— Благодарю за терпение… А сейчас я готов озвучить встречное предложение моего босса. Представим, что конфликта между нами не было, что просто в Нью-Йорке появился ещё один сильный игрок в криминальном бизнесе, который решил договориться с другими сильными игроками.

Я сделал паузу, наблюдая за реакцией собеседников. Пока она была выжидательной, с ноткой напряжённости, хотя тот же Лански это умело скрывал, делая вид, что всецело поглощён выкуриванием ароматной сигареты.

— У нас есть интерес в Гарлеме, где ваши люди уже не первый год снимают пенки с подпольных казино, тотализаторов и борделей. Большой Иван планирует оторвать от "чёрного района" свой кусок пирога, но на контролируемые вами территории он пока не покушается, благо что в Гарлеме ещё хватает мест, где можно развернуть дело, не причиняя беспокойства конкурентам. Мы не хотим войны, но вам придётся считаться с появлением рядом конкурента, хотите вы того или нет.

Вот тут Бонанно и прорвало. Он с грохотом опустил перебинтованный кулак на столешницу, дёрнулся вперёд и принялся орать, брызжа мне слюной в лицо:

— Bastardo! Да я тебя и твоего вонючего босса на куски порву! Я ваш сраный Гринпойнт сравняю с землёй! Вы передо мной на коленях ползать будете!..

— Джо, успокойся! Успокойся бога ради!

Лански и Тартамелла на пару пытались осадить мафиози, держа его за плечи. С трудом, но это им удалось. Я же всё это время сохранял полную невозмутимость, и когда Бонанно, тяжело дыша, опустился на место, я спокойно достал из кармана носовой платок и демонстративно вытер лицо.

— Вы весьма экспрессивны, синьор Бонанно. Но лучше, если вы всё же будете держать себя в руках. И не пытайтесь мне или моему боссу угрожать. У вас же ведь есть дети, и если с ними что-нибудь случится, вам их определённо будет не хватать.

Эта фраза окончательно вывела итальянца из себя. С рычанием дикого зверя он запустил руку под пиджак, и спустя секунду на меня смотрел ствол небольшого браунинга. Вот тебе и честная встреча без оружия! Хотя и мы не лаптем щи хлебаем, тоже подготовились к возможным сюрпризам.

Я уже видел, как указательный палец его забинтованной руки нажимает на спусковой крючок, но моё тело в этот момент действовало само по себе. Стол весил килограммов 30, однако опрокинуть его на Бонанно и одновременно пригнуться, уходя с возможной траектории полёта пули было делом каких-то долей секунды. В воздух взметнулись почти пустая бутылка виски, стаканы, пепельница вместе с окурками, грохнул выстрел… Не давая противнику второго шанса, я вскочил и носком ботинка выбил пистолет из его многострадальной руки, а следующим ударом отправил мафиозо в глубокий нокаут.

Лански и Тартамелла в этот момент изображали немую сцену из "Ревизора". Впрочем, им хватило нескольких секунд, чтобы прийти в себя и начать действовать. В первую очередь это относилось к Лански, который кинулся навстречу ворвавшимся в заведение боевикам, среди которых я разглядел и своих ребят.

— Спокойно, всё в порядке, — заявил он, выставив перед собой ладони в успокаивающем жесте. — Произошло всего лишь небольшое недоразумение.

Я кивнул своим — мол, уже разобрались — и те вместе с остальными потянулись на выход. Хорошо, что не пришлось доставать револьвер и устраивать пальбу. Бармен, целивший в меня из обреза, спрятал свой дробовик обратно под барную стойку. Гляди-ка, неплохо подготовился Лански, своего человека под личиной простого бармена на всякий случай вооружил. Главное, что в меня больше не стреляли. Похоже, и для Лански, и для Тартамелла браунинг у Бонанно оказался сюрпризом. Хотя для второго навряд ли, он же советник, консильери, неужто и от него босс скрывал такую подставу? Правда, судя по взгляду и вспотевшему лбу Джона, он всё же явно не ожидал такого развития событий.

Между тем застонавший Бонанно понемногу приходил в себя. Ему помогли сесть на стул, придерживая на всякий случай, чтобы не свалился обратно. Взгляд поверженного мафиози блуждал, и только где-то спустя полминуты сосредоточился на Лански.

— Мейер, что сейчас было? — слабым голосом спросил он.

— Ты пытался пристрелить этого русского, нарушив тем самым условия встречи, — сурово произнёс Лански. — Мы же договаривались — приходим без оружия. Он мог убить тебя голыми руками.

— Не убил же, — принялся ощупывать челюсть более-менее очухавшийся гангстер. — Вроде не сломана и зубы на месте. Хороший удар.

— Надеюсь, он немного привёл тебя в чувство. Хотя упоминание киднеппинга, — недобрый взгляд Лански в мою сторону, — кого угодно вывело бы из себя. Вы специально этого добивались, мистер Бёрд?

Пожимаю плечами:

— Лично я против похищения детей и тем более издевательств над ними. Но Большой Иван — человек без тормозов, иногда его конкретно заносит. Он и своего не пожалеет, если ему чем-то не угодят. Помню, как-то один парень отказался выполнить приказ, показавшийся ему слишком жестоким, так босс лично отрезал ему уши, сварил из них holodetc, а после заставил беднягу всё это съесть.

— Страшный человек этот ваш Большой Иван, — покачал головой Тартамелла.

М-да, ловко у меня получается вешать им лапшу на уши. Лански, правда, скептически кривит физиономию, а вот итальянцы, похоже, к моим словам отнеслись весьма серьёзно.

— Что ж, похоже, встреча сегодня не слишком удалась, — констатировал я. — И, следует признать, не по моей вине. Но я понимаю вспыльчивый итальянский характер, тем более дети — это святое, поэтому, что уж там, часть вины всё же беру на себя. Перед тем, как попрощаться, ещё раз напоминаю: Большой Иван решил подмять под себя часть Гарлема. Так что вам поневоле придётся мириться с таким соседством. Но я надеюсь, что вы к этому отнесётесь с пониманием, и также донесёте информацию до других глав семейств. А ваше предложение, синьор Бонанно, насчёт компенсации за погибших итальянцев я своему боссу передам, но не уверен, что он на это согласится. Уж поверьте, — притворно вздыхаю, — я его знаю как никто другой.

Нахлобучив на голову шляпу, я неторопясь покинул зал, спиной ощущая четыре пары глаз, включая бармена. На выходе мне вернули конфискованный полчаса назад револьвер, а еще спустя три минуты наш автомобиль мчался по Парк-авеню.

— Ну как всё прошло? — нарушил молчание изнемогавший в нетерпении Фёдор. — Что там была за стрельба?

— И мебель перевёрнута, — добавил Василий.

— Вспыльчивый итальянец, — усмехнулся я, — не выдержали нервы. Пришлось его успокоить. Кстати, у меня тут появилась идея!

— Что за идея?

— Не нанести ли визит одному моему темнокожему другу в Гарлеме… Он сейчас раздумывает над моим предложением. Если мы заявимся всей компанией, это произведёт на него некоторое впечатление, и возможно, заставит ускориться с принятием решения.

— Так что, разворачиваемся? — задорно спросил Демид.

Я задумчиво почесал кончик носа и махнул рукой:

— Давай!

В этот тихий августовский вечер главы пяти нью-йоркских семей, а также боссы мафии из Чикаго и Буффало собрались в фешенебельном итальянском ресторане, расположенном в пригороде Нью-Йорка. Присутствовали только те, кому по статусу положено было здесь находиться. Последним прибыл глава семьи Бонанно. Перебинтованная рука и огромный кровоподтёк на левой стороне лица сразу же привлекли внимание собравшихся, однако вопросы были оставлены на потом. Тем более что и Дон Бонанно — хотя приставка "Дон" многим казалась излишней ввиду молодости мафиози — в таком виде чувствовал себя достаточно неуютно. Обнимаясь с каждым из присутствующих, он прятал глаза за тёмными стёклами очков.

Помимо глав семей, входивших в так называемую Комиссию, за длинным столом присутствовали босс еврейской мафии Мейер Лански и глава "Корпорации убийств" Альберт Анастазия. Урождённый Умберто Анастасио, он сменил имя и фамилию в 1921 году. В том памятном для него году, когда сидел в тюрьме "Синг-Синг" в ожидании казни на электрическом стуле за убийство грузчика. Правда, в итоге всё закончилось благополучно. После того, как из-за юридических формальностей дело было направлено на доследование, один из ранее допрошенных свидетелей не смог предстать перед судом. Альберт знал, что случилось со свидетелем — с бедолагой как следует поработали трое его братьев, также работавших грузчиками на Бруклинской набережной.