– А я тебе не подчиненный, – сказал он, растягивая слова чуть больше обычного и чуть пододвинувшись к ней.

– Нас могут увидеть…

– Ну и что? Что тут такого, если ты потанцуешь со мной?

– Если Сэм увидит нас вместе, он устроит сцену.

– Однажды он уже устраивал – и ничего, пережили, слава Богу.

Билли Боб был слишком близко и наклонялся все ближе. Она уже чувствовала тепло его тела. Лицо у него было напряженное.

Силоу отодвинулась и отвернулась.

– Нет. Я не могу. Отдай кольцо. Мне надо идти.

Он откинулся на спинку сиденья и посидел немного, борясь с собой. Потом вынул кольцо.

– Там гравировка с твоим именем, – спокойно сказал он. – Если я покажу его кому-нибудь, выйдет большой скандал, правда?

– Отдай. – Она напряглась и протянула руку. Билли Боб отвел ее руку. Глаза его сверкнули.

– Ишь ты какая. Заработай сначала! Я буду на танцах в эту пятницу. Хочешь колечко? – Он зажал кольцо в кулак, потом завел его за спину и подвинулся к ней так близко, что почти касался щекой ее щеки. – Если хочешь, так приди и возьми!

Силоу устала во всем следовать чужой воле. Почему она должна постоянно сдерживать свои желания? Половина женского населения Суитуотера смотрит на Билли Боба разинув рты. Почему бы ей не станцевать разок с предметом всеобщего обожания?

Вечер пятницы они провели вместе, она получила назад золотое колечко, но оставила взамен часть своего сердца.

Когда Силоу подходила к «Лиджн Холл», она боялась, что ее узнают. Но на ней был наряд, в котором она никогда еще не показывалась на людях: потертые джинсы, белые теннисные туфли и простенькая розовая майка. Прическу она тоже изменила: все волосы зачесала набок.

Она встала у входа и стала разглядывать танцующих, не решаясь войти внутрь.

Билли Боб незаметно отделился от стены.

– Вы кого-то ищете? – спросил он.

Силоу вздрогнула от неожиданности, услыхав его голос, доносившийся из темноты.

– Да как вам сказать? А вы? Дожидаетесь кого-то?

Он подошел поближе, и ей стал, виден его четкий профиль и пышные светлые волосы.

– Да как вам сказать? – передразнил он ее. – У меня в личной жизни – трагедия: ревнивая жена. Если она нас застукает, то убьет на месте.

– А я слышала, что ваша жена просто святая.

– Правда? Может быть, я теперь тоже сделаюсь святым.

– Вряд ли. Вы занимаетесь вымогательством и шантажом. Его улыбка потускнела.

– Ну, Силоу, всего один танец. Чего тебе стоит?

– А чего тебе стоит просто отдать мне кольцо?

– Не упрямься, – он взял ее за руку. – Пойдем. И улыбнись, пожалуйста.

Билли потащил ее вдоль стены, не дав возможности возразить. Она прятала лицо. Рано или поздно ее, конечно, узнают. Но пусть уж лучше это случится как можно позднее. Билли остановился, повернулся и сделал приглашающий жест.

– Я так давно не танцевала… Наверное, уже забыла, как это делается.

– Как? Неужто и вправду давно не танцевала?

– Да, с восемнадцати лет. В молодости я была настолько глупа, что выполняла все твои желания.

– Это мне нравится. Это мне по душе. Давай вспомним старые добрые времена.

И он повторил свой приглашающий жест. Но она все еще сомневалась.

– Билли, меня могут узнать.

– Каким это образом? Кто тебя узнает? Тем более в таком виде.

– Кто-нибудь обязательно узнает. И мы пропали.

– Кто это «мы»? Я нигде и никогда не пропаду. И ты тоже, если не будешь вешать нос. Один танец, Силоу! Всего один танец!

– А потом?

– А потом… что-нибудь придумаем.

Это прозвучало для нее как предупреждение, но она не стала вырывать руку, когда он потянул ее к себе. Техасский тустеп – совершенно безобидный танец, но, конечно, не для тех, кто танцует его с Билли Бобом. Всякий раз, когда они соприкасались, всякий раз, когда она чувствовала биение его сердца, Силоу сразу вспоминала те далекие вечера… Его запах доводил ее до головокружения – она и забыла, как действует на нее его близость.

Он крепко сжимал ее в своих железных объятиях, она чувствовала его сильные ладони, жесткие и твердые, как тогда, когда он целовал ее перед расставанием.

Она пришла сюда, чтобы раздразнить его и вскружить ему голову, но, похоже, переоценила свои силы и теперь сама была на краю пропасти, так что надо было поскорее уносить отсюда ноги, сразу после того, как удастся выманить кольцо.

Не успела Силоу как следует додумать до конца эту мысль, как музыка вдруг оборвалась, погас яркий свет люстр, и полилась другая мелодия, медленная и томная.

Силоу шагнула к двери, но Билли остановил ее.

– Ты же сказал – один танец! – тихо прошептала она ему на ухо.

– Танец заканчивается вместе с музыкой, а перерыва в музыке не было, – так же тихо возразил он. – Чего ты боишься? Неужели я могу тебя обидеть?

Перед ней появился прежний Билли – тот Билли, которому она безоговорочно верила, – и в его объятиях она забыла про все на свете и помнила только одно: что она любит и любима.

Ну, хорошо… в последний раз. Сегодня она навсегда простится с тем, с прежним Билли, и больше никогда не будет вспоминать о нем.

Она прижалась к нему. И забыла обо всем. Наверное, так живут в раю: там нет ни будущего, ни прошлого, только счастье и радость жизни.

Когда музыка замолкла, у Силоу не было сил вздохнуть. Она вырвалась и побежала к выходу. Скорей, пока не зажегся свет! Ей нужно уходить. Немедленно! Как она теперь посмотрит ему в глаза?

Билли Боб не сразу пришел в себя. Он только что держал в руках прежнюю Силоу, ту самую Силоу, которая когда-то умоляла его взять ее! Это ощущение заслонило от него все остальное.

Вспыхнул свет, раздались аплодисменты, а он прокладывал себе путь сквозь парочки танцующих.

Добравшись до дверей, он вышел в темноту и стал оглядываться. Стоянка освещалась только фиолетовыми огнями сигнализации. Вдруг справа хлопнула дверца. В машине включилось внутреннее освещение салона, и он увидел розовую майку.

Между ними стояло два автомобиля. Размышлять было некогда. Он оперся ладонью о капот и перепрыгнул одну, потом таким же образом вторую. Потом подбежал к уже тронувшейся с места машине, на ходу открыл дверцу и прыгнул на сиденье рядом с нею.

Силоу вскрикнула от неожиданности, а он быстро заглушил мотор и вынул ключ из замка зажигания.

– Билли! Ты с ума сошел! – воскликнула она и потянулась за ключами, которые он держал в руке.

– Отдай ключи!

– Ни за что. Зачем ты убежала? – быстро спросил он. Он слышал, как она часто дышала, и видел, как она судорожно сжимала руль.

– Я станцевала с тобой один танец. Это все, о чем мы договаривались. И, раз уж ты здесь, отдай кольцо! – Она протянула руку.

– Силоу, посмотри на меня!

– Перестань мне приказывать!

Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на себя.

– Так ты пришла сюда только за тем, чтобы получить кольцо?

– А зачем же еще?

Билли взял ее за плечи и с силой развернул к себе.

– Врешь, черт побери! Я видел! Тебе было хорошо со мной! Я это чувствовал! Потому что мне тоже было хорошо!

Он тряс Силоу за плечи, но она продолжала молчать. – Поклянись, что ты пришла сюда только из-за кольца! – Он был вне себя. Он готов был вытрясти из нее душу! – Поклянись! Скажи, что ничего в тебе не осталось от той девчонки, что я знал когда-то! И что я ошибся, когда почувствовал, что мы как будто перенеслись в прошлое! Скажи, что тебе просто надо было выудить у меня кольцо!! Ну, говори!!! Да?! Или нет?!

– Нет!.. Нет! – вырвалось у нее. – Теперь ты доволен? Уходи от меня!

– Нет, я еще не доволен. Пока. Погоди…

Силоу закрыла глаза, потому что заранее знала, что за этим последует.

Целоваться с Билли Бобом – это все равно, что падать с большой высоты. Но не камнем вниз, а плавно скользнуть, словно по спирали. Тело как будто плавало в пустоте, совершенно лишенное веса. Сердце стучало так, что ничего больше не было слышно. Но в этом крылась опасность. Как бы не упасть с такой высоты и не разбиться!