— Альфред, я ошибся. Не рассмотрел.

— Можно сказать, что вы, господин Ветров, не просто ошиблись. Вы еще и все рамки дозволенного перешли!

— Что…  не так?..

— Кто это вам спать разрешил? И на диванах разваливаться так непотребно. Мы еще даже не начали веселиться. Стоило мне уйти…

— Я не спал…

— Да-да, я заметил. А вот это особенно четко, — сказал Альфред, указывая пальцем на темное пятно на моей груди. — Открытый рот — это еще куда ни шло, но стекающие из него слюни. Тебе будет трудно отвертеться.

— Не спал я… .

— Ну, не спал, значит, не спал. Так тому и быть. Ты как-то уж совсем буквально подошел к моим словам. Свет погасил, свечу зажег…  Я не забираю слова обратно. Пить коньяк, покуривая сигары, это дело интимное…  Но не так же…  Удивил старика.

— Я не…  А где Лена?

Альфред взглянул на золотые часы.

— Судя по времени, — сказал Рихтер, — она уже третий сон досматривает, в теплой кроватке.

Неужели это все мне показалось? Слишком реалистично! Схожу с ума? Или…  Химера…  Но она даже не со мной — я оставил ее в кармане пиджака в гардеробной. Дело не в ней…  Что со мной происходит? Ответов не было. Я сгреб терзающие сознание мысли в кулак и выкинул из головы. Потом разберусь.

— Она давно уехала?

— Минут тридцать назад ее видел. Я как раз из туалета выходил.

— Что она вам сказала?

— Главное, Лена сказала, что ты согласен ехать. Она устала и поехала домой — вещи собирать. Просила передать…  Скажу дословно: «Передай ему, что мы скоро увидимся, и чтобы не скучал».

— Даже так…

— Да. Я сразу сделал пару звонков нужным людям во Франции. Потом набрал Настю с просьбой помочь. Она уже все выполнила на «отлично». Без сучка, без задоринки. Гостиница забронирована. Билеты, страховки, визы…  Все будет завтра в аэропорту. Потом дошел до бара и заказал немного еды. Вернулся, а тут ты, в темноте…  Поначалу даже подумал, что разум тебя покинул. Жуткое было зрелище. Слюни тягучие изо рта, как у душевнобольного…  Если видел когда-нибудь, то поймешь меня.

— Довелось…  А паспорт? Он у меня дома в серванте лежит, под замком.

— Что ты с глупостями пристаешь? Раз она сказала: «Готово», — значит, так и есть. Может, новый паспорт сделала, откуда я знаю. Она девушка умная. Я в ней не сомневаюсь и ей не мешаю. Сама разберется.

— Кстати, а где сама Настя? Вы вроде говорили, что она должна чуть позже подъехать…

— Не приедет Настя. Она в Петербурге, в аэропорту. Весьма вероятно, что бутерброды с колбасой всухомятку жует, давится и о нас вспоминает. Туман, снегопад, погода нелетная…

— А вы давно ее видели?

— Не далее чем вчера с ней по скайпу общался. Прямо, как на тебя сейчас, смотрел. Ты сегодня, как маленький ребенок, вопросы так и сыплются. Чем бы заткнуть эту бездонную дыру? Почему трава зеленая? Небо синее? Куда, когда, почему, зачем?

— Альфред, еще один вопрос. Вы, случаем, сигары в диэтиламиде лизергиновой кислоте не вымачиваете? А то мне показалось…

— Бог с тобой! Нет за мной такого греха, жизнь миловала.

Так сразу и не скажешь — таращит меня не по-детски. Ничего не понимаю. Получается, что заигрывания Елены мне померещились! Жаль…  Ну, я и нафантазировал!

— Ну и хорошо…  — сказал я. — Кофе заказать, что ли?.. Оклемаюсь хоть чуть-чуть…

— Может, лучше по шампанскому? Есть тут у них один отменный сорт игристого…  — поинтересовался Рихтер.

Сопротивлялся я недолго. Просто не хотелось отказывать Альфреду…

Девушка выскользнула из приоткрывшегося проема стальной сейф-двери с вмонтированным посередине глазком, напоминающим рыбий глаз. Аккуратно ее захлопнула, не издавая лишнего шума. Дождалась характерного щелчка закрывающего замка, после чего еще раз дернула за ручку.

Барышня пригладила растрепанные волосы. Выровняла на шее цепочку из белого золота, с висящим на ней кулоном с бриллиантом. Пересчитала дорогостоящие кольца на руках и только после этого оглядела себя. На подоле белоснежного вечернего платья красавица обнаружила застиранное пятно от красного вина, но трагедию из этого делать не собиралась. Ей оно показалось незаметным и даже милым. Удовлетворившись результатом осмотра, девушка сунула подмышку модный клатч и брезгливо нажала пальцами на кнопку вызова лифта, слегка пожженную местными хулиганами.

Идеальная красота молодой особы не вписывалась в дизайн унылого подъезда. Его серые стены навевали гнетущую тоску. К тому же были густо испещрены крайне нелитературными надписями и загадочными каракулями с притязаниями на современное искусство. А если начистоту, то кто-то или что-то здесь явно «была лишней».

Створки лифта расползлись с душераздирающим протяжным скрипом и исчезли в стенах. Стилистика кабинки оригинальностью не отличалась. Она соответствовала оформлению всего подъезда, за исключением потолка, куда шаловливые, но короткие ручки юных художников не сумели добраться.

В мерзком нутре подъемника обнаружился тучный, тяжело дышащий мужчина лет сорока пяти с багрово-красным цветом лица. По его лбу и щекам градом катился пот, а в районе подмышек, на светло-серой спецодежде с логотипом «Водоканал» на нагрудном кармане, виднелись следы темных пятен с солевыми белесыми краями.

Удушающий запах антиперспиранта ударил в нос гламурницы, которая, несмотря на «маленькие неудобства», все-таки решилась переместиться внутрь. Вонь перебивала даже стойкие «ароматы» мочи особо нетерпеливых или крайне пугливых посетителей.

— Здравствуйте! — заходя в отвратительный лифт, произнесла она громко. — Мне вниз!

— Добрый день! Мне тоже на первый, — ответил не в меру упитанный пассажир, устало вздохнув.

— Что вздыхаете? Проблемы какие-то? На работе? — спросила она, оценивающе взглянув на случайного попутчика.

— Да нет, там все пучком. А вот дома…  Недавно «охранку» поставил. Две недели все отлично «фунциклировало». А сегодня как умом тронулась, второй раз уже диспетчер вызывает. Приезжаю, захожу в квартиру и ничего — ложное срабатывание.

— Ужасно! Может, аномально жаркая погода влияет на сигнализацию? Кто разберется, что там с ее кремниевыми мозгами из микросхем в пекло происходит.

— Наверное, — усмехнувшись, согласился он и пригладил сальные волосы. — Видимо, закипают. Хотя у меня дома прохладно, кондиционер исправно трудится.

— Ну, не знаю тогда. И как вы добираетесь? Такие ужасные пробки в городе, это же сущее наказание.

— Тут мне свезло. В соседнем районе работаю, прорыв на питьевом водоводе устраняем. Я ведь мастер как-никак, отпрашиваться не надо, сам себе начальник. Так что вот — успеваю.

— Не боитесь рабочих оставлять? Ну, там контроль хоть какой-то, техника безопасности. Вдруг что-то случится, мало ли.

— Что с ними может случится? Асы с двадцатилетним стажем. Профессионализм не пропьешь, — повеселев, с гордостью парировал он.

— Ну, вам, конечно, видней. Не буду больше лезть с глупыми вопросами, — сказала она, мило улыбнувшись. — Повезло вам с работой. И с людьми. Завидую белой завистью.

— Угу…  Не то слово, — запричитал он опять, вытирая промокшим платком крупные капли пота со лба. — Вот только зарплата — тьфу…  Одно название. В кабак на раз не хватит сходить. На халтурах в десять раз больше заработать можно.

— Да ладно вам, наверняка ведь не бедствуете!

— Не бедствую. Но для этого кручусь и верчусь, как белка в колесе.

— Все сейчас так живут. А вы не знаете, правда или нет, что если в лифте подпрыгнуть, то он остановится? Вы ведь «технарь» по образованию, мастер все-таки, — сменила тему разговора девушка. — Просто меня дворовые мальчишки всегда в детстве этим пугали, но я так и не узнала: шутили или нет. Сознательные парни были, девочек не обижали.

— Ну, даже не знаю. Ты меня в тупик загнала, если честно. Да нет, наверное. Что ему сделается, он ведь большой и железный. Зачем ему ломаться?