— Думаю, пока рано, — улыбнулась она. — Но всё равно спасибо.

В пространстве вокруг нас что-то мигнуло. Я ощутил душновато-приторный запах, как в перегретой оранжерее, которую забыли проветрить. Размытые полосы, из которых теперь состоял пейзаж, отчётливо дёрнулись, исказилась. Это было похоже на телекадр, поперёк которого шли помехи.

— Шторм пришёл-таки? — спросил я.

— Да, судя по всему.

— И часто у вас такое бывает?

— Кратковременные бури — периодически, как летние грозы. Но они длятся минут пять-десять. Флюид в это время нельзя ловить, можно только брать из запасов, из конденсаторов. А затяжной шторм — редкость. Пару раз в год от силы.

— И мы как раз угодили? Ну, мы даём.

— Ага, — кивнула она. — Но шторм, конечно, распространяется не на весь флюид-континуум. Концентрируется обычно вокруг конкретной оси. Так что, по идее, мы скоро вырвемся… Поскорее бы, а то неуютно…

Хильда покосилась на свой экран. Рябь заполнила его целиком, болотно-зелёная, скрыв даже яркую точку, обозначавшую цель прыжка. Я спросил:

— А долго, кстати, лететь?

— Не могу сказать. Шторм мешает.

— Короче, ждём, пока выскочим?

— Да, ничего другого не остаётся. А я пока перечитаю внимательнее про выбранный мир. Может, что-то ещё полезное попадётся.

— Давай.

Она взяла справочник и углубилась в чтение. Некоторые отрывки цитировала мне вслух. Ничего особенно важного мы, правда, не извлекли. Лишь укрепились во мнении, что задерживаться там не резон, как и мозолить глаза туземцам. Этот мирок вообще посещался редко, только в случае крайней необходимости.

Шторм наконец-то пошёл на убыль — или, точнее, мы покидали зону, где он резвился. Пейзаж под нами деформировался всё меньше, помехи почти исчезли. Экран радара тоже очистился, восстановились оси.

А вот светящаяся точка исчезла.

— Не поняла… — пробормотала Хильда.

— Может, экран просто барахлит?

— Нет, дело не в этом… Вообще не чувствую курс, как будто всё стёрлось. Так не должно быть, даже при шторме. Иначе диспетчеры нас бы не отпустили…

— Спокойно, ничего страшного. Может, шторм был какой-нибудь аномальный, особо резкий. Попробуй заново, возьми пеленг. Не торопись.

Хильда сосредоточилась, положила руку на джойстик. Текли минуты, затягивалось молчание, но я терпеливо ждал.

— Как в тумане всё… — проговорила Хильда. — Единственный ориентир — на грани восприятия, очень смутный… Но координаты — не те, которые мы наметили…

— Пофиг. На ту помойку не очень-то и хотелось. А смутный ориентир — лучше, чем ничего. Погнали туда.

— Стараюсь…

Хильда застыла, как изваяние. Её тонкие пальцы, обхватившие джойстик, закостенели от напряжения, побелели. Капелька пота сползла по её щеке.

На экране замерцала зеленоватая точка.

— Ну, вот видишь, — сказал я. — И нет проблем.

Отдышавшись, Хильда снова полезла в оглавление справочника. Сообщила недоумённо:

— Здесь такие координаты не значатся.

— Да ну ладно? Мы новый мир открыли?

— Звучит неправдоподобно, но по-другому объяснить не могу…

Машину тряхнуло, и мы вывалились в обычное пространство.

Под нами расстилалась саванна — выцветшая на солнце, зеленовато-серая, с редкими зарослями кустарника. Блеснула лента реки.

Но любоваться ландшафтами было некогда — я почувствовал, что машина стала слушаться хуже. Не вышла, к счастью, из-под контроля, но флюидный поток как будто ослаб. И парус на мачте явственно потускнел.

— Садимся, — оповестил я Хильду. — Попробую ближе к речке.

Штурвал от себя — я начал снижение, по возможности плавно. Хильда затаила дыхание, стараясь мне не мешать.

Приземлились мягко.

Я выбрал место между кустами, чтобы машину не было видно со стороны. Людей поблизости вроде не наблюдалось, но мало ли?

Держа руки на штурвале, я вслушался — в каком состоянии пребывает управляющий контур? Сообщил Хильде:

— Есть две новости, хорошая и… хм… амбивалентная. Машина у нас исправна, просто система ушла на перезагрузку, как и положено на промежуточной станции. Это была хорошая новость.

— А что с другой?

— Шторм всё-таки сказался, по ходу дела. Перезагрузка продлится долго. Полдня как минимум, по моим ощущениям. И лучше нам выйти на это время, тогда процесс несколько ускорится.

— Понимаю. — Хильда вздохнула без энтузиазма. — Насчёт машины — тебе виднее, конечно. Вылезаем?

— Угу.

Я выбрался наружу и оказался по колено в траве. Тонкие, но жёсткие стебли неохотно гнулись под ветром. Колючие колоски цеплялись за джинсы.

— Я переоденусь, — сказала Хильда с другой стороны машины, — а то ноги исцарапаю сразу.

— Правильно мыслишь. А подглядывать можно?

— Да ну тебя, Тимофей.

Осторожно и медленно она дошла до багажника. Подняв крышку, повозилась пару минут за ней и предстала в новом наряде. Теперь на ней были широкие брезентовые штаны с несколькими карманами и лёгкая майка.

— Во! — оттопырил я большой палец. — Отважная первооткрывательница. Можно без фоторетуши на обложку журнала.

— Загадочный комплимент, но я уловила смысл. А что означал твой жест?

— Полное одобрение, конечно. — Я несколько подвис. — Хотя с жестами надо без фанатизма, тут ты права. А то аборигены поймут неправильно и надают по шее.

— Думаешь, мы их встретим? И, кстати, ты говорил, что наша задержка здесь — амбивалентная новость. То есть ты видишь в ней и что-то положительное?

— А как же? — удивился я. — Целый новый мир неисследованный! О таком я даже мечтать не мог. У нас-то Земля изучена вдоль и поперёк. Другие планеты — да, интригуют, и я туда хотел. Но там условия непригодны для жизни — ну, в Солнечной системе, по крайней мере. Терраформирование — пока только в перспективе…

Говоря это, я заглянул в багажник. В специальной ячейке были припасы — сухой паёк, канистра с водой. Я поинтересовался:

— Пить сильно хочешь? Пока лучше экономить, я думаю. А то вдруг застрянем тут на несколько дней. А что за вода в реке, мы пока не знаем.

— Пока не очень хочу, пускай постоит.

Я захлопнул багажник и подержал ладонь на его поверхности. По металлу прошёл чуть заметный отблеск. Машина осталась видимой, но взгляд чужака теперь с неё соскользнул бы, не фокусируясь.

К сожалению, маскировка действовала лишь во время стоянки, когда аэрокар был статичен. В движении же его не получилось бы скрыть.

— Ну, — сказал я, — пошли на разведку? Терзает первопроходческий зуд.

— Завидую твоему настрою, — сказала Хильда. — Ну, в смысле, я тоже очень заинтригована тем, что мы нечаянно сделали такое открытие. И тщеславие мне не чуждо, не буду врать. Но мы ведь не разведчики и не исследователи-профессионалы, а всего лишь курьеры. И я боюсь, что мы напортачим. Это вообще мой страх ещё с детства — оказаться некомпетентной. Я ведь не из простой семьи, как ты знаешь…

— Да брось. Поспорим на ящик пива, что большинство остальных миров открыли такие же случайные люди? Почту везли куда-нибудь, промахнулись — и хоба! Новая пометка на карте.

— Наверняка и так бывало, но всё-таки…

Мы вышли из-за кустов и побрели к реке. Я сказал:

— А вообще, конечно, не помешала бы экипировка получше. Может, тут волки бегают, а у нас и ружьишка нет.

— Оружие нельзя транспортировать. Разрушается при прыжке.

— На лекциях говорили, помню. Это я чисто для протокола. Путевые заметки.

— Кстати, — сказала она, приостановившись, — а ведь есть один штрих, который мы упускаем. Сообразила только сейчас.

— Помнишь расположение точки на радаре? — спросила Хильда.

— Да, юго-запад. Почти на оси, чуть ниже.

— Тридцать семь минут с небольшим, если не по компасу, а по обычному циферблату. Я записала цифры, потом мы сели. А перед тем, как отключила радар, глянула на него ещё раз, чисто машинально. И что-то меня смутило, но я сразу отвлеклась и не поняла. А теперь дошло — точка была не с той стороны оси.