Касси тоже узнала о жертве, принесенной ради нее и Эммелины. Не посчитавшись с опасностью, она вышла накануне вечером из своего убежища и прокралась в чулан. И те прощальные слова, которые Том еще мог прошептать этой озлобленной, во всем отчаявшейся женщине, растопили лед, сковывающий ее душу, и она расплакалась впервые за долгие годы.

Когда Джордж вошел в чулан, сердце у него мучительно сжалось, перед глазами поплыли круги.

– Не может быть… не может быть! – проговорил он, опускаясь на колени перед Томом. – Дядя Том, друг мой!

Знакомый голос достиг слуха умирающего. Он чуть повел головой и улыбнулся.

Слезы, делающие честь мужественному сердцу юноши, хлынули у него из глаз, когда он склонился над смертным одром своего несчастного друга.

– Дядя Том! Очнись… скажи хоть слово! Посмотри на меня! Я Джордж! Ты узнаешь своего маленького Джорджа?

– Мистер Джордж… – чуть слышно прошептал Том, открывая глаза и растерянно озираясь по сторонам. – Мистер Джордж!

Мало-помалу сознание вернулось к нему, его взгляд прояснился, лицо осветила счастливая улыбка, пальцы мозолистых рук переплелись на груди, по щекам побежали слезы.

– Слава создателю! Больше мне ничего… ничего не нужно! Меня помнят… не забыли! Как хорошо стало на сердце… Теперь я могу спокойно умереть.

– Ты не умрешь, дядя Том, и не думай об этом! Тебе нельзя умирать. Я выкуплю тебя, увезу домой! – горячо воскликнул Джордж.

– Поздно, мистер Джордж, теперь уже поздно!

– Дядя Том, не умирай! Я не перенесу этого. Сколько ты страдал! И где я нашел тебя! В грязном чулане, всеми брошенного!

Том коснулся его руки:

– Только не рассказывайте об этом Хлое. Зачем ее огорчать, бедную! А ребятишки мои!.. Как подумаю о них, так сердце разрывается на части… Поклон от меня передайте, мистер Джордж, хозяину и хозяйке… добрая у нее душа… и всем… всем…

В эту минуту Легри подошел к дверям чулана, с притворным безразличием заглянул внутрь и отвернулся.

– Дьявол! – крикнул Джордж, не в силах сдержать негодование. – Одно утешение: поплатится он когда-нибудь за свои грехи!

Радость свидания с молодым хозяином, казалось, вдохнула новые силы в сердце умирающего Тома… но ненадолго. Он вытянулся, тяжко вздохнул всей грудью – раз, другой… А потом на губах его появилась улыбка, и словно сон смежил ему веки.

Юноша, не шелохнувшись, долго смотрел на бездыханное тело. Чувство благоговения охватило его. Он закрыл мертвые глаза своего друга, выпрямился и, обернувшись, увидел позади себя Легри.

Смерть, свидетелем которой Джордж был всего лишь минуту назад, обуздала в нем юношескую горячность. Присутствие этого человека внушало ему только чувство омерзения, и он решил покончить с ним, не тратя лишних слов.

– Вы получили с него все, что могли. Больше он вам не понадобится, – сказал юноша, твердо глядя Легри в глаза. – Сколько вам заплатить за мертвого? Я хочу похоронить его.

– Я мертвецами не торгую, – угрюмо буркнул Легри. – Хороните, пожалуйста.

– Ребята! – властным голосом сказал Джордж, обращаясь к трем неграм, которые молча смотрели на бездыханного Тома. – Помогите мне донести его до тележки и достаньте где-нибудь заступ.

Те сразу бросились выполнять приказание: один побежал искать заступ, двое других подняли тело.

Джордж словно не замечал Легри, а тот, не решаясь прекословить ему, засвистал с напускным равнодушием и отправился следом за всеми к дому.

Джордж вынул из тележки сиденье, постлал на освободившееся место свой плащ и помог осторожно опустить на него мертвого. Потом он повернулся к Легри и заговорил, изо всех сил стараясь сдержать себя:

– Я еще ничего не сказал вам о вашем злодеянии. Сейчас не время и не место обсуждать это. Но, сэр, правосудие покарает вас за невинно пролитую кровь. Вы совершили убийство, и я этого так не оставлю. Дайте мне только доехать до ближайшего города! Властям все будет известно!

– Ну и пусть! – крикнул Легри, презрительно щелкая пальцами. – Посмотрим, что у вас получится из этой затеи. Свидетели есть? Кто подтвердит ваши показания? Что, взяли?

Легри хорохорился неспроста. Джордж понял это сразу. Кроме них двоих, на плантации не было ни одного белого чело века, а с показаниями негров в суде не считаются. Джорджу хотелось крикнуть так, чтобы небо содрогнулось: «Где же справедливость?» Но он знал, что это ничему не поможет.

– Негр сдох – подумаешь, важность! – сказал Легри.

Эти слова были искрой, упавшей в пороховой погреб. Благоразумие не принадлежало к числу добродетелей кентуккийского юноши. Он бросился на Легри с кулаками, и тот, как подкошенный, упал ничком на землю.

Некоторым людям побои явно идут на пользу. Эти люди немедленно проникаются уважением к тому, по чьей милости им пришлось уткнуться носом в грязь. Так было и с Легри. Он встал, отряхнул пыль с куртки и проводил почтительным взглядом медленно удаляющуюся тележку. Проводил – заметьте! – не вымолвив ни слова ей вслед.

Выехав за границу усадьбы, Джордж увидел небольшой песчаный пригорок, на котором росло два-три дерева. Там он и велел вырыть могилу.

– Плащ с собой возьмете, сударь? – спросили негры, когда могила была готова.

– Нет, нет, похороните его в нем! Что я могу тебе дать, бедный мой друг? Возьми хоть мой плащ!

Тело опустили в могилу, и негры, храня глубокое молчание, стали забрасывать ее землей, потом насыпали холмик и обложили его свежим дерном.

– Теперь можете идти, – сказал Джордж, сунув каждому по монете.

Но они медлили, переминаясь с ноги на ногу.

– Если бы сударь купил нас… – начал один из них.

– Тяжко нам здесь, сударь! – подхватил другой. – Будьте милостивы, купите нас.

– Не могу, не могу! – с трудом выговорил Джордж и махнул рукой. – Не просите, это невозможно.

Бедняги понурились и молча побрели прочь.

– Боже милостивый! – воскликнул юноша, опускаясь на колени у могилы. – Призываю тебя в свидетели! Клянусь тебе, что с этой самой минуты я отдам все свои силы на то, чтобы стереть позорное клеймо рабства с моей страны!

Все это время слуги Легри по каким-то непонятным причинам то и дело вспоминали старую легенду о привидении.

Шепотом из уст в уста передавалось, что глубокой ночью в доме слышатся чьи-то шаги – сначала на чердачной лестнице, потом в комнатах. Верхнюю дверь заперли на ключ, но это не помогло: у привидения либо была отмычка в кармане, либо оно пользовалось привилегией, испокон веков дарованной этим таинственным существам, и проникало сквозь замочные скважины, наводя на всех ужас своими ночными прогулками.

Свидетели этих прогулок несколько расходились в своих показаниях относительно внешности привидения, главным образом потому, что у негров, а насколько нам известно, и у белых, при встречах с существами сверхъестественными принято крепко-накрепко зажмуривать глаза, лезть с головой под одеяло или накрываться юбкой, а также другими предметами туалета, годными для этой цели. Ни для кого не секрет, что когда телесные очи бездействуют, очи духовные приобретают необычайную зоркость и проницательность. Так было и на сей раз, вследствие чего возникла целая галерея достовернейших портретов привидения, но, как это часто наблюдается и в живописи, они сильно разнились между собой, совпадая лишь в одной детали, а именно: в наличии белого савана, без которого привидения, по-видимому, обойтись не могут.

Как бы там ни было, а мы имеем все основания утверждать, что в положенные для привидений часы чья-то высокая, закутанная в белый саван фигура действительно появлялась в доме Легри – открывала двери, бродила по комнатам, исчезала, возникала вновь и наконец скользила вверх по лестнице на заклятый чердак. А утром все двери оказывались запертыми на ключ, как будто ничего такого и не было.