Наскоро перекусили, не забыв тяпнуть за встречу по рюмашке, после чего решили ехать в Гарлем на авто атамана. Тем более что все, кроме Демида, находились под парами. Пока не выяснил, штрафуют ли в Штатах за езду в нетрезвом виде. Тем более алкотестеров ещё не существует, степень опьянения, вероятно, определяется дедовским методом — хождением по линии разметки. Но и дураку понятно, что реакция у подвыпившего водителя заторможенная, а становиться участником ДТП мне отнюдь не улыбалось.

По пути поделился с Вержбовским и Науменко идеей, которая родилась у меня ещё до отлёта в Лос-Анджелес. Идея состояла в следующем… Зафрахтовать небольшое пассажирское судно, или вообще купить списанное в утиль и подремонтировать, переделав его в плавучее казино. Ну а что, будет себе мирно стоять на рейде в паре миль от берега, а доставку клиентов можно осуществлять на катерах. Официально это будет, например, развлекательный центр с рестораном, сценой для выступления музыкантов и прочих деятелей культуры, как высокой, так и не очень.

— Есть вариант превратить корабль в "Русский клуб", - подлил я бальзама на истерзанные ностальгией сердца попутчиков. — Тоже с азартными играми, потому что нужно как-то делать прибыль, зарабатывать на наш отель в Лас-Вегасе. Игрокам — бесплатный русский стол: сто грамм водки, бутерброд с икрой, блины. По желанию за доплату можно посетить настоящую русскую баню с холодным квасом после парилки, здесь же — умелые массажистки. А кроме карт почему бы не предложить людям провести время за шахматной доской?! Выписать за соответствующий гонорара того же Алехина или Боголюбова, пусть дают сеанс одновременной игры на нескольких досках. Победителю гроссмейстера сто долларов, за ничью 10, ну а ежели проиграл 50 баксов.

Раньше-то я думал, что фамилия гроссмейстера произносится как Алёхин, пока в клубе шахматистов одесского порта, куда я забрёл в уже казавшиеся незапамятными времена, меня вежливо не поправили. Никаких "ё", Алехин через "е", так что сейчас я не боялся выглядеть смешным. Оказалось, что Вержбовский также в курсе грамотного произношения фамилии чемпиона.

— Заманчиво, — прищурился он. — Очень заманчиво с "Русским клубом". Правда, Алехин — действующий чемпион мира, думаю, и гонорар он попросит немалый. А Боголюбов дважды сражался с ним за шахматную корону, тоже не три копейки стоит.

— Ну, для хорошей рекламы можно разок-другой и разориться, — резонно заметил Науменко, от которой я и не ожидал подобной эскапады.

— Это верно, Василий Антонович, — кивнул я, поддерживая атамана. — Там же можно устраивать и выступления русских артистов — от фортепианного концерта Рахманинова до Петра Лещенко и Фёдора Шаляпина.

— Бог с вами, Ефим Николаевич! — отмахнулся, словно поп от беса, Вержбовский. — Фёдор Иванович скончался этим апрелем в Париже.

— Пардон, был не в курсе.

Мда, в это время я как раз пробирался тайными тропами в Архангельск. Как же давно это было, словно и не со мной вовсе… Ладно, нечего нюни распускать, у нас ещё столько дел, ностальгировать будем после.

— Если вы в целом согласны с моей идеей, то как только казино с борделем начнут приносить прибыль — мы начнём её откладывать на приобретение списанного судна. Назовём его, как и ресторан, "Русь". А то ведь совместный бизнес с неграми — штука довольно скользкая. Тем более полиция в любой момент может нагрянуть. А корабль будет только нашим предприятием, официально оформленным как, к примеру, шахматный клуб. А, как вам?

Ага, загорелись глаза у попутчиков, даже вон у Демида и то уши покраснели, видно, тоже живо представил сверкающий огнями в ночном море корабль, превращенный в "Русский клуб". Эх, мечты-мечты! Нет, ну а почему бы не реализовать свою мечту? Как там в песне: "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!.." Вот и будем делать, и кто нам помешает? Тем более что Бонанно очень вовремя откинулся и, получается, руки у меня лично развязаны. Хотя мафия злопамятна, рано радоваться, там не один Бонанно нагадить мог.

Джордан поджидал нас на заднем дворе нашего нового казино. Познакомил его с моими подельниками, после чего прошли в подвал, где уже наносились последние штрихи к облику будущего средоточия азартных игр в этом районе. Во всяком случае, столы под покер и рулетку стояли на своих местах, а игровые автоматы выстроились рядком вдоль стены. Пара чёрных ребят наводила в помещении порядок, не обращая на нас никакого внимания, а ещё один — похоже, электрик — ковырялся в штукатурке, выдёргивая оттуда старый провод. Помещение освещалось пока всего несколькими лампочками, но этого хватало, чтобы оценить масштаб происходящего. Тут даже барная стойка имелась. Как-никак мой темнокожий партнёр должен будет зарегистрировать заведение как бар, с соответствующей выплатой налогов. На кого он там зарегистрирует — это уже его проблемы.

— Думаю, через неделю заведение можно открывать, — сообщит Джордан. — Сейчас покажу вам небольшой фокус.

Он прошёл к дальнему автомату, сунул руку в какую-то нишу, раздался лёгкий скрежет, а следом сверху начала опускаться… стена. Через несколько секунд "однорукие бандиты" исчезли за аккуратно оштукатуренной перегородкой, по виду ничем не отличавшейся от других стен подвала.

— Я запомнил твои слова, Фил, и решил, что такая маскировка может пригодиться. Казино всего за минуту сможет превратиться в обычный бар. Кстати, надо ему придумать название, до того, как мой человек пойдёт его оформлять.

После недолгого совещания решили назвать злачное место "Чёрная орхидея". Вроде как отсылка к Гарлему, населённому чёрными. Не "Русь" назваться же, в самом деле. У нас это название припасено для другого дела.

Затем мы поднялись наверх, где предстояло расположиться борделю. Понятно, его уже никто регистрировать не собирался. Здесь работы по благоустройству предстояло больше. Пока только вычистили квартиры от ненужного хлама. Джордан поинтересовался, если ли у нас кандидатуры на рол "мамки", и мы дружно отрицательно покачали головами.

— Тогда предложу свою кандидатуру. Есть у меня на примете одна красотка с деловой хваткой, думаю, за процент от работы девочек она согласится взвалить на себя эту ношу.

Расстались мы довольные друг другом. Ещё раз заехали в наш ресторан, перекусили и решили расползаться по домам. Атаман уехал с сыном, Вержбовский предлагал меня подвезти, но я, поблагодарив, отказался, сказал, что в такую чудную погоду хочется полюбоваться закатом над Ист-Ривер. И отправился пешком на набережную, прихватив полкаравая хлеба, чтобы покормить чаек. Да уж, пробило что-то на сентиментальность. Старею, наверное.

Кормление чаек совместно с любованием закатом прошло без эксцессов, и в сумерках я поплёлся домой. Погружённый в свои мысли, я медленно брёл по Гумбольдт-стрит мимо церкви святого Станислава Костки, фоном воспринимая польскую речь, и в первый момент даже не обратил внимания, когда рядом затормозил тёмный "Плимут". Очнулся, только когда мне в бок упёрся ствол, и хрипловатый голос вместе со смесью каких-то специй и табака выдохнул мне в ухо:

— Давайте без глупостей, мистер Бёрд. Не советую дёргаться, если хотите вернуться в свой Гринпойнт. Просто молча и тихо садитесь в машину. Вот так… Надеюсь, вам удобно? Хорошо. Энрике, трогай!

Езда в автомобиле напомнила мне события годовалой давности, когда из сельского райотдела НКВД меня везли в Москву. Так же на заднем сиденье, так же зажатый с боков двумя крепкими ребятами, только теперь мне ещё вдобавок в бок достаточно больно упирается ствол револьвера. Интересно, успею я поработать локтями, прежде чем этот слева нажмёт на спусковой крючок? Ставить такой эксперимент мне совершенно не улыбалось, тем более ещё неясно, куда и зачем меня везут. Да и вернуть в Гринпойнт обещали, правда, не уточнив, в каком состоянии. Хорошо если не в виде расчленённого тела.