Вскоре он почувствовал, что по правую руку от него идет отвесная, крутая, совершенно голая скала, вершины которой не разглядеть во мраке. Он проскакал уже около полумили, когда его вдруг окликнул чей-то хриплый голос:

— Кто идет?

— Лорд Хоувелл. Я приехал, чтобы увидеться с ее светлостью.

Слева кто-то высек огонь, и в темноте запылал факел. Человек, держащий факел, поднял его вверх и медленно пошел к Яну; в свете пламени он увидел, как его кольцом окружило с полдюжины воинов. Тут из темноты появился еще один человек с факелом и, остановившись рядом с Яном, взял поводья его коня.

— Сожалею, милорд, но мы не ждали вас сегодня ночью,— грубовато заявил он.

Ян сбросил капюшон и спешился, а говоривший передал поводья его коня другому человеку, который увел его в скрытую от глаз конюшню. Снимая перчатки, Ян оглянулся.

— Наша леди все еще здесь?

— Да, милорд,— ответил капитан охраны, касаясь участка скалы рядом с ним,— хотя не могу утверждать, что она вас ждет.

Каменная плита сдвинулась, открывая ход в глубину горы, и лорд шагнул туда, следуя за капитаном и несколькими охранниками.

— О, она ждет меня,— сказал он с лукавой улыбкой, во тьме никем не замеченной. Он подождал, пока его глаза привыкли к темноте, и уверенно направился по длинному коридору, в конце которого виднелся тусклый свет факелов.

Ян шел, слегка похлопывая по ладони кожаными перчатками, стук его каблуков громко отдавался в коридоре, отделанном мрамором. Тяжелый плащ мягко шуршал, касаясь щеголеватых сапог, ножны превосходной стали глухо постукивали о них.

Как странно порой сближает людей общая цель. Разве мог он вначале даже предположить, что так сблизится с пламенной Ка-риссой? А теперь дочь Марлука доверяет ему настолько, что согласилась соединить свои силы с его, дабы достичь желаемого. Еще год назад ему бы и во сне не приснилось, что он, Ян Хоувелл, станет хозяином Корвина.

Он улыбнулся, подумав еще кое о чем, но не позволил эмоциям завладеть рассудком и остановил себя. Дальнейшее могущество и власть будут принадлежать тому, кто сможет их взять. А когда имеешь дело с такими, как Карисса, лучше даже не думать об этом. Если Келсон и Морган умрут и его господство в Корвине будет прочным, у него будет время поразмыслить обо всем. Пока же...

Он спускался по гранитной лестнице, весело позвякивая серебряными шпорами; факелы в литых бронзовых держателях отбрасывали кровавые отсветы на его каштановые волосы, но еще более кровавыми были мысли этого человека, шагавшего так уверенно.

Он прошел пост охраны и принял четкий салют с подчеркнутой, будничной бесстрастностью, затем приблизился к двойным золотым дверям, охраняемым двумя высокими маврами.

Они не пошевелились, чтобы остановить его, и Ян молча проскользнул в дверь. Опершись спиной о разукрашенную дверную ручку, он, на время отогнав все злобные мысли, решительно остановил свой взгляд на Кариссе, которая сидя расчесывала длинные светлые волосы.

— Ну что, Ян? — спросила она низким охрипшим голосом, скривив полные губы в легкой сардонической усмешке.

Он лениво двинулся к ней с небрежной решимостью.

— Я пришел, как говорил, моя крошка.— Приблизившись, Ян вкрадчиво погладил ее по плечу.— А ты не ждала?

Он медленно налил вино из хрустального графина, выпил, снова налил и отнес бокал на низкий столик, стоящий рядом с широкой кроватью.

— Ты разыграл этот спектакль в соответствии со своими способностями,— нанесла Карисса ответный удар.

Ян снял тяжелый плащ и бросил его на скамью, отстегнул и положил на пол меч, а затем опустился на покрытую атласом постель.

— Очевидно, на сегодня ты уже сделал все, что мог, не так ли? — спросила Карисса.

Она положила гребень с серебряной ручкой на туалетный столик и встала, собирая в лазурное облако складки платья из тонкой воздушной ткани.

— Думаю, что да,— улыбнулся Ян, опираясь на локоть и поднимая стакан вина.— Келсон отдал приказ не беспокоить его до утра. Если там что-либо изменится, мы сразу узнаем — за ним кое-кто наблюдает.

Ян жадно ловил глазами каждое движение женщины, приближающейся к нему.

— Итак, он отдал приказ не беспокоить его, да? — Она дотронулась кончиками тонких пальцев до его плеча и улыбнулась,— Думаю, и я отдам такой же.

Утреннюю тишину нарушил резкий скрип двери. Морган потянулся, открыл один глаз, и сразу же его охватила тревога. В комнате было светло, и он понял, что пора вставать, а между тем чувствовал он себя отвратительно — чтобы полностью восстановить силы, краткого сна ему явно не хватило. Однако, несмотря на это, он должен быть готов ко всему.

Встав на ноги, Морган подошел к двери и осторожно взялся за щеколду, быстро нащупав другой ладонью рукоятку стилета.

— Кто там? — тихо спросил он.

— Родрик, лорд-камергер, ваша светлость, — ответили ему,— королевский постельничий желает знать, когда его величество соизволит принять омовение и облачиться.

Морган вложил стилет в ножны, отодвинул затвор и открыл дверь. За ней стоял величавый седовласый джентльмен в темном бургундском бархате; увидев генерала, он раскланялся.

— Ваша светлость.

— Который час, лорд Родрик? — мягко спросил Морган.

— Четвертый, ваша светлость. Я бы разбудил вас раньше, но подумал, что и вам, и его высочеству неплохо поспать побольше. До церемонии еще больше часа.

Морган улыбнулся:

— Спасибо, лорд Родрик. Скажите постельничьим, что Келсон вскоре будет готов. И еще посмотрите, если это вас не затруднит, что там поделывает мой оруженосец, лорд Дерри. Если я в таком виде явлюсь на коронацию, кое-кто окончательно решит, что я и в самом деле такой негодяй, как обо мне болтают.

Он потрогал рукой золотистую щетину на подбородке, и камергер с трудом подавил улыбку.

Они с генералом были старыми друзьями еще с тех пор, как Морган стал пажом при королевском дворе. Родрик был камергером уже тогда, и игры, в которые он играл с Морганом, приятно было вспомнить. Золотоволосый мальчик сразу покорил сердце Родрика, но и сейчас, когда он повзрослел, добрые чувства лорда-камергера нисколько не изменились.

Он поймал взгляд Моргана, и его глаза понимающе сверкнули.

— Кое-кто, ваша светлость, никогда в вас не сомневался, а? — сказал он, не столько спрашивая, сколько утверждая.— Ваша светлость больше ни в чем не нуждается?

Морган покачал головой, затем щелкнул пальцами, припомнив, о чем хотел попросить.

— Да. Пошлите, если можно, за монсеньором Маклайном. Келсон хотел бы повидаться с ним прежде, чем отправится в собор.

— Хорошо, ваша светлость,— поклонился Родрик.

Закрыв дверь и задвинув щеколду, Морган почувствовал, что в комнате опять холодно, и прошел босиком к очагу, чтобы раздуть огонь и подбросить поленьев. Убедившись, что огонь разгорелся, он быстро направился к балконной двери, слегка приплясывая: холодные плиты пола обжигали босые ступни.

Откинув голубую сатиновую занавесь и пустив в комнату бледный солнечный свет, Морган наконец совсем проснулся. Он обернулся, встретил взгляд Келсона, улыбнулся ему и, подойдя, сел на край кровати.

— Доброе утро, мой принц,— приветствовал он его.— Как вы себя чувствуете?

Мальчик сел на кровати и осмотрелся.

Хм, холодновато. И я умираю от голода. Который час?

Морган рассмеялся, дотронулся до лба Келсона, потом взял его раненую руку и начал разматывать бинт.

— Не так поздно, как вы думаете, мой принц,— усмехнулся он — Ваши слуги подготовили вам омовение, и вы сможете приступить к нему немедленно. А есть вам, вы знаете, нельзя до коронации.

Келсон поморщился и склонил голову, наблюдая, как Морган распутывает бинт. Только блеклая розовая точка на коже напоминала о событиях предыдущей ночи. И пока Морган сгибал и поворачивал руку, Келсон удивлялся, что не ощущает даже легкого неудобства, двигая ею.