— Таким образом, вы окончили второй курс в четвертом по счету ВУЗе. Где?
— Небольшой колледж в предгорьях. Оттуда прямиком приехала в столичный округ.
— Почему?
— Это суровый край, и там живут суровые люди. А я трусиха. Однажды в пешем походе студент сорвался в пропасть, а я шла следом и не помогла ему. Парня вытягивали впятером с помощью leviti airi[31] и спасли, а мне создали все условия, чтобы добровольно покинуть колледж. В тех местах не прощают малодушия. Пока отец договаривался с нужными людьми, я жила в небольшой гостинице в пригороде столицы. Наверное, он посулил золотые горы, и меня приняли сюда.
— По ВУЗу на одну сессию, — констатировал профессор.
— Да, знакомая закономерность. К лету придется снова менять место жительства.
— Познавательно. В вашем возрасте не каждому удается повидать мир, — сказал Альрик, вытягивая увечную ногу.
Сомнительное счастье путешествий. Меня кружит как листок на ветру, и повсюду я чувствую себя чужой.
— Почему не взбунтовались? Заявили бы, что не поддадитесь на шантаж и насильственное принуждение к учебе.
— Пробовала. Отец сказал, что со мной произойдет несчастный случай со смертельным исходом.
Профессор хмыкнул:
— Пустая угроза.
— Может, и пустая, но он никогда не бросает слов на ветер. Буду "гулять" по ВУЗам до тех пор, пока выгодно отцу. Наверное, проблемы, создаваемые мной — мелочь по сравнению с пользой, которую он получил.
— Ваш батюшка речист, — согласился мужчина. — Горячо поддерживает правительственный курс и на хорошем счету. Он уверенно продвигается вверх.
Наш батюшка медленно, но верно взбирается на вершину политического олимпа, и безмозглая дочь не воспрепятствует достижению цели.
— Что ж, вы выполнили свою часть сделки. Мне достаточно информации, — закончил профессор беседу по душам.
Я вздохнула. Откровения подняли со дна памяти неприятные и постыдные моменты биографии, и муторная взвесь не желала оседать. "Во всем нужно видеть хорошее, — говорил Алик. — Как бы хреново не было, знай — могло быть хуже, поэтому радуйся тому, что есть". И учил: "Всё, что ни делается — к лучшему. У всякой гадости есть цель: сделать тебя выносливее, закаленнее и сильнее. Разбив нос на мелочи, ты не сломаешь шею в большом деле". Раньше в каждой неудаче я искала плюсы и хорошие стороны, они позволяли смотреть в будущее с надеждой. В последнее время совсем позабыла о заповедях интернатского друга, выручавших в трудную минуту.
— Какой толк в том, чтобы быть вашей синдромой?
— Никакого, — ответил Альрик. — Исследования свернуты, интерес к теме давно угас, поскольку из нее нечего выжимать.
Циничные слова покоробили. Не завидую тем, кого признали особенным и сделали рабочим материалом для опытов ученых, извлекающих пользу целиком или по частям.
— Значит, диагноз неизлечим?
— Это не болезнь, Эва Карловна, — ответил мужчина мягко. — К сожалению, мутация пожизненна.
То есть неустранима. Это судьба. Рулетка. Выброшенные кости. Вскрытые карты. Кем и где угораздило родиться.
Альрик дохромал до сейфа и, достав долгожданное заключение об исследовании раритета, протянул мне. На офсетном листе сверху значилось заглавными буквами, выполненными на печатной машинке: "Независимая экспертиза".
Ниже, в первом пункте "Объект исследований" указывались визуальные характеристики фляжки — вместимость, масса нетто и брутто, диаметр в широкой и узкой части, эллипсность и прочие количественные уточнения, вплоть до вогнутости донышка и числа витков на резьбе.
В следующем пункте "Внешние признаки" перечислялись отличительные приметы сосуда: материал — серебро с двумя десятками добавок, названия которых ничего не говорили; подробное описание чеканного рисунка вплоть до угла наклона копья, поворота головы героя и числа колец у издыхающего питона; количество повторений фразы non dispi funda[32] и расположение клейма производителя.
Далее следовала строка "Предназначение". Конечно же, производство органической жидкости от янтарного до темно-коричневого цвета с отсутствием осадка, заданной температурой, плотностью, вязкостью, кислотностью, крепостью и составом, классифицируемой как коньяк.
"Суть улучшений". Тут я вообще оказалась не при делах. Высокоумная белибердень — математические и структурные формулы, знаки и символы, перемежающиеся цифрами — заняла добрую половину листа. Как печатная машинка сумела выдать нечитаемую абракадабру?
"Гарантийный срок/число/количество/сумма генераций". Прочитав, глаза расширились и долго не могли сузиться. Единица на десять в шестой. Миллион порций крепчайшего напитка отличного качества. Так и есть — упомянута полная генерация, то есть алкогольный гейзер забулькает лишь в опустевшей фляжке, а половинный объем заполняться не будет.
Меня пронзила жадность. Внезапно расхотелось разлучаться с коньячным чудом. Может, перейти с опта на розницу и продавать спиртное из-под полы на розлив?
"Период генерации" — 30 мин. Голова кругом. Это же кран с открытым вентилем! Собственный заводик на дому! Чем не повод для открытия подпольного бара?
Триумфом гениальности Альрика стала печать белого сургуча со скромным оттиском черного трезубца, расположившаяся внизу листа — какая же, как и на фляжке.
— Невероятно! — восхитилась я и, потеряв дар речи от переполняющих чувств, пожирала глазами результат профессорского труда.
— Оригинал заключения можно вынести из института, как и фляжку. Возьмите вдобавок ксерокопию. Она сделана на бумаге из личных запасов, поэтому Монтеморт не откликнется. Советую отдать посреднику сначала копию для предварительной оценки и поторговаться, а затем заключать сделку и отдавать оригиналы.
— Да, — я завороженно уставилась на лист, не поняв ни слова из сказанного.
— Эва Карловна, — тронул за плечо мужчина.
— А? Что? Здорово, Альрик Герцевич! Вы волшебник!
Он принял комплимент, благосклонно улыбнувшись, и повторил речь.
— Как оцениваете фляжку?
— Дайте подумать, — профессор потер лоб. — С учетом того, что я давно отошел от дел… Инфляция, расходные материалы, двухсторонний риск… Не меньше двухсот тысяч.
— Ты-ысяч? — протянула я, не сразу вникнув в размеры суммы. Цифра, озвученная Альриком, приравнивалась мной к полету на Луну или куда подальше.
— Торгуясь, стойте на половинной доле от реализации, иначе посредник решит, что вы в безвыходном положении, и специально снизит цену или будет давить, требуя перераспределения процентов.
— Хорошо, — кивнула я, а в ушах стояло: "Двести тысяч". С ума сойти! Если профессор не ошибся в предположениях, после дележа долей у меня на руках останется пятьдесят тысяч. Мама дорогая! Да меня ухлопают при выходе из лаборатории!
Власть денег огромна, пусть они пока мифические. В каком-то полузабытье я вытерпела осмотр с замерами, взятиями, прослушиваниями и заглядываниями. Забыла обо всем, даже о "колечке" и о проблемах с Мэлом. Глаза заполонили кучи монет, или нет — высоченная гора, сверкавшая золотом как новогодняя елка.
Напоследок мужчина сказал:
— Если посредник предложит цену ниже, чем я назвал, поясните, что гарантийный срок заложен на жидкость указанной крепости, и понижение на каждый градус имеет аналогичное число генераций, умноженное на тысячу, так что фляжка начнет вырабатывать сивуху ближе к концу света. Специалист прочитает об этом в разделе "Суть улучшений".
— Запомнила, — взглянула я на листок. Наверное, символ бесконечности в третьей строчке как раз характеризует эффективность работы раритета. Представила, как Солнце когда-нибудь остынет и планета погибнет, а фляжка вмерзнет лед, но продолжит генерировать коньяк.
— Желаю удачи на экзамене. — На прощание Альрик намекнул на бессонную ночь, которую следовало посвятить безумной зубрежке.
