Том кивнул.

— Да, мальчики из отдела новой продукции тоже не в восторге.

— Но почему? Ради Бога, что такого великого она совершила?

Элизабет вдруг заметила, как бедный Том покраснел и опустил голову. И тут до нее дошло.

Ну конечно! Она всегда была близка к папаше. Значит, сейчас еще ближе. Новая проститутка в гареме. Ясно, она без всяких усилий теперь поднимается вверх по лестнице. Стоит признать, это единственное, за что отец всегда вознаграждал женщин. Или, как в случае с Моникой, за то, что та никогда не поднимала шума из-за похождений мужа. Ему, наверное, надоели девицы в жемчугах, ехидно подумала Элизабет. Теперь он перекинулся на женщин-карьеристок? Да что за дела у него с этим большегрудым роботом?

Но что бы там ни было, ни отцу, ни Нине она не позволит встать у нее на пути.

Телефон на столе Элизабет громко зазвонил. Она сняла трубку.

— Элизабет — , это ты, дорогая? — Девушка напряглась.

Отец. В приятные интонации вкрапливались ехидные нотки. Он всегда так с ней разговаривал. Почти все Рождество она каталась на лошади по замерзшим полям имения Кэрхейвенов, подолгу гуляла среди скалистых холмов, чтобы оказаться подальше от этого проклятого голоса. — Ты не могла бы подняться ко мне в офис? У нас с Ниной Рот есть к тебе интересное предложение.

В зеркале, вправленном в двери лифта, Элизабет изучила свое отражение. Блестящие волосы свободно падали на кашемировый жакет цвета ирисок. Она надела к нему подходящую по цвету твидовую юбку. И еще туфли на низком каблуке и самые тонкие, какие только бывают, колготки. Предолимпийские сборы вернули ей былую форму, она снова влезала в двенадцатый размер. Ослабевшие было ноги и ягодицы окрепли, прямая спина прибавляла роста и стройности, золотой браслет болтался напевом запястье, а платиновая лыжа, подаренная Джеком, поблескивала сквозь шелковую блузку кремового цвета. Элизабет была без косметики — коже вернулись естественные здоровые краски.

Двери лифта зашипели, открываясь, Элизабет вышла и увидела миссис Перкинз, которая расплылась в подобострастной улыбке.

— Леди Элизабет, как приятно вас видеть! Как вы замечательно выглядите… Хорошо провели Рождество? .Много тренировались, я думаю?

Элизабет великодушно улыбнулась, поболтала с ней, но сердце ее громко стучало. Она чувствовала себя так же, как перед началом соревнований. Нина и Тони. Вместе. Нужно ей все это? Неужели ей предстоит сейчас схватка?

— Нет, нет, входите, леди Элизабет. Он, конечно, ждет вас, — щебетала миссис Перкинз.

Элизабет пересекла приемную отца, бессознательно потирая кольцо, его подарок на Рождество. Все дети Сэвиджей получали такие в двадцать один год. Тяжелые, золотые, с фамильным гербом. «Я по крови имею на это право, — подумала Элизабет, усмиряя свой гнев. — Он не может оттолкнуть меня».

Она вошла в кабинет Тони.

Нина стояла у стола, прислушиваясь к разговору Элизабет и миссис Перкинз за дверью. Миссис Перкинз говорила почтительно, почти лебезила. «Ну что ж, в конце концов Элизабет — знатная особа, а я только на подхвате», — цинично подумала Нина.

Тони сразу же встал, как только дочь переступила порог, подошел к ней и поцеловал в щеку. Нина изобразила улыбку, наблюдая за ними. Боже. Посмотрите на эту высокомерную телку! И эта девчонка хочет лишить ее работы! Замок. Школа хороших манер в Швейцарии.

Охотничьи балы. Твидовые юбки!

Граф и Элизабет приветствовали друг друга, целуя воздух возле щек, говорили дружеские слова, но от церемонии веяло напряженностью. Нина заставляла себя сохранять на лице улыбку.

Тони сделал знак девушкам сесть.

— Элизабет, дорогая, у Нины есть идея.

— Леди Элизабет, — Нина едва не задохнулась, произнося титул и имя, — вы помните, отдел новой продукции работал над медицинским средством Би — 28?

— Средство для похудения, — уточнила Элизабет.

— Да Оно лопнуло, но исследования дали некоторые побочные результаты.

— В число компонентов средства входили витамины, — объяснил Тони, — они предназначались для компенсации недостающих питательных веществ, которые не попали бы в организм человека из-за отсутствия аппетита. Би — 28 не выдержало испытаний на токсичность, что означает отравление…

— Папа, я знаю, что такое токсичность.

Папа! Нина быстро заговорила, чтобы скрыть свое раздражение.

— Витамины — это еще одна великая вещь, которую можно продавать. Вместе с бутылками минеральной воды и всем остальным они станут хитом восьмидесятых. Мы надеемся, что вы можете нам помочь.

— Я тоже так думала, но всякий раз, когда я приходила с какими-нибудь идеями — с любыми, — вы отказывались даже взглянуть.

Элизабет выдержала взгляд американки и увидела, как вспыхнули темные зрачки; жгучий гнев в них стал приправой в пышной красоте Нины Рот.

Наступила пауза. Элизабет заметила, как Нина посмотрела на Тони, но лицо отца осталось непроницаемым.

— Да, леди Элизабет. Я понимаю, должно быть, я действовала слишком нетерпеливо, — медленно проговорила Нина и опустила глаза, явно негодуя.

— Но ты могла бы нам очень помочь с новыми таблетками, которые мы запускаем. — Голос Тони звучал спокойно. — Люди, сама знаешь, хотят иметь универсальную пилюлю, от всего. Раньше было трудно дать им такую.

— А что, сейчас она есть?

— Мы сумели соединить железо и кальций, — сказала Нина Рот. — Обычно кальций препятствует усвоению железа, а новая таблетка решает эту проблему. Вы прекрасная кандидатура для продажи такой пилюли. Рекламную кампанию легко соединить с вашей карьерой лыжницы. Видите ли, мы думаем назвать ее «Золото Дракона». По аналогии с «Золотом Олимпиады». Вы олимпийская надежда и чемпионка мира, ваше лицо — самое подходящее для торговой марки.

— Так вы хотите, чтобы я рекламировала ее?

— Только если в печати, Элизабет. Я думаю, телевизионная реклама — это несколько вульгарно, — заметил отец. — Ты также будешь отвечать за проведение всей кампании, будешь разрабатывать ее план, создавать образец для тиражирования, продавать, проверять счета.

То есть будешь делать абсолютно все.

Элизабет ощутила, как пальцы сжались в крепкий кулак. Удивительно, что способен сделать легкий шантаж, подумала она. Но предложение отца и Нины Рот звучит неплохо. Она будет контролировать все. Элизабет изо всех сил старалась не выдать бурной радости, распиравшей ее.

— Таблетка золотистого цвета?

— Желтого, из-за каротина, — объяснила Нина.

Элизабет раздражала ее покровительственная манера говорить. Она, может, и не такая лабораторная крыса, как Нина Рот, но и не безмозглая курица. Нина думает, что она одна может шевелить мозгами.

— Ну что скажешь, дорогая? — спросил граф. — Это дело по твоим способностям?

— Да, — согласилась Элизабет. — Если у меня на самом деле будет полный контроль над проектом. — Она подалась вперед и с вызовом взглянула на Тони.

«Она не принимает меня в расчет», — подумала Нина.

— Конечно, — сказал Тони.

— Если я буду вести это дело, то не должна докладывать Нине.

Нина сидела спокойно, но гнев пожирал ее изнутри, как огонь горючее. Она не сомневалась, что Тони поддастся: единственное, чего он хотел, — спокойной жизни.

Если даже при этом надо унизить Нину, он не задумается. Она посмотрела на Элизабет — с прекрасной осанкой, холеную, одетую так, как одеваются в высших кругах, с твердым взглядом.

— Ну конечно, Нина не будет этого касаться, она занимается текучкой, руководить тобой станет Дино Винченцо. В конце концов он отвечает за маркетинг.

— Мне подходит, папа. Впрочем, было бы неплохо, если бы я во всем подчинялась Дино. В будущем.

Нина прикусила нижнюю губу. Кэрхейвену не понравилось заявление дочери. Нина почувствовала, как босс разозлился, но он всегда в первую очередь придерживался практических соображений.

— Как хочешь, — кивнул Тони.