». Работать будете по всем возможным угрозам. Сами разберётесь.
14 июля, время 20:35.
Квартира Агдан.
Сижу над сценарием свадьбы. В общих чертах всё готово. Настал момент шлифовки. Надо ещё к генералу заехать, ознакомить его с ролью свадебного отца, не только генерала.
— А это что? — влезает СунОк. Резко захлопываю папку перед её носом. Зря я в общей комнате всё смотрю.
— Нельзя смотреть! Засекреченная часть.
— Я — твоя сестра! — возмущается онни.
— Тебе нельзя доверять, на весь свет раззвонишь, — безапелляционно заявляю ей в лицо. — Много раз уже так делала. Ты проболтаешься, а я несколько миллионов долларов потеряю.
— С чего это ты потеряешь? — недовольно бурчит онни, косясь на внимательно наблюдающую за ней Мульчу.
