Она подошла к полкам и вытащила одну из книг. «Спаривание животных». Очень интересно. Вторая, рядом с первой, была озаглавлена: «Садоводство и огородничество».

– Неужели ты все это прочитал? – удивленно спросила она, взвешивая на руке объемистый том.

Билли Боб небрежно пожал плечами, но его щеки слегка порозовели.

– Почти все. И не потому, что захотелось, а потому, что понадобилось.

– Ага… понятно…

Но это была неправда. Ей было непонятно, как она могла? Слезы накатились на глаза. Что она сделала? Вышла замуж за человека, которого она совершенно не знает!

Нет, это для нее совершенно незнакомый дом, которому еще только предстоит, если все будет хорошо, стать ей родным. Она здесь чужая, никому не нравится, кроме Билли, но и он внезапно предстал перед ней в каком-то новом свете, стал как будто чужим и незнакомым.

Ей вдруг так захотелось домой, к Сэму и Лоре, что она целую минуту боролась с собой, прежде чем справиться с острым желанием убежать скорей отсюда.

– Ну что ты? – нежно спросил Билли Боб, подошел к ней, обнял сзади, прижал к себе, положив подбородок ей на голову. – Боишься, я заставлю тебя все это читать?

Силоу собралась с духом и высказала то, что вертелось на языке:

– Ту комнату, за кухней, у заднего крыльца… я могу взять себе?

Он стоял, прижавшись к ней, и она почувствовала, как напряглось его тело.

– Ты… ты хочешь спать там? Она кивнула.

– Но почему? – гневно спросил Билли и развернул ее к себе лицом. – Почему ты не хочешь спать здесь, со мной?

– Потому что… потому что здесь слишком близко… к… ко всем. И еще… это твоя комната, понимаешь? Только твоя. Я здесь чужая. И вообще, во всем доме. Я не понравилась твоим. И твои книги… Я не знала, что ты так много читаешь. Я, наверное, не приживусь здесь.

– Ты что, хочешь сказать, что жалеешь обо всем, что между нами было? – сверкнул он глазами и убрал руки. – Значит, этот дом… мой дом… недостаточно хорош для тебя?

– Нет, я совсем не то хотела сказать. Просто мне надо немного побыть одной.

– В другой комнате, на другом этаже? Что ты молчишь, Силоу? – Он поймал ее за подбородок и заставил посмотреть в глаза. – Ты забыла, что говорила мне вчера? Забыла, как сама разделась, как обнимала меня? А помнишь, как ты звала меня по имени, когда…

– Тогда ты тоже был совсем другим! – покраснев, перебила она. – Вчера я была нужна тебе, а сегодня ты не принадлежишь мне, ты – часть своей семьи. Ты больше во мне не нуждаешься.

Билли Боб опустил плечи и поник головой.

– Ладно, – он подошел к окну и стал смотреть на тенистый двор. – Господи! Живи там, где хочешь! Живи одна, пока не почувствуешь, что готова стать мне настоящей женой; пока не перестанешь бояться меня, моей семьи и дома.

– Это недолго, Билли! – прошептала она таким несчастным голосом, что сердце его сжалось, и недовольство сразу пропало.

– Я все понимаю, Силоу! Тебе трудно, – сказал он и, протянув руку, легонько коснулся ее щеки кончиками пальцев. – Я пойду поговорю с мамой. Я скажу ей, что ты займешь ту комнату. Отдохни, девочка моя. Вчера ночью тебе ведь было не до отдыха, а?

– Ты знал ее четыре года, а нам и словом не обмолвился? – не поверил дедушка.

Пришлось Билли начать все сначала. Он решил рассказать обо всем, только благоразумно не упоминать о трех тысячах долларов.

– … и мы встретились снова в тюрьме, куда она попала, разбив свою машину.

– И ты, конечно, решил времени зря не терять и быстренько жениться, – подхватил дед.

Билли раздраженно фыркнул.

– Я давно этого хотел. Мне представилась такая возможность! Мог ли я ее упустить?

– Она принадлежала не тебе, – медленно сказала мама, упорно не желая глядеть на сына, – не тебе, а другому сыну судьи.

– Нет! – страстно возразил Билли. – Я понял, что ты хочешь сказать: что я нарочно женился на Силоу, чтобы досадить Сьюэллам.

– Не я одна, наверное, так подумала, – печально сказала Эллен.

– Пусть думают. Я познакомился с ней раньше, чем Сьюэллы. Она моя!

– И тебе будет легко забыть, что она была с другим?

– Мама! Силоу была девушкой. И у меня нет никаких сомнений.

– О! – вырвался у нее возглас, в котором смешались и смущение, и удивление, и облегчение.

Дед прервал воцарившееся ненадолго неловкое молчание.

– А я и не знал, что такие водятся в наших краях, – криво усмехнулся он. – Ты, наверное, нашел последнюю во всем штате.

– Ей, наверное, очень не понравится, что я проболтался.

– Мы не вынесем это дальше порога, – заверила его Эллен. – Это все, конечно, хорошо, но не главное. Она – дочь богача.

– Ну и что? – не сдавался Билли. – Она вытащила меня из тюрьмы. И вообще, нас многое связывает. Я не могу бросить ее. Особенно сейчас, когда она напугана до смерти. Мне кажется, что она сейчас плачет. По крайней мере, у нее было такое лицо, когда мы расставались. – Он вспомнил ее потерянный, пустой взгляд.

– А чем это мы ее напугали? – возмутился дед.

– Я сказал, что она может жить в маленькой комнате, которая у кухни. – Билли проигнорировал вопрос деда и постарался сообщить новость спокойно, не показывая, как это ему обидно.

– Вы что, поссорились? – не выдержал дед.

Билли Боб нахмурился. У старого деда нету такта ни на грош!

– Просто Силоу понравилась та комната и ей захотелось побыть немного одной.

– Ну, ты и дал маху, парень! – Старший Уокер с трудом выбрался из кресла-качалки и встал перед внуком, опираясь на трость обеими руками. – Тебе уже однажды давали от ворот поворот? Еще раз хочешь получить отставку? Знаешь, способ делать женщин довольными и счастливыми? Они тоже его знают. И не прощают, если мужья им не пользуются! Но они хотят, чтобы мужчины всякий раз добивались их, проявляли настойчивость, понятно?

– Ничего, я настойчивый, – усмехнулся Билли Боб.

– Не сомневаюсь, – согласился старый Вилли. – Без настойчивости такую жену не отхватишь. Жена у тебя красавица. Очень милая, да. И желанная, раз ты ее ждал четыре года. И, что называется, «честная». Но такие как раз самые привередливые.

– Кто бы мог подумать, что мой дед так хорошо разбирается в женщинах? Откуда, интересно, у него такие широкие познания? – задрав голову вверх, спросил Билли.

– Наш дед тайком почитывает «Плейбой»! – Эллен неожиданно прыснула. – При любой возможности. А комнату она пусть занимает. Ты не забыл, папа, что там две двери? Одна – в коридор, другая – на заднее крыльцо? Виль может воспользоваться любой. Он ведь весь в тебя пошел!

Когда Билли Боб пришел домой на обед, она еще спала, свернувшись калачиком на середине постели. Яркое голубое платье чуть задралось и приоткрывало красивые загорелые ноги до колен.

Сердце Билли екнуло, когда он посмотрел на свою молодую жену. Ее волнистые темные волосы веером рассыпались по подушке, оставляя открытым для его взгляда смуглое от загара лицо. Было жарко, несмотря на распахнутые настежь окна.

Одной рукой Силоу держалась во сне за край платья, там, где были расстегнуты две пуговицы, как будто приглашая его продолжить начатое ею дело. Если бы она не нервничала так накануне, если бы не мама и дед, которые сейчас придут обедать, если бы здесь не было так жарко, он бы знал что делать: закрыл бы за собой дверь, скинул одежду и…

Да, и главное «если бы»: если бы его здесь сильно ждали. «Если бы», «если бы», «если бы»… И все против него.

Перед тем как вернуться на ферму, Билли еще раз заглянул к ней. Силоу проснулась, сонная, растрепанная и очень юная. Когда он встал в дверях, и она заметила его, на ее лице появилась сонная, довольная улыбка, которая вдруг очень тронула его.

– Как ты? Тебе лучше?

Она молча кивнула, потом зевнула и сладко потянулась.

– Я иду на ферму. Хочешь со мной? – сказал он равнодушно, стараясь не показать, как ему хотелось бы, чтобы она пошла.

Силоу подалась вперед, но тут же посмотрела вниз, на свое платье.