Дневная обязательная программа исполнена. Рабочий день завершён танцами с СунОк. Гимнастическую тренировку мы так проводим. Работа, а тренировка — самая настоящая работа, должна доставлять удовольствие, тогда не будет соблазна увильнуть от неё. И сама так делаю, и сестрицу дрессирую на тех же принципах.

Располагаюсь с максимальным комфортом и минимальным дискомфортом. В числе удобств: подушка на диванной боковушке под головой и ЧжуВон, на колени к которому я возложила свои длинные, прекрасные, точёные ножки. В числе относительных неудобств — Мульчара, мурчащая у меня на груди.

— Без разговоров! — приказываю всем. — Смотрим и слушаем меня!

Телеканал C3TV-Goodtv.

— Что это такое было, ЮнМи-сии? — первый вопрос после демонстрации свадебного фильма. Телеканал поступил мудро, моё интервью ИнЧжон, моё приданое ей, руководство вставило сразу после. Кстати, фильм им предоставила со скидкой.

ИнЧжон в чёрном в обтяжку платье, с длинными рукавами и небольшим пикантным ромбиком-вырезом на груди. Ей идёт. Я мудрить с нарядами не стала. Цветастая блузка и синяя юбка до колен. Серьги и кольцо имени Кима ЧжуВона тоже на мне.

— Ты про бронетанковую технику? — сначала уточнить, затем объяснить. — Обычное дело. Согласно традициям жених должен добраться до невесты. Подкупом, хитростью, могли заставить что-то сделать. Станцевать или спеть. ЧжуВон-оппа решил пойти напролом, как настоящий морпех…

— Согласно традициям? Тебя и нас всех просто похитили, — со странной мечтательностью во взоре возражает ИнЧжон.

— Насколько я знаю, морская пехота в полнейшем восторге.

— Особенно те ребята, которые нас уволокли? — хихикает ИнЧжон.

— Это тебе лучше знать, — ехидничаю я, — я могу только про ЧжуВона-оппу сказать.

— И что ЧжуВон-оппа?

— А что ЧжуВон? Он получил юную, богатую и красивую невесту. Скажи, кто из богатых невест может похвастаться тем, что выходит замуж, не достигнув формального совершеннолетия? Всем же надо закончить университет, сделать хоть какую-то карьеру и только потом, годам к тридцати…

— ЮнМи-сии, я что-то слышала о твоей причастности к государственной программе, нацеленной на повышение рождаемости, — ИнЧжон меня перебивает, нащупав интересную тему, — лично ты, не собираешься подавать пример?

— ИнЧжон, мне всего девятнадцать. Ты… — хотела сказать «намного», вовремя спохватываюсь, — заметно старше. Кто кому должен подавать пример?

ИнЧжон уходит в лёгкое замешательство. Режиссёр — настоящий профи, тут же врезает рекламную паузу.

— А действительно, — поворачивается ко мне СунОк, — когда ты планируешь рожать?

Ещё одна.

— Смотри программу, там всё узнаешь, — торопыга. Тут же решаю ей отомстить. Откидываю томно руку и командую:

— Сестра! Чаю!

— Ты — тонсён, а я должна тебе чай подносить? — поражается моей наглости онни.

— Конечно, должна. Во-первых, я — твой сэнсей по гимнастике и танцам. Во-вторых, я намного больше работаю. По сравнению со мной, ты — возмутительная бездельница…

— Да я весь день на ногах! — взвизгивает онни. — Это ты в кресле весь день посиживаешь!

— Оппа, сколько мы за этот день заработали? — обращаюсь за помощью к мужу. А к кому ещё?

— За день не скажу, а за фильм уже больше двух миллионов накапало.

— Вот! — тычу пальцем в СунОк. — Миллион долларов мы заработали. А ты сколько? Я в сто раз больше тебя работаю. А тренировки? Тренируемся вместе, но я ведь ещё и тренер. Двойная нагрузка! А ты, бесстыжая, ленишься сэнсею чаю принести.

ЧжуВон беззвучно смеётся, мама улыбается и предлагает:

— Не шуми, Юночка. Я сейчас принесу.

— Вот видишь, какая ты плохая дочь! — бросаю обвинение в глупое лицо СунОк. — Старенькая мама за тебя должна бегать…

Что-то бурча под нос, СунОк удаляется на кухню. Когда выносит поднос с чашками, рекламная пауза кончается.

— Я совсем другое дело, ЮнМи-сии, — ИнЧжон подготовилась за время рекламы, — на меня так не смотрят, как на тебя. Я могу родить пятерых или ни одного, это никакого влияния на статистику рождаемости не окажет…

— Как не окажет? — удивляюсь я, — Статистика покажет плюс пять детей, рождённых тобой. Ты внесёшь посильный вклад в решение жгучей проблемы.

ИнЧжон смеётся и продолжает настаивать.

— Согласись, ЮнМи-сии. Если ты начнёшь призывать рожать всех женщин, то сама просто не можешь остаться в стороне.

— И не останусь, — соглашаюсь без всякого сопротивления. — А в чём вопрос?

— Когда?

— Так бы и спрашивала, — делаю маленький выговор, — кратко и по делу. Мой ответ прост. Когда я буду готова к деторождению, тогда и рожу. Тут надо кое-что объяснить про индивидуальные особенности моего организма.

— С удовольствием послушаем, — и красиво скрещивает ноги, вот зараза! Если ещё оператор бросит туда фокус, то это изрядный отвлекающий манёвр. Ну-ну…

— Дело в том, что мой биологический возраст не больше пятнадцати лет. А рожать девочкам в таком возрасте врачи не рекомендуют. В принципе, ничего страшного не происходит. Как правило, пятнадцатилетние девочки благополучно рожают. Но есть издержки…

— Подожди, подожди… — останавливает меня ИнЧжон, — почему ты решила, что твой биологический возраст именно такой?

— ИнЧжон, ты-то должна знать, что я прибавляла в росте, будучи айдолом «Короны»? — ИнЧжон кивает, — У меня даже льготы от руководства были по этому поводу. Мне разрешали иметь вес выше нормы. Именно потому, что я росла. Только последние полгода мой рост остановился, и гормональный фон утратил детские особенности. Обычно это происходит в четырнадцать-пятнадцать лет. Край, в шестнадцать.

— Значит, твой биологический возраст сейчас пятнадцать-шестнадцать лет, — видимо, для зрителей разжёвывает ИнЧжон.

— Да. При этом идеальным возрастом для родов врачи считают диапазон в девятнадцать — двадцать пять лет. Именно в это время надо рожать первого ребёнка. Ну, учитывая, что у кореянок период юности и молодости дольше, можно прибавить пару лет.

— Ты ведёшь к тому, что для тебя идеальный возраст для родов наступит года в двадцать четыре? — ИнЧжон решает закруглить эту тему. Мне она тоже поднадоедает.

— Именно так. Типичная кореянка окончательно взрослеет в двадцать лет, я — в двадцать пять. Вот тогда и спросишь меня, когда я планирую рожать.

— Хорошо. Спрошу, — улыбается ИнЧжон.

Рекламная пауза.

— Так ты ещё моложе! — вскрикивает СунОк под смех ЧжуВона. — Ты вообще должна вокруг меня бегать!

— Это биологически, — объясняю я, — а социально мой уровень такой.

Показываю рукой на потолок. А затем — на пол.

— А твой, по сравнению с моим — вот такой.

Бестолковые, но такие весёлые разборки продолжаются до конца рекламы.

ИнЧжон опять поворачивает ножки. Не пытаюсь в ответ перетягивать одеяло на себя. Не буду рушить игру подружке, ей надо рейтинг нарабатывать, а у меня и так заоблачный.

— ЮнМи-сии, в сети до сих пор ходит то неприятное обвинение по поводу двух девочек, якобы покончивших с собой из-за твоего невыполненного обещания, — ИнЧжон поднимает руки, предупреждая мою резкую реакцию. — Извини, ЮнМи-сии, но ты сама разрешила задавать любые вопросы.

— Вопрос-то в чём?

— Как ты к этому относишься?

— Как к тесту на кретинизм. Те, кто так думает, успешно его сдают. И могут себя поздравить: они — кретины, — ИнЧжон немного ошибается, резкость моя проявляется по-другому.

— Склонна согласиться, но не пояснишь ли для зрителей? — ИнЧжон делает хороший финт. Отдаёт пас мне и присоединяться к кретинам не хочет.

— Охотно. Давно пора прекращать эти глупости. Во-первых, мы негласно проверили эти слухи. Ничего подобного не было. У девочек были личные проблемы. Какие — не скажу. Это частная жизнь, в которую мы не имеем права залезать. Лично я — не буду. Я же не в «СпортСтип» работаю.