Но по его глазам было видно, что грозится он больше для виду.

— Так что не скромничайте, мистер Сорокин, — похлопал меня по плечу Уорнер. — Мне очень дорог мой сын Джек Уорнер-младший, а потому я прямо сейчас выпишу вам чек на три тысячи. Хотя и это лишь мелкая благодарность за жизнь моего отпрыска.

— Нет, что вы, мистер Уорнер, не нужно никаких чеков.

Тот удивлённо приподнял брови, застыв с перьевой авторучкой в одной руке и чистым чеком в другой. Присутствующие зашушукались, им трудно было понять, почему я отказываюсь от денежного вознаграждения.

— Не нужно денег, потому что вы можете оказать мне и в большей степени себе ещё большую услугу.

— Ну-ка, — заинтересованно глянул на меня продюсер, — любопытно, что вы можете мне предложить…

— Это не сиюминутный разговор, он касается новаторских идей в кино.

Уорнер сразу поскучнел.

— Знаете, сколько желающих сделать что-то новое в кинематографе? Я уже запретил таких сумасшедших пускать к себе, так они всё равно находят способы просочиться мимо охраны.

— Не знаю, как там насчёт других, — заявил я, твёрдо глядя ему в глаза, — но у меня масса отличных идей, которые смогут поднять вашу кинокомпанию на новый уровень.

— Ладно, — обречённо вздохнул продюсер. — Подходите ко мне завтра часиков в 10 утра. Только не домой, а в рабочий офис. Знаете, где он находится? Нет? Ничего страшного, мой пресс-секретарь вам объяснит.

На следующее утро я сидел напротив Джека Леонарда Уорнера в его кабинете, не без удовольствия втягивая носом ароматный дым сигареты. Привычкой курить я так и не обзавёлся, но иногда мне всё же нравилось ощутить запах табака.

— Итак, мистер Сорокин, — выпустив вверх струю дыма, начал Уорнер. — Вы вчера уверяли меня, что можете поднять мою… нашу с братьями компанию на новый уровень. Что ж, я готов вас выслушать.

К этому монологу я готовился весь вчерашний вечер и, набравшись духу, начал с идеи фильмов про зомби.

— Зомби — это, согласно гаитянским поверьям, восставшие из мёртвых при помощи культа вуду, — решил я сначала провести небольшой экскурс в историю.

— Это я и так знаю, — неожиданно прервал меня Уорнер. — Все видели фильм 1932 года "Белый зомби" режиссёра Виктора Гэльперина, где главную роль играет Бела Лугоши. Кстати, при бюджете картины в 50 тысяч долларов удалось собрать в прокате более 8 миллионов. Два года назад Гэльперин снял фильм "Восстание зомби". Может быть, вам стоило всё же взять чек? Моё предложение ещё в силе.

Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Я-то по своей наивности был уверен, что все ужасы в современном кинематографе ограничены историей Дракулы, а тут вон тебе, уже и зомби в ход пошли. Ладно, восставшие мертвецы не прокатили, идём дальше.

— А как вам следующая история? Действие фильма под названием "Шмель" происходит в небольшом городке неподалёку от Филадельфии, где в маленькой квартирке живёт главный герой нашей истории, потомок русских эмигрантов Иван Шмелёв по прозвищу "Шмель". Он боксёр средней руки, который днём работает вышибалой денег у должников своего босса, а по вечерам тренируется и выступает на ринге. Чернокожий чемпион мира Аполло Крид по прозвищу "Костолом" собирается проводить свой очередной бой в Филадельфии, однако накануне поединка его соперник травмируется, и бой оказывается под угрозой срыва. Тогда Крид предлагает выйти против него какому-нибудь местному новичку, делая из этого грандиозную рекламную кампанию. Ему нравится прозвище одного из претендентов, в итоге он решает дать неизвестному боксёру шанс стать чемпионом мира. Приняв вызов Крида, претендент имеет месяц, чтобы привести себя в приличную форму под руководством местного отставного боксёра. И вот, наконец, день боя. Переполненный стадион, в центре которого стоит ринг. Сначала Аполло не относится к противнику серьёзно, но Иван в первом же раунде посылает чемпиона мира в нокдаун. Оправившийся Крид теснит претендента. Благодаря своей природной способности держать удар, Шмелёв выдерживает все 15 раундов и в конце боя едва не склоняет чашу весов в свою сторону. Крид, тем не менее, одерживает победу по очкам с минимальным перевесом. Ну, там ещё можно приплести личную жизнь героя, это уже как бы второстепенная сюжетная линия. То есть в конце боя, когда рефери поднимает руку порядком побитого Крида, на ринг поднимает подруга Ивана, и тот делает ей предложение руки и сердца, что публика восторженно принимает.

К этому времени Уорнер загасил сигарету в пепельнице, и слушал, задумчиво дергая себя за кончик уса.

— Сюжет в общем-то неплохой, только вот русский эмигрант тут не катит. Много ли у нас эмигрантов из России, которые придут посмотреть фильм? Из вашей страны приезжают почти исключительно евреи. Другое дело — итальянцы. Предлагаю сделать главного героя итальянцем. Соответственно изменить и название фильма.

Вот как тут не поверить в судьбу? Хотя магнат по-своему прав. Ему нужно делать деньги, а с итальянских зрителей уж точно поимеешь больше, нежели с русских.

— Хорошо, пусть будет Рокки Бальбоа по прозвищу "Итальянский жеребец", а сам фильм назовём "Рокки".

— Рокки Бальбоа, "Итальянский жеребец", - словно пробуя слова на вкус, повторил Уорнер. — А что, мне нравится.

— Тогда у меня есть идея продолжения, — сказал я, решив ковать железо, пока горячо.

Ну и выдал краткий сценарий "Рокки-2" и "Рокки-3", благо что эта киноистория Рокки Бальбоа была одной из моих любимых, и запомнить сюжет не представляло сложности. Затем дошёл до "Рокки-4", где вместо русского боксёра Ивана Драго я подсунул Уорнеру вариант с немецкой машиной убийства по имени Зигфрид Шульц. Уорнеру эта идея понравилась, тем более что вскоре должен пройти бой между Джо Луисом и Максом Шмеллингом.

Продюсер так воодушевился, что уже и не поглядывал на часы, как делал это в начале нашего разговора. А я продолжал закидывать его идеями. Теперь уже добрался и до "Красотки", предложив то же название. Смотрел фильм раза три, помнил не так хорошо все подробности, как в саге о Рокки Бальбоа, но и того, что запомнил, хватило, чтобы заинтересовать Уорнера.

— Это может иметь успех, — покивал он, закуривая новую сигарету. — А вы сами готовы написать сценарии к фильмам?

— Увы, для этого мне, боюсь, не хватит таланта и знания языка.

Действительно, взяться за сценарий, да ещё на английском, было выше моих способностей.

— Тогда нам понадобятся минимум два сценариста, — про себя в задумчивости пробормотал Уорнер. — Один напишет сценарии всех фильмов про Рокки, второй возьмётся за "Красотку".

— Три. Три сценариста, мистер Уорнер, потому что я хотел бы предложить вам ещё одну идею.

Он посмотрел на меня, теперь уже куда более заинтересованным взглядом, нежели это было вначале нашей беседы. А я пересказал продюсеру сюжет фильма "Гладиатор" с Расселом Кроу. Имена большинства исторических персонажей той картины я помнил не так хорошо, как имя главного героя, да и точное время действия подзабылось, но это я считал не столь существенной деталью.

— Блестящая задумка! — воскликнул Уорнер по окончании моего рассказа. — Мистер Сорокин, вам нужно будет найти время, чтобы вплотную поработать с людьми, которых я вам предоставлю. Вы им расскажете то же самое, что рассказали мне, они напишут сценарий, вы потом его прочитаете, внесёте правки на своё усмотрение, затем прочитаю я и мои братья Гарри и Альберт. Если всех всё устроит — получите неплохой гонорар. Слово Джека Уорнера! Плюс, — поднял он кверху указательный палец, — в случае успешного проката, на что я сильно надеюсь, вы будете иметь свой процент. Как вам такие условия?

— Отлично! — кивнул я. — Кстати, я мог бы помочь с постановкой боевых сцен в "Гладиаторе".

— Это уже решим по ходу дела. Что у вас со временем?

— Послезавтра бой Джо Луиса и Шмеллинга, хотел успеть в Нью-Йорк, чтобы забрать выигрыш в букмекерской конторе. Неизвестно, сколько он там будет меня дожидаться. Да и другие дела есть.