Тот чихнул и заглох.

— Никак не могу понять твоего пристрастия к подержанной технике, — прокомментировал киборг.

Фанан скособочившись лежал на гравицикле и держал в руках сенсорный блок, выдранный Гариком из панели управления.

С антигравитационной подушкой все было нормально, поэтому Мордашка отыскал в бардачке шнур, привязал его к направляющим штырям и сейчас находился в паре метров впереди и волок машину за собой, словно заупрямившегося таунтауна.

— Прелестно, — заявил Тон. — Почему бы тебе не очистить для меня вон тот солнечный фрукт?

Голос у киборга по-прежнему был хриплый.

— Заметано. Ты срываешь, я чищу. Что у нас с погоней?

— В зоне действия сенсоры ничего не видят, а передатчик я на досуге развинтил от нечего делать, чтобы нас не запеленговали.

— Вот и славно.

— Мордашка…

— Чего?

— Спасибо, что вернулся за мной.

— Если бы тебя поймали, комэску пришлось бы заполнять кучу бумаг. Это я так к Антиллесу подлизываюсь.

— Резонно. Кстати, ты уже составил гениальный план или речная прогулка в него входит?

— Он из нее состоит, — Гарик попытался сдуть прилипшую к мокрому лбу прядь волос; ничего не получилось. — Во-первых, упражнения развивают меня физически, а во-вторых, они предоставляют великолепный шанс ознакомиться с местными красотами и памятниками культуры. Рано или поздно мы доберемся до поселка, там я выкраду тебе врача.

— Ну да, — согласился Фанан и закрыл глаза. — Да ты без поискового оборудования собственный зад не отыщешь.

— А еще из поселка мы свяжемся с нашими и до рассвета будем далеко-далеко от этого грязного вонючего валуна.

— Ну да…

— А может, врач окажется близкой тебе по духу женщиной, влюбится в тебя и твои дурные манеры без памяти.

— Как же, жди! Знаешь, какими будут ее первые слова? Она в экстазе взвизгнет: «Ой, Гарик Лоран! Ой, я теряю сознание…»

Мордашка повернулся.

— Внимательнее приглядись.

Фанан приподнял голову.

— А да, верно, ты же у нас временно жертва ожогов, я забыл. Может, у меня действительно появится шанс.

Он сморщился и вновь попытался сложиться вдвое, чтобы переждать новую волну боли.

— Так, свидание отменяется. Тебе нужна немедленная медицинская помощь. Сейчас я вызову ребят Зсинжа и скажу, что мы сдаемся.

Фанан с трудом разогнулся и сел, его покачивало из стороны в сторону; держаться ровно в седле Тону было невмоготу.

— Иди сюда…

Гарик зашлепал по мелководью.

Стоило ему поравняться с гравициклом, Фанан сгреб Лорана за воротник. Органический глаз киборга пылал огнем не хуже искусственного. Только по цвету отличался.

— Слушай меня, Мордашка. Мы не сдадимся. Твою физиономию даже под всем этим гримом и мои импланты опознать — раз плюнуть. Вся афера с Нетопырками отправится прямиком в реактор, а нашим ребятам придется начинать все сначала, только теперь он будет знать о нас всю подноготную. Я этого не допущу.

— Но ты же умрешь!

— Плевать.

Внезапный порыв пошел на убыль, вымотанный им Тон отпустил Гарика и лег обратно.

— Если начинать все сначала, понадобится время… — прошептал он. — А Зсинж разбомбит еще больше колоний, взорвет еще больше кораблей. Даже один лишний день означает, что перед каким-нибудь начинающим глупым молодым лекарем откроется дорога, по которой шел я, и закончит он так же, как я…

— Ты хороший человек, Тон, я не хочу…

— Не лучше мальчишки, у которого в жизни есть одна цель — делать добро всем остальным… Я предпочитаю его жизнь моей, — Фанан перевел дыхание. — Когда я умру…

— Ты не умрешь.

— Заткнись и слушай меня. Мордашка, когда я умру, не позволь им найти мое тело. Меня опознают. Сделай все, что потребуется, чтобы вернуться к нашим, но не дай им отыскать меня.

— Ты не умрешь.

— Пообещай.

Гарика затрясло.

— Даю слово. Ты не умрешь.

— Постараюсь тебе в этом помочь.

Здоровый глаз закрылся, искусственный продолжал смотреть Мордашке в лицо. Губы Фанана тронула слабая улыбка.

— Пробки на улице нет, а мы стоим. С чего бы это?

Лоран взялся за трос.

— Сам виноват. Нечего было нанимать неопытного водителя.

Солнце закатилось, на небо высыпали мириады крохотных спутников Хальмада; за ними простирался звездный ковер. Несмотря на фабрики и заводы, небо здесь было чистое.

На излучине реки, там, где деревья стояли реже, Тон Фанан спросил:

— Что это?

Мордашка оглянулся, проследил взгляд киборга и запрокинул голову к светлому ночному небу.

На фоне крупной луны неторопливо плыл «звездный разрушитель», далекий и не очень страшный.

— «Железный кулак», наверное.

— А-а… здорово будет взглянуть на него перед тем, как он разлетится на части.

Шагов через двести Гарик услышал позади судорожный всхлип и поспешил к гравициклу. Зашли они не так далеко, как хотелось бы. Передвигать окоченевшие и тяжелые, словно гири, ноги становилось все труднее.

Он ждал, что Фанана опять скрючит, но Тон лежал на спине в той позе, в которой ему было удобнее всего. Только красивое лицо было искажено от боли.

— Извини, — пробормотал киборг. — Запаниковал.

Говорил он едва слышно.

— Запаниковал, — повторил Мордашка.

— Представил, как грустно станет в Галактике без моего отточенного интеллекта и общего превосходства, — Тон сделал попытку улыбнуться.

— Вот уж о чем тебе не следует беспокоиться!

— Наверное, ты прав, — Фанан протянул руку; он что-то держал в ней.

Гарик машинально взял этот предмет.

— Это еще что?

— Это называется пер-со-наль-ная-я де-ка. Детишки в Республике и в Империи знают о них чуть ли не с рождения.

— Смешно до колик.

— Заберешь с собой. Тут кое-какие мысли напоследок.

Холод от колен пополз выше, Гарик вздрогнул.

— Не надо так, Тон. Не последние… Ты сам себя изводишь.

Киборг сумел сипло рассмеяться.

— Тебе лучше знать. Ты у нас специалист в этом вопросе.

— Это что должно означать?

— Я поступаю так, как поступаю, потому что хочу причинить окружающим боль, чтобы не страдать в одиночку. А ты поступаешь так, как поступаешь, чтобы наказать маленького сопляка, который когда-то по малолетству снялся в нескольких дурацких фильмах.

— Нелепица какая.

— Да? Мордашка, по-твоему, сколько ты должен Новой Республике?

— Ну… кое-что.

— За то, что талантлив. За то, что сделал ради Империи.

— Ну да… правильно.

— Неправильно. Ты взваливаешь на сопляка, каким был когда-то, непосильный груз.

— Ну да, долг — вещь тяжелая. Так уж получилось, что я причинил вред, а теперь понемногу оплачиваю счета.

— Этот счет в балансе не нуждается, — в голосе Тона зазвучала прежняя издевка. — Жизни разумных существ, мальчик мой, не сводятся к цифрам, нельзя их обменивать, словно валюту. Как нельзя сравнивать поступки мальчишки, совершенные по неопытности и глупости, с тем, что взрослый мужчина должен сделать за свою жизнь.

— Тон, ты бредишь!

— Хотелось бы верить, правда? Эй, а мы опять остановились…

Прошло еще немного времени, и за негромким гудением репульсатора Гарик расслышал сиплый шепот:

— Опять он летит…

— «Железный кулак»? — уточнил Мордашка, задирая голову.

«Звездный разрушитель» суперкласса отматывал очередной виток вокруг орбиты.

Он был похож на наконечник копья, которое принадлежало сверхъестественному герою давно забытых легенд. Корабль плыл в вышине, не заботясь о жизнях, смертях, победах и поражениях здесь, внизу. А когда он решит спуститься с небес, то принесет с собой только гибель и разрушение. Да, подумал Мордашка. В том и суть «Железного кулака». А потом он подумал, что подобные вещи не имеют права на существование.

Он взорвет это чудовище, даже если на поиск уйдет вся оставшаяся жизнь.

— Не слишком-то грозно он выглядит на таком расстоянии, правда? — Гарик постарался, чтобы отвращение не просочилось в голос.