Помимо Виктора Аскольдовича здесь присутствовала и делегация станицы Наумовская во главе с атаманом, его супружницей и сыновьями, которые тут же принялись зыркать на симпатичных барышень, даже если те прибыли сюда с мужьями. Познакомили меня с какими-то стариками из рода Трубецких, была представлена здесь и ещё одна знатная фамилия — Шаховские. Остальные вроде попроще, но многие всё равно горделиво выпячивали грудь, поглядывая на менее знатных гостей сверху вниз. Я их условно назвал индюками.

По случаю открытия для гостей играл сам Рахманинов, недавно вернувшийся в Лос-Анджелес с отдыха из Швейцарии. Знавшему себе цену композитору сделали предложение, от которого он не смог отказаться, потому что за такую сумму не выступал ещё нигде и никогда, и теперь Сергей Васильевич в большой зале насиловал рояль "Steinway", обошедшийся нашему клубу также недёшево — в 12 тысяч долларов.

В "Русском клубе" предлагалась исключительно национальная кухня. Например, на открытии гостей угощали медовухой, клюквенным морсом, блинами с икрой, сырниками со сметаной, курником… Можно было отведать и не совсем уж русские блюда, в частности знаменитый Анковский пирог, который когда-то готовился для семьи Толстых по рецепту доктора Анке, или салат Оливье по оригинальному рецепту. Причём цены не кусались, были вполне доступны человеку со средним уровнем дохода, а для тех, кто купил билет на открытие, еда и напитки входили в стоимость пригласительного. Так что каждый гость мог сегодня вечером съесть и выпить сколько угодно. А в дальнейшем входной билет без учёта еды и спиртных напитков будет стоить сотню долларов.

Что же касается азартных игр, то желающие могли перекинуться в картишки, а вот игровые автоматы на "Орфее" были запрещены. Развлечений и без этого хватало. Тут тебе и музыкальные вечера, и ресторан с штатными цыганами, и бильярд, и сеансы одновременной игры в шахматы, и довольно-таки вместительная банька, которая уже с завтрашнего дня обещала принять первых гостей… А ещё любители подискутировать могли собраться в "Красном кабинете", уставленным мебелью из красного дерева и где стены были отделаны панелями из того же материала.

Немаловажным виделся и тот факт, что посетить "Русский клуб" мог любой желающий независимо от национальной и расовой принадлежности. Но мы понимали, что наибольшую популярность он всё же приобретёт среди русскоязычного населения Нью-Йорка. Я провёл на судне около трёх часов, после чего с сожалением вынужден был откланяться. Мне следовало хоть немного поспать перед утренними съёмками.

Особняком стоял мой визит на 11-ю по счёту церемонию вручения премии Киноакадемии, которая пока ещё не носила названия "Оскар", проходившую 23 февраля в уже знакомом мне отеле "Билтмор". Если предпремьерный показ "Красотки" проходил в малом зале, то церемония, естественно, в большом. Помимо "Красотки" на главный приз как лучший фильм года претендовала ещё одна комедия — "С собой не унесешь" уже двукратного обладателя премии режиссёра Фрэнка Капры, а также "Великая иллюзия", "Иезавель", "Город мальчиков", "Рэгтайм Бэнд Александра", "Цитадель", "Четыре дочери", "Пигмалион" и "Приключения Робин Гуда". А Кэрол Ломбард претендовала на лучшую женскую роль, соперничая с Бетт Дэвис, Нормой Ширер, Уэнди Хиллер и Маргарет Саллаван.

На церемонии Кэрол появилась в сопровождении Кларка Гейбла, выписавшего себе выходной от съёмок картины "Унесённые ветром". Не приходилось сомневаться, что эта эпопея станет соперником моего фильма на следующей церемонии. Или я слишком уж размечтался по части художественных достоинств "Банд Нью-Йорка"?

Как мне шепнул неугомонный Герман, снова успевший где-то поднабраться, Гейбл всё-таки бросил Марию Лэнгем, которая старше его на 17 лет, и тайно женился на Ломбард. Живут они на каком-то уединённом ранчо, разводят лошадей и спят чуть ли не в шалаше.

Кэрол между тем всячески делала вид, что я ей неинтересен, удостоив лишь кивком головы, тогда как Гейбл пару раз неприветливо покосился в мою сторону. Скорее всего, до него дошли слухи о том, что его пассия провела ночь в моём номере, да ещё и этого же отеля. Не знаю уж, что там Кэрол придумала в своё оправдание, если Гейбл всё-таки высказал ей претензии, но пока они выглядели вполне счастливой парой, невзирая на перешёптывания за спиной.

"Ладно, пусть наслаждаются жизнью", - подумал я, решив тоже не обращать на них внимания.

Однако самоустраниться всё же не удалось. Когда я возвращался из туалета, не знаю уж, специально это получилось или случайно, навстречу мне в сторону дамской уборной из-за поворота коридора вынырнула Кэрол.

— Здравствуй, Фил!

— Привет, Кэрол. Отлично выглядишь!

— Спасибо, ты тоже…

Она замолчала, я тоже не знал, что сказать. Наконец она посмотрела мне в глаза из-под чуть опущенных век и негромко произнесла:

— Фил, я люблю Кларка…

— Здорово! Надеюсь, это чувство взаимно. Что я ещё могу сказать?

— Однако и тебя не могу забыть.

Как же она чертовски хороша в этом платье… А без платья, насколько я помню, ещё лучше!

— Честно сказать, я тоже частенько вспоминаю ту ночь. Но для нас обоих будет лучше, если мы сделаем вид, что тогда ничего не было. Ну или просто мимолётная интрижка, обычный секс, не более того, без обязанностей.

— Вот именно, — её глаза заблестели. — Только от секса, как ты, вероятно, догадываешься, иногда случаются дети.

— Что ты этим хочешь сказать?

На моём лбу выступила испарина, в горле резко пересохло, стало трудно дышать, и я расстегнул верхнюю пуговицу сорочки, постаравшись ослабить галстук-бабочку.

— Фил, я беременна.

— Но…

Я сглотнул ком, пытаясь осмыслить происходящее. В ту ночь я даже не думал о том, что возможен такой поворот событий. Думал, вернее, но совсем не тем местом, каким положено, и после этого мне в голову почему-то даже не приходила мысль, что Кэрол попросту могла залететь. Идиотская беспечность, свойственная многим мужчинам, даже уже, казалось бы, дожившим до того возраста, когда мысль должна опережать действия.

— Почти три месяца, — между тем продолжила моя любовница. — Месячные пропали сразу, позавчера я анонимно посетила своего гинеколога, тот подтвердил.

— Послушай, а ты уверена, что это мой ребёнок? — робко предположил я.

— С Кларком мы спали последний раз на тайном свидании за пару месяцев до нашей встречи, а в следующий раз уже полтора месяца спустя.

Блин, теперь уж точно не отмажешься. Была, конечно, мысль, что таким образом Кэрол решила меня развести. Либо она не беременна, либо беременная от Гейбла. С другой стороны, какая бы ей в этом была выгода? У неё более чем серьёзные отношения с Кларком, и если она от него беременна, то зачем это скрывать? Думаю, Гейбл был бы не против завести ребёнка. Кстати…

— А он… он знает?

— Нет, пока я ничего ему не говорила. И, наверное, не скажу.

— Почему?

Она замолчала, отведя наполнившийся слезами взгляд в сторону. Предчувствие нехорошего заставило меня взяться пальцами за её подбородок и повернуть лицо к себе.

— Кэрол, что ты задумала?

— Фил, пойми, у меня нет выхода! — она едва не сорвалась на крик. — Если Кларк узнает, что я беременна от другого мужчины — он меня бросит! А я этого не хочу!!!

— То есть ты окончательно решила избавиться от ребёнка?

Она всхлипнула, уже не скрывая слёз. Твою ж мать, ну я и скотина! Кэрол, конечно, тоже хороша, могла бы догадаться, чем может закончиться её мимолётное увлечение. В общем, влипли.

— Ладно, не плачь, успокойся, а то вон вся тушь расплылась. Иди умойся и приведи себя в порядок, а я тебя здесь пока подожду.

Она вышла из туалета через десять минут, в течение которых мимо меня в мужскую уборную и обратно прошествовали два типа в смокингах. Теперь Кэрол выглядела посвежевшей и даже одарила меня улыбкой.